– Психанутый самоанец, – пробормотал Уилл. – Да расслабься ты. «Орбитал» на саботаж не пойдет.

«Лучше психанутый, чем мертвый», – сказала бы Джавинта, если бы она все еще с ним разговаривала.

Может, Уилл не воспринял опасность всерьез, или, может, его нарочно кто-то отвлек, или, возможно (ну возможно же!), это действительно был несчастный случай, но, когда серебристый контейнер опрокинулся, придавив Уилла к саням, и когда тот начал орать, дико, во всю глотку, под вой сработавшей сигнализации – когда все это произошло, первой мыслью Раити было: «Вот сукины дети, все-таки нашли способ меня остановить».

– Ра! – вопил Уилл. – Сними с меня эту штуку!

В наушниках Раити раздался голос диспетчера орбитального комплекса Хэла Карпентера: «Все под контролем! Заставь его заткнуться!»

Раити преодолел двадцать метров в два долгих прыжка. Площадка, как всегда, была прекрасно освещена, высоко над головой темнело и сверкало звездами небо Европы [3]. Солнце еще не показывалось из-за горизонта, но тонкая полоска Юпитера уже засветилась, и их запланированный отъезд был неизбежен. Он видел, что приятеля буквально пригвоздило, и сразу понял, что без машины-погрузчика его не освободить. Ближайший водитель, новичок, в панике забуксовал на льду.

– Не отрезайте мне руку! – подвывал Уилл. – Ра, я не смогу без руки!

– Никто тебе ничего не отрежет, – пообещал Раити. И, хотя это было абсолютно бесполезно, попытался отодвинуть многотонный контейнер. – Держись, ладно?

Новичка сменил более опытный водитель и после пары-тройки искусных маневров сдвинул контейнер с места. Уилл обмяк и лежал без движения. Раити освободил его, стараясь не смотреть на покалеченную, расплющенную руку, а потом обхватил товарища за талию. И они прыжками двинулись к ближайшему люку.

– Спасательная команда уже на подходе, – сообщил в наушники этот бесполезный кретин Карпентер.

– Я его уже вытащил, – огрызнулся Раити. – Открой воздушный шлюз номер шесть.

Когда они наконец очутились в шлюзовой камере, Уилл начал потихоньку приходить в себя. Его лицо под маской казалось безжизненным. Гермокостюм восстановился, затянув дыры и разрывы, но висящая плетью рука была так устрашающе вывернута, что Раити невольно отводил от нее взгляд.

– Прости, прости, – забормотал Уилл, очнувшись. – Я его не видел. Только бы руку не отняли.

Камера шлюза закончила цикл. Раити скинул шлем, а потом стащил шлем с Уилла.

– Все нормально, ты не виноват.

Кожа Уилла была липкой от пота и приобрела пугающий сероватый оттенок.

– Я весь план запорол.

– Зато я предусмотрел запас по времени, – сказал Раити. – Так что все в порядке.

Внутренний люк открылся, и из него высунулась голова молоденькой рыжей девушки-фельдшера:

– Как он?

– А вы как думаете? – огрызнулся Раити. – Носилки где?

Она удивленно заморгала:

– Мне сказали, небольшое происшествие.

– Небольшое? Черта с два. – Раити подпрыгнул, подтянулся, используя скобы для рук, и втащил за собой Уилла. Он никогда раньше не видел эту медичку. Застава «Астериус» была невелика, может человек триста, но она служила перевалочной станцией для личного состава, перемещающегося туда-сюда между базами на Северном полюсе и в Конемаре. – Он в шоке, рука раздроблена, вы что, информацию с вызовов не проверяете?

– Все у меня нормально с рукой, – выдавил Уилл заплетающимся языком и одарил медичку кривой улыбкой. – Как вас зовут?

Она была новенькой и совсем юной, но достаточно хорошо натасканной, чтобы проигнорировать его неуклюжий флирт и закрепить на шее Уилла диск.

– Телеметрическая аппаратура подключена, скоро будем, – торопливо произнесла она в гарнитуру для связи и только потом ответила: – Я Ану.

– Ану, – повторил Уилл. – Что поделываете сегодня вечерком, Ану?

Раити втащил его в лифт и скомандовал:

– Заткнись, Уилл.

