Ана мягко улыбается мне, заметив мой долгий взгляд, но быстро возвращает всё внимание Элене, забалтывая её.

Анастейша жутко стесняется того, что происходит между нами. Каждую ночь вместе, в её спальне, из которой мне совсем не хочется уходить, даже если мы просто болтаем полночи. Не позволяет целовать её при ком-то, но радостно зацеловывает меня, лишь только Тедди засыпает. Теперь и меня целуют почти столько же, сколько и Теодора! Но он всё равно ведет.

А еще она наотрез отказывается говорить о прошлом. Я хотел бы слышать всё лично от неё, а не открывать небольшую папку, что уже несколько дней лежит в моем столе. Потому что в ней я найду что-то такое, с чем не смогу справиться один, и только Ана сможет остановить меня от глупостей.

— Супермэна нужно будет скоро кормить, не так ли? — мама появляется рядом и обнимает меня за плечи, целуя в раненую сегодня макушку.

— Да, но со сном у нас уже проблемы. Иногда засыпает днём, иногда тянет до самого вечера, а иногда может уснуть часов в пять вечера, и это ужасно что для него, что для нас, в ночь потом с трудом уложить.

— А как у него с ночными пробуждениями?

— Один-два раза, смесь. По полчаса-часу. Намного реже стал просыпаться, отсыпается, ведь днем не спит.

— Совсем взрослый. Помнишь, когда тебе первый раз дали кормить его?

— Да. Я всё помню, мам.

— Я тоже помню тебя и то, как ты появился у нас. Вы с Теодором очень похожи. Ты никому не позволял, а мне позволил взять тебя на руки. Я уложила тебя спать, утром должны были приехать опекуны, и в ту ночь так и не сомкнула глаз. Плакала и очень не хотела, чтобы тебя забирали. Это были самые долгие три месяца в моей жизни…

— Спасибо. Я тоже очень люблю тебя, мам, — крепко обнимаю маму, и она всхлипывает, прижимаясь ко мне. Ох, чёрт. — Ты чего?

— Я просто очень люблю всех вас. Не обращай внимания. Пойду помогать твоей сестре.

***

Пока Миа настраивала фотоаппарат, чтобы сделать пару фото малыша с тортом, Тедди совершил страшное — стукнул своей ладошкой по торту и злобно захихикал, улыбаясь в камеру расстроенной тетушки. Весь перемазался в шоколаде, когда облизывал ладошку, но был таким счастливым, что никто не решился лишить его удовольствия и умыть. Мама сказала дать ему таблетку от аллергии, на всякий случай, что Ана тут же сделала. Почти без криков от Тедди.

Я не могу оторвать взгляд от Аны, и это видят все. Мама довольно улыбается, а Миа хихикает хуже Теодора, но хоть молчит. Но приятней всего то, что Ана так же смотрит на меня, иногда смущаясь. Моя малышка, я съем тебя, как только последний гость переступит порог, даже если Теодор еще не будет спать.

— Обязательно напиши мне рецепт, дорогая. Потрясающе вкусно.

— Хорошо, миссис Грей, — Ана счастливо улыбается, радуясь, что её кулинарные шедевры оценили по достоинству, и я вижу, что это задевает Миа.

— Всё и вправду потрясающе вкусно, но торт был вкуснее всего. Спасибо, мисс Грей, — мягко улыбаюсь сестрёнке, и ей этого хватает, чтобы она расцвела. — Особенно его оценил Тедди.

— Ему нужен костюм не Супермэна, а маленького Халка, — Миа хмурится, смотря на Тедди, но всё же не может сдержать улыбку. На щеках у Тедди всё еще следы от шоколада, