Да и к чёрту эту работу.

— Красиво, да?

— Потрясающе. Очень люблю осень, — Ана кивает, и я обнимаю её со спины, крепко прижав к себе. — Ты злишься на меня?

— За то, что ты любишь Теодора? Нет, я не злюсь. Наоборот, я благодарен тебе. Это искренне, это материнский инстинкт, которого никогда не было у Лейлы. Никогда не сравнивай себя с ней. Ты совсем другая. Я просто шокирован, и не буду говорить, что «немного».

— Ты понимаешь, что это значит?

— Что у Теодора всегда будет близкий человек, что бы не произошло. Всё хорошо, малышка, я люблю тебя.

— И я люблю тебя… Я хочу рассказать тебе немного о моём прошлом. Это ранит меня, и я хочу, чтобы ты знал, что я не такая милая, как кажусь тебе.

— Хорошо. Я выслушаю тебя, когда ты будешь готова.

— Я никогда не буду готова…

Ох, Анастейша… Моя смелая девочка.

— Он бил тебя?

— Сначала всё было нормально, хорошо. Со временем, когда привыкли друг к другу, стали жить вместе, началось… Он предпочитал это называть «наказаниями». За слово, сказанное поперек, за лишнюю улыбку… И иногда мне нравилось это, когда это было в сексе. Но позже это стало действительно рукоприкладством. А он говорил, что это я вывела его из себя и я виновата.

— Детка, он чем-то достает тебя, до сих пор?

— Нет. У него нет ничего такого, чем он мог бы портить мне жизнь. Я знаю, что у него есть фетиш на видео, но со мной нет ничего. Он любил меня, по-своему. Сбежала от него после его попытки… Пригласить друзей. Почти год жила у отца, пытаясь прийти в себя. Злился, возмущался, извинялся… Прислал мне все мои вещи курьерской службой и больше не появлялся рядом. Недавно мы встретились, а я смотрю на него и понимаю, что не простила. Что помню всю боль, что испытывала. В чертову жару в плотной черной блузке с длинным рукавом, чтобы не было видно синяков.

Господи боже…

Тедди опускается в свои качели, а Ана сама забирается на подоконник, позволяя поглаживать её по коленям, успокаивая.

— Ты считаешь, что есть что-то плохое в том, что тебе нравился в меру жесткий секс?

— Я считаю, что есть что-то плохое в том, что пытаясь забыть его, я вела такой образ жизни, что до сих пор стыдно… Мы переспали с тобой на одной из вечеринок Миа, на заднем дворе. Ты был жутко пьян, я так же… А потом я видела тебя и Сэм в день рождения Миа.

— Ана…

— Я не обижалась, не злюсь. Ты не был груб, а Миа говорила, что ты тогда расстался со своей девушкой. Она кажется глупой, поверхностной, слишком веселой, а ведь это она не дала мне совсем упасть. Она настоящий друг.

— Нет ничего плохого в удовольствии. Грубый секс, алкоголь, развязность — это нормально, когда это безопасно. Ты замечательная, куколка.

— Вся в трещинах. Любила урода, терпела…

— А я не в трещинах, Анастейша? Мой образ жизни был в разы хуже, я в своё время чуть не спился, у меня никакого опыта в серьезных отношениях, а в тридцать лет я стал отцом от ветреной твари. Со мной ты другая, я знаю тебя другой, Миа знает тебя другой, мы любим тебя… Весь мир уродлив, а ты прекрасна для меня. И для маленького мистера, кстати говоря.

— Хочу плакать и целовать тебя.

— Целовать можно, плакать нельзя.

— Кристиан…

— Я знаю, что это больно, Анастейша. Но я с тобой. Ничего такого, что могло бы отвратить меня от тебя, ты не сказала. А его я уже ненавижу.

— Спасибо… — по лицу моей девочки текут слёзы, размазывая тушь, и я крепко прижимаю её к себе, позволяя выплакаться. — Я люблю тебя. Тебя невозможно не любить…

— Как и вас, мисс Стил.

========== Часть 17 ==========

— Знаешь, порой я ненавижу твою сестру. Честно и искренне.