Комната для ожидания в лазарете была наполовину забита народом, но дежурный врач немедленно проводила их в одноместную палату. Раити был не слишком высокого мнения о докторе Десаи – по его опыту она точно так же задирала нос, как и вся врачебная братия, – но, вводя Уиллу обезболивающее, она казалась сосредоточенной и компетентной.

– Мистер Очоа, вы можете подождать за дверью, – предложила она.

Здоровая ладонь Уилла взметнулась вверх и вцепилась в рукав Раити:

– Нет. Останься со мной.

– Присутствовать могут только члены семьи и самые близкие, – возразила Десаи.

– Да кто ж, мать твою, может себе позволить притащить сюда семью? – разозлился Раити.

– Следите за своим языком, пожалуйста, – сказала она. – Вы зарегистрированные партнеры?

Хватка Уилла стала только крепче:

– Не дай им оттяпать мне руку.

– Я женат. Моя жена сейчас на Гавайях, – сообщил Раити. В полумиллиарде миль отсюда, может быть, где-то на пляже.

Джавинта любила пляжи, но терпеть не могла купаться, да и кто захочет плескаться в крохотных лужицах с водорослями, мертвой рыбой и всяким мусором? Возможно, в эту самую минуту она сидит на песке, любуется волнами и подумывает о том, чтобы прервать шестимесячную тишину, протянувшуюся между нею и Европой.

Сканер, который держала Десаи, залил размозженную руку Уилла зеленым светом, проник сквозь гермокостюм и спроецировал картину повреждений на потолок. Десаи, отчаявшись выставить самоанца из палаты, быстро заговорила в диктофон. Раити понимал не все слова: дистальный отдел лучевой кости, проксимальное что-то там, перфузия. Юная фельдшерица, стоявшая в сторонке, наблюдала за происходящим с явным интересом.

Доктор прилепила Уиллу на плечо пластырь:

– Это и впрямь мощная штука. Когда подействует, вы часов на двенадцать лишитесь какой бы то ни было чувствительности от плеча и ниже. Дальше у нас по плану операция.

– Операция? – переспросил Раити, ощущая, как слово комом застряло в горле. – А сколько она займет?

– Мне нельзя делать операцию, – запротестовал Уилл. – Мы через час выезжаем. Отправляемся на ССП [4].

– Так это вы? Тот самый Психанутый Самоанец? – брякнула фельдшерица.

Раити залился краской.

– Да, это я.

– Анумати! – резко одернула девушку Десаи. Фельдшерица отвела взгляд. Десаи продолжила: – Операция продлится час или два, затем мы будем наблюдать за перфузией, чтобы убедиться, что вы не лишитесь руки. Потом еще как минимум три недели рука будет в лубке. И никаких гермокостюмов.

Уилл скорбно ударил головой по смотровому столу.

– Прости меня, Ра. Черт.

Раити не знал, что сказать. Он не мог до конца разобраться в своих ощущениях, но все это здорово напоминало свободное падение, когда внутри все скручивается узлом и конца и края твоему полету не видно.

– Все нормально, – пробормотал он, и голос его казался столь же далеким, как и Джавинта с ее пляжами. – Я и один справлюсь.

– Тогда вам стоит поторопиться, – сказала Десаи, не сводя сосредоточенного взгляда с пациента. – При несчастных случаях с такими последствиями требуется подавать отчет. Специалисты по технике безопасности наверняка захотят расспросить свидетелей происшествия. А это может затянуться на весь день.

Ощущение свободного падения резко испарилось.

– На вашем месте, – продолжала доктор, – мне бы пришло в голову исчезнуть, воспользовавшись грузовым лифтом. Отсюда сразу направо, вторые двери.

Раити ее не поблагодарил. Он даже не попрощался с Уиллом и не пожелал ему удачи. Когда очутился в лифте, его захлестнула такая волна гнева, что он ударил кулаком в потолок. Черт, черт, черт!

Сотни часов тщательного планирования, тысячи часов тревоги, его крошечная каюта была до отказа забита расписаниями, картами и списками припасов, и при этом он ни разу не задумался, что будет, если на его напарника-водителя рухнет контейнер.

За миг до того, как двери лифта должны были сомкнуться, между ними просунулся башмачок Ану.