Ох, малышка.

Снимаю с неё джинсы и носки, но она даже не просыпается. Под футболкой от холода торчат сосочки, она без лифчика, неужели… Тихо раздеваюсь и ложусь рядом, отчего Ана начинает ворочаться.

— Кристиан…

— Тсс! Спи, Анастейша, — вытаскиваю из-под неё одеяло и накрываю нас, крепко прижимая её к себе. — Спи, малышка.

Ты моя, Анастейша.

Ты. Моя.

***

Ана такая ленивая после утреннего секса, но такая довольная, наводит порядок в идеальном порядке детской, и мы с Тедди присоединяемся к ней после завтрака. Сынок тут же ползет к своему коврику, рядом с которым еще несколько развивающих игрушек, а Ана опускается на пол напротив меня, отложив дела.

Её беззвучный оргазм до сих пор перед моими глазами. Закрыла спящего Теодора подушками, заставила меня откатиться на другой край кровати и ни разу не застонала, получая немое удовольствие. Только звуки наших тел.

Блять, опять встал.

— Я хочу уехать на следующих выходных к отцу. Я и так не была у него почти месяц…

— Хорошо. Но только при одном условии.

— Каком?

— Мы с Тедди заберем тебя в воскресенье. Я хочу познакомиться с твоим отцом, Анастейша.

— Что-то типа бойфренда? — Ана прикладывает ладошки к губам, мгновенно осознав, что ляпнула лишнего, и я уже вижу, как она подбирает слова для извинений.

— Нет, Анастейша, не в качестве бойфренда. Для бойфренда я староват. Если ты не против — в качестве твоего мужчины, я хочу познакомиться с твоим отцом, — подтягиваюсь к девушке и мягко её целую, чем явно обескураживаю.

— Ты хочешь, чтобы мы были…

— Чтобы ты спала в моей постели, целовала меня каждый раз, как тебе этого хочется, даже если мы на улице, и не стеснялась себя при моих родных. Это называется «быть парой». И я больше не хочу слышать концертов о деньгах. Ты любишь Тедди?

— Конечно, очень, но…

— С восьми до семи ты занимаешься хобби, которое очень любишь. Я не плачу тебе за иные услуги, ясно?

— Хорошо. Спасибо, — Ана чмокает меня в ответ и ложится на пол, потянув меня на себя.

Молодая, красивая и очень счастливая, я не могу оторваться от тебя.

— Ты мой запретный плод, Ана. Такая же сладкая.

— Только я не хочу, чтобы ты лишился рая из-за меня.

— Это вряд ли, — Ана выпячивает губы, выпрашивая поцелуй, и я своим весом вдавливаю её в мягкий ковер детской, целуя так, будто до этого не касался её. Сладкая, страстная девочка, постанывающая в поцелуе, и пытающаяся спровоцировать меня, потираясь о мой пах.

— Ай! Больно, Кристиан!

— Это не я, — отрываюсь от Аны, и она хмурится, видя перед собой подползшего к нам Тедди. Мальчишка трогает лицо Аны, радостно улыбаясь, и она прижимает его к себе, уложив его себе на грудь. — Я говорю, он тот еще собственник.

— Я люблю тебя, собственник мой маленький. Но сегодня ты спишь в своей комнате, я переложу тебя к папе ночью.

— Может, радионяни уже достаточно в его возрасте?

— Кристиан, хотя бы до года, чуть старше года. Это к лучшему. Если бы я не была рядом с ним во время приступа… Но, думаю, кроватку можно начать отодвигать от кровати.

— Я помню, я понял. Ну, ваши беззвучные оргазмы мне тоже нравятся, мисс Стил.

— Теодор, ваш отец настоящий нахал.

— Он вырастет и будет не хуже меня, и ты знаешь это.

— Трепещите, юные жительницы Сиэтла. Сначала Теодор Грей будет бить вас лопаткой в песочнице, а потом так же будет разбивать вам сердца.

***

— Почему я не могу коснуться твоей груди? — шепчу на ушко Ане свою фразу, и она вздрагивает. — Почему ты так боишься меня, до сих пор?

— Я не боюсь тебя.

— Расскажи мне об этом. Что было в твоём прошлом? Я уверен, что моего отношения к тебе это не изменит.

— Не надо, Кристиан. Если бы ты знал — ты бы уже выгонял меня.

— Я сейчас пытать тебя буду.

— Что делать?..

— Пытать, мисс Стил, — резко подрываюсь со своего места, сбрасывая Ану с себя, и нависаю над ней, щекоча везде, где только могу, искренне наслаждаясь её визгами.

— Нет! Пощади! Я всё тебе расскажу, Кристиан! Ай! — Ана хохочет, извиваясь подо мной, и я грузно опускаюсь на неё, целуя усталую улыбку. — Ты негодяй, Кристиан Грей.

— Я знаю, малышка, — прижимаюсь еще ближе и толкаюсь вперед, отчего Ана замирает, с удивлением смотря на меня.

— Еще раз?

— А то и не раз…

— Мы были вместе два года. Он был богатым, властным… Но я была с ним не только по этому. Я была влюблена в первый раз в жизни, верила, что он мой принц, лишь с небольшими недостатками, и это я не соответствую ему. Оказалось, он был просто ублюдком, который еще долго портил мне жизнь, когда я сбежала от него. Любил делать мне больно, будто я не человек… А я ненавижу боль, я очень её боюсь, Кристиан. И это всё, что я хочу рассказывать.

— Теперь ты со мной, Ана. И я никому не позволю обижать тебя.

— А ты? Расскажи мне о матери Тедди. Ты любил её?

— Мне так казалось, но по факту — это были мои первые серьезные отношения за долгое время, я строил бизнес, и с ней мне было чертовски удобно. Она полюбила другого и ушла от меня, и я чертовски хотел, чтобы она вернулась, но ничего не делал для этого. Просто боялся быть один. Вернулась через три месяца со сроком в четыре с половиной месяца. Она ушла от меня уже беременной, думала, это не мой ребенок. Через три месяца она исчезла с гребаной кучей денег, без сомнения подписав документы об отказе от ребенка.

— И дорого стоит Теодор?

— Дом у океана и несколько миллионов. Прицениваетесь, мисс Стил?

Ауч!

— Я не это имел ввиду! — растираю неожиданно горящую после пощечины щеку, идиот, и…

— Как у тебя язык повернулся, Кристиан!

— Нет, только не убегай, пожалуйста! Я не хотел обидеть тебя, малышка, извини!

— Я же действительно люблю его, Кристиан, — по щекам моей девочки катятся слёзы, и я прижимаю её к себе, она позволяет обнять её.

— Я не это имел в виду. Ты не меркантильная сучка, я знаю. Извини. Я не хотел. Я чертов счастливчик, что ты с нами и так любишь Тедди, я просто идиот, прости…

Малышка, если у нас всё зайдёт настолько далеко, я положу мир к твоим ногам, а не какую-то мелочь. Не сейчас, но позже — всё возможно.

— Она даже не представляет, что она потеряла, и как она продешевила. Одна только его ревность чего стоит. Бросил игрушки и приполз нас отрывать друг от друга.

— Теодор очень любит тебя. Не плачь, пожалуйста.

— Я и не плачу.

— Заводить сейчас разговор об отказе от резинок — не лучшая идея, не так ли?..

— Что ты имеешь ввиду?

— Другой метод контрацепции. Таблетки, уколы, я не знаю, что тебе удобнее?

— Я займусь этим. Никаких детей от прислуги, мистер Грей. Обещаю.

— Знаешь, иногда тебя и вправду хочется отшлепать за твой длинный язык. Но совсем нежно, Ана.

— Не сегодня.

Блять, обиделась…

— Спи, малышка. В моих руках тебя никто не обидит. А если я тебя задеваю — не специально. Прости.

— Я знаю, Кристиан. Стоило дать тебе зеленый свет, и я получаю от тебя столько заботы, сколько не получала ни от кого…

Так будет всегда, Анастейша. Только дай мне шанс.

***

Мейсон Дьюис.

Двадцать семь лет, финансовый директор в компании своего отца, Эйба Дьюиса, я знаю его. Банковские услуги.

Я уничтожу тебя, Мейсон, и папочка тебе никак не поможет.

Есть вероятность, что у него есть видеозаписи с Аной, он любитель таких штучек… Он шантажировал её, этим портил жизнь? Он делал ей больно, значит, секс с извращениями, не простые видео? Я должен это как-то исправить, и впервые в жизни мне не помогут деньги… Малышка, как ты вообще связалась с ним?