— Я тоже, детка, — чмокаю малышку в затылок, прижимая к себе, и она тяжело вздыхает, вместе со мной наблюдая за вечеринкой, что устроила Миа в моей квартире. Несносная девица. — И я завидую Тедди.

— Я тоже спать хочу, но уйти — слишком невежливо. Они же скучали по тебе.

Тейлор настаивал на том, чтобы он вёл машину, но я отказался. Мне было важно самому сесть за руль, в тех же условиях. Та же комплектация, цвет, но новый «паркетник», Тейлор подготовил его. Теодор был спереди, но на этот раз с нами была Ана, сидевшая позади меня. Чтобы и Тедди видеть, и меня контролировать через зеркало… Взволнованная малышка, каждый раз показывающая своё недовольство, когда я хмурился от боли. Не потому что «достал ныть», а потому что ей жаль меня.

И мы прекрасно доехали. Ана постоянно болтала со мной, а когда мы попали в пробку на въезде в город — она выразила сожаление, что она не спереди, потому что она бы нашла способ, как нам развлечься. Чем, кажется, забронировала себе переднее место на всю жизнь.

— Чему ты так улыбаешься?

— Тебе, конечно же. Моя Ана.

— Твоя. Могу я поцеловать вас, мистер Грей?

— Буду очень рад, мисс Стил.

И она целует меня, никого не стесняясь, и даже тихо постанывая, поглаживая мою задницу. Она любит её, постоянно щиплет, хлопает или сжимает. Фетишистка.

Я слышу щелчок фотоаппарата, и малышка хочет прерваться, но я прижимаю её к себе одной рукой, другой отгоняя, скорее всего, Миа.

Отстань. Моя вечеринка, хочу — общаюсь с вами, хочу — целую свою девушку.

— Ты съешь меня!

— Чуть позже, куколка. Пока мы вынуждены ещё немного играть в приличных людей.

— В приличных, как же.

***

— Доброе утро, мистер.

Улыбаюсь, не открывая глаз, и тянусь к Анастейше за своим почти законным поцелуем… Но никого не ощущаю рядом. Какого черта!

— Я думал, ты со мной.

— О, мы не хотели тебя будить. Спи, малыш, — получаю свой утренний поцелуй, но продолжения не будет… Раскрываю глаза, но с трудом вижу очертания Аны в такой темноте. — Ещё очень рано, Кристиан. Но Тедди уже проснулся, его через пару часов заберет Грейс.

— С каких пор я малыш?

— Дорогой?

— Дорогой подойдет. Но не малыш.

— Спи, не малыш.

Утром просыпаюсь от легких прикосновений к груди и животу, и на этот раз очень хорошо вижу Ану в лучах уже холодного солнца. Довольно улыбается и чмокает меня в щеку, чуть ли не хихикая.

— Отчего ты такая счастливая, малышка?

— Оттого, что ты дома. Оттого, что Тедди забрала Грейс до вечера воскресенья. Оттого, что счастлива.

— Я тоже счастлив. Какие планы на день?

— Принять душ и проваляться весь день в постели.

— Пошли в душ. Но раз мы сегодня целый день одни — приглашаю тебя на свидание.

— Не хочу свидание, если мы и пойдем куда-то — я надену джинсы и толстовку, Кристиан. Хочу пиццу.

— Хорошо, детка. Пойдём в душ вместе?

— Пойдём.

Ана нерешительно стягивает с себя футболку, и я, естественно, отрываюсь от настройки температуры воды. Она внимательно следит за моей реакцией, и я не могу сдержать вздоха, подходя к ней.

— К черту твою футболку.

— Но…

— Всё хорошо, детка. Хочу видеть, как эти малышки будут подпрыгивать, когда я прижму тебя к стенке…

— Во-первых, не малышки! А, во-вторых, никакого секса в душе. Ты только из больницы, тебе нельзя напрягаться.

— Ты принимаешь таблетки?

— Я предохраняюсь, да. Ты слышал, что я сказала вообще?!

— Ты что-то бубнила о том, что не хочешь меня, потому что я старый и больной, — раздеваюсь и крепко прижимаю Анастейшу к себе, заходя с ней под идеально-теплые струи воды.

— Я люблю тебя, Кристиан Грей.

— Я люблю тебя, Ана Стил. И я хочу вернуть тебе небольшой должок, можно?