- У Марлин был потрясающий смех. Заразительный, открытый, мелодичный, - проговорил Римус. - Мне жаль, Сириус, очень жаль, что вам было дано так мало времени.

- Мне тоже, - кивнул Блэк.

*

Похороны проходили спокойно, но Сириус не мог не заметить, что Грюм выставил авроров то тут, то там. Среди охраняющих были и знакомые лица, которые с печалью наблюдали за процессией.

Рядом с Сириусом стояли Поттеры - Лили крепко держалась за руку Джеймса, словно боясь, что если отпустит его руку, то упадет прямо на эту холодную землю.

Шел дождь, небо заволокло темными тучами. Казалось, что даже природа плачет по Марлин МакКиннон. Сириус поднял лицо к небу и усмехнулся.

За что ему теперь бороться? Он шел на задания аврората с единственной целью - помочь друзьям остаться в живых, особенно - МакКиннон. Но теперь границы стерлись, Блэк с тоской подумал о том, что они с Марлин так и не побывали на море вместе. А она так мечтала об этом. Это было ее идеей-фикс.

Кто-то поднял вверх волшебную палочку, а за ним потянулись и остальные. Небо над кладбищем стало проясняться от света волшебных палочек. Сириус поднял свою палочку последним. В душе поднималась ярость и гнев, ведь это было не справедливо! Почему такая молодая, такая красивая МакКиннон должна сейчас лежать в гробу, безмолвно взирая на происходящее с неба или откуда там еще.

МакКиннон бы простила ему эту слабость, не стала бы смеяться - Сириус закрыл глаза, заставляя слезы высохнуть.

We were ready to behave

But there’s no freedom

Without no cage

Whatever you think you’ve become

Don’t worry ‘bout it dear it’s where you come from

*

Алкоголь обжигал горло, Сириусу было все равно. Ему нужно было напиться, чтобы не думать, чтобы уснуть и снова увидеть ее в своих руках. Чтобы хоть на мгновение поверить, что все это неправда, ложь, придуманная каким-то жестоким волшебником. Это иллюзия, его самый потаенный страх. Вдруг он просто стоит сейчас перед боггартом? Вдруг Сириус попал в эти сети, в эту ловушку, а на самом деле Марлин где-то рядом, готовая в любой момент кинуться ему навстречу?

- Сириус, - тихо проговорила Лили и вдруг бросилась к нему, словно срываясь. Сириус почувствовал легкие объятиях Лили Поттер и вдохнул запах ее огненных волос. Лили Поттер пахло уютом, теплом и светом. Марлин же - свободой и непокорной стихией. Сириус помнил и вряд ли смог бы когда-нибудь забыть. - Мне так жаль, Мерлин, мне так жаль! - шептала Лили, но Сириус будто не слышал ее.

- Лили, - спокойно произнес Джеймс, и девушка, кивнув, отошла к заплаканной Алисе-уже-Лонгботтом. Поттер подошел ближе к другу и положил руку ему на плечо. - Я составлю тебе компанию?

Сириус просто кивнул и пододвинул к другу стакан. Джеймс Поттер опрокинул в себя полностью весь стакан и поставил обратно на столик. Его внимательные карие глаза вглядывались в какое-то серое лицо друга.

- Бродяга… Знаешь, чего Марлин не хотела бы точно? - вдруг произнес Джеймс, и Сириус поднял на него взгляд. - Чтобы ты совершал необдуманные поступки. Я знаю тебя, тебе сейчас невыносимо, и я уверен, что твоя кровь понесет тебя в самое пекло. Но этого нельзя делать. Не сейчас.

- Почему же? - хрипло поинтересовался Сириус и сделал большой глоток. Он уже не чувствовал обжигающий вкус алкоголя. Это было хорошим знаком.

- Потому что мы уже потеряли Марлин, нашу Марлин, и мы просто не имеем право потерять тебя, - заключил Поттер. Блэк усмехнулся.

- Мы не имели права терять и ее, Сохатый.

- Да, но это случилось, - нахмурился Джеймс и налил им еще по одной. - Давай по последней и мы с Лили отведем тебя домой?

- Хорошо, - покорно согласился Сириус. Он знал, что дома его дожидается начатая бутылка огневиски. На случай, если выпитого в баре не хватит, чтобы снова увидеть во сне ее.

