- Что это?
- Билли принёс для Арсинои. Коробка конфет.
Джулс сняла крышку. Она не любила сладкое так, как
Арсиноя.
- Хорошо выбрал.
- Джулс, ответь на вопрос. Зачем ты это сделала?
- Я не делала! – воскликнула она. – Я не хотела его отпускать!
Была с ним! Пока не посмотрела на её танец, не увидела, как ты смотрел на неё… На меня ты так никогда не смотрел!
Плечи Джозефа упали.
- Это не так. Я смотрел на тебя. Я видел тебя, Джулс, всегда!..
- Не верю, - покачала головой Джулс. Она видела медведя.
Она не знала, остановила б его от убийства Мирабеллы. Она помнила гнев, боль, то, как мир стал красным.
Джулс потянулась за конфетой и положила её в рот. На вкус казалась пустотой, но он не сможет задавать ей вопросы, пока она жуёт.
- Ночь высадки, - прошептала она, - в моей палатке, когда ты не коснулся ко мне. Из-за неё, да?
- Да.
Он так просто ответил. Одно слово. Словно не надо было больше ничего пояснять. Оправдываться. Словно голова Джулс не закружится.
- Разве ты не любил меня больше? Ты когда-нибудь… - она оттолкнулась от письменного стола и спотыкнулась, желудок сжался. – Я идиотка, да?
- Нет, - ответил Джозеф.
Джулс мигнула. Перед глазами всё почернело, стало ярким,
опять чёрным. Ноги затекали.
- Джулс, я…
- Джозеф… - прошептала она, голос был пустым. Он протянул руку и подхватил её, когда она упала. – Джозеф… Яд.
Его глаза расширились. Он посмотрел на коробку конфет,
когда Джулс принялась падать, и закричал.
- Это моя вина.
- Закрой рот, - сказала Арсиноя. – Как это может быть твоя вина?
Они сидели рядом с кроватью Джулс, когда ушли целители.
Но ничего не могли сделать, сказали, надо смотреть и ждать,
пока яд парализует лёгкие или сердце. Каит их оставила.
Оставила и плакала много часов над кухонным столом.
- Проклятье, где Мадригал… - Джозеф сжимал мех Камдэн,
что лежала в ногах Джулс.
- Она не может справиться с этим, - сказала Арсиноя, но она знала, где Мадригал. Ушла к изогнутому дереву, молиться и подписывать сделку. Ушла спасать дочь.
Эллис тихо постучал и просунул голову.
- Арсиноя, материковец там, просит тебя.
Арсиноя встала и вытерла глаза.
- Не оставляй её, Джозеф.
- Не буду. Никогда. Больше никогда.
Во дворе её ждал Билли. Он повернулся, когда услышал шаги, и на мгновение она подумала, что он попытается её обнять, но он этого не сделал.
- Я не знал, Арсиноя, поверь. Не знал.
- Верю.
Его лицо озарило облегчение.
- Мне так жаль… Она выздоровеет?
- Не знаю. Я так не думаю.
Билли обнял Арсиною медленно и неуверенно, словно она могла укусить. Вероятно, она бы и укусила, если б о него не было так удобно опереться.
- Они все заплятат за это, - прошептала она. – Они будут истекать кровью и кричать, получат по заслугам…
Спустя два дня после отравления Джулс открыла глаза.
Арсиноя была так истощена, что не знала, не привиделось ли ей, пока Камдэн не забралась на грудь Джулс и не лизнула ей лицо.
Мадригал рыдала от радости. Эллис сидел у кровати и молился. Каит отправила свою ворону, Еву, к целителям.
Джозеф мог только плакать и гладить Джулс по щеке.
Арсиноя перенесла ещё один кувшин с цветами от Джозефа в спальню и поставила его на подоконник. Места не хватало.
Столько всего, что он походил на теплицу. Когда она разложила цветы, несколько бутонов вдруг открылись. Она повернулась к
Джулс, что сидела на подушках.
- Тебе лучше? – спросила Арсиноя.
- Просто хотела понять, могу ли я…
- Конечно, можешь. Всегда можешь.
Она подошла к кровати и присела, подвигая ноги Камдэн.
Джулс сегодня выглядела куда лучше. Наконец-то достаточно сильная, чтобы услышать, что Арсиноя скажет, и не умереть.
- Что? – спросила Джулс. – Что? Ты выглядишь так, как
Камдэн, когда она ворует яйца.
Арсиноя выглянула в коридор. Дом пустовал. Каит с
Эллисом в саду, Мадригал в городе с Мэтью.
- Я должна тебе кое-что сказать, - промолвила Арсиноя. – О
конфетах.
- Что? Речь о Билли? Он сделал это?
- Нет, не знаю. Я так не думаю, - она сглотнула и посмотрела на Джулс горящими глазами. – Я тоже их ела.
Джулс испуганно смотрела на неё.
- Когда поставила коробку на стол… До того, как нашла тебя в поле… Съела три штуки. Две шоколадные и ириску.
- Арсиноя…
- Ты ж знаешь, как я люблю конфеты.
- Я не понимаю.
- Я тоже. Но… Ты так заболела, а Джозеф сказал, ты съела лишь одну. Я так волновалась, что не думала об этом. Но ты проснулась. И я поняла.
Арсиноя подалась вперёд.
- Я не была бездарной королевой всё это время, Джулс.
Бессильная в проращивании бобового стебля или помидора,
приручения птички, чтоб села на плечо… - её голос становился громче и громче, пока она не поймала себя на этом и не вынудила успокоиться. – Всё это время я не была пустышкой.
Никогда.
Арсиноя улыбнулась.
- Я отравительница.
Document Outline
THE_QUICKENING
THE_ASCENSION_YEAR_BEGINS