Он покорно позволил Поттерам отвести себя домой. Даже не возражал, когда пришел Люпин и сказал, что будет ночевать в соседней комнате на всякий случай. Сириусу было все равно. Так все равно, что становилось немного страшно. Но опьянение притупляло страх и все остальные эмоции.

Лежа в своей холодной кровати, Сириус все еще чувствовал здесь запах Марлин. Он закрыл глаза, проваливаясь в сон, и впервые за сегодняшний день на его губах появилась искренняя улыбка.

O no no, save me from my misery

There’s no such, thing as living comfortably

There’s no such, thing as going home

I’m not formed of myself alone

All the other others they’ll just fade to black

When you think you have me’s when

I don’t look back

Keep on laughing, callin’ after me

Keep on laughing, I’m just free

Сириус прождал ее всю ночь. Он был словно в абсолютной тьме. Она обволакивала его, убаюкивая, успокаивая. Марлин так и не появилась. И когда Блэк проваливался в небытие, ему казалось, что где-то далеко он слышит мелодичный смех.

========== 12. ==========

Шли дни, месяцы - за ними годы. Сириус исправно оставался в живых. Иногда ему даже казалось, что он стал таким же, как и до смерти МакКиннон. Например, в тот момент, когда родился сначала маленький Невилл Лонгботтом, а за ним - Гарри Поттер. Поттеры назначили Сириуса крестным отцом Гарри, это было так волнительно и приятно, что Блэк почти чувствовал, как его заледеневшее сердце тает от тепла в груди. В то время именно маленький озорник Гарри стал его спасением.

Люпин отгородился от всех после смерти Доркас Медоуз. Говорили, что за ней Темный Лорд пришел лично. Орден Феникса потерял также братьев Пруэттов, но остальные держали удар, хоть было и нелегко.

Питер Петтигрю стал невероятно замкнутым и каким-то нервным. Иногда Сириусу казалось, что Питер что-то скрывает, но Блэк отгонял эти мысли подальше. Они были друзьями, легендарными мародерами, нельзя было сомневаться в своих же.

Потом случилось то, чему не нашлось бы объяснения. Слухи о том, что в Ордене завелся шпион, ходили давно, но никто и предположить не мог, что шпионом окажется Питер. Никто, включая доверившихся ему Поттеров и Сириуса Блэка.

Сириус помнил эту боль, когда понял, что Темный Лорд убил и Джеймса, и Лили. Помнил, как его сердце дрогнуло, когда он узнал, что Гарри - первый, кто сумел выжить после смертельного проклятия. Это было его надеждой. А еще Сириус все еще был в себе только потому, что знал, - он должен убить Питера Петтигрю. Все остальное было неважно. Неважно то, что все думают, что предатель он, неважно, что дошли слухи о том, что Лонгботтомов пытали Круцио, думая, что они в курсе, куда делся Темный Лорд. Сириус отбросил все в сторону - все и всех, кроме Питера Петтигрю. Это было самым важным на свете - посмотреть в глаза этому ублюдку, уничтожить его ничтожную крысиную натуру…

Все происходило так быстро, словно в тумане, Сириус даже не заметил, как все произошло - смерть Петтигрю, авроры, суд, Азкабан.

Он снова чувствовал эту боль, прямо как после смерти Марлин МакКиннон. Больше его ничто не держало в этой жизни. Разве что Лунатик, который как и все был в шоке от того, что именно Сириус Блэк предал Поттеров… Гарри. Вот еще кто был надеждой Сириуса. Наверно, именно поэтому он то и дело превращался в большого черного пса, спасаясь от дементоров.

Боль не проходила - ни днем, ни ночью. Она стала его постоянной спутницей. Сириус много думал, а когда не думал, то срывался на крик. Он кричал от ярости, гнева, боли, тоски по погибшим друзьям и Марлин. От несправедливости всего происходящего. Почему именно Питер?! Почему именно он предал всех их?! Почему Марлин ушла от Сириуса в то утро? Почему он отпустил ее? Знала ли она точно, что хотел тогда сказать Блэк?

“Конечно знала”, - звучало в мыслях. Подсознание издевалось над Сириусом, воспроизводя в голове моменты с Поттерами и Марлин.

Вот МакКиннон впервые позволяет взять себя за руку, и Блэк чувствует, что ее тонкие пальцы совсем холодные, и она вздрагивает от того, насколько его кожа горячая. Они были как пламя и лед - он согревал ее, не давая замерзнуть полностью, а она охлаждала его горячие эмоции, не дающие трезво мыслить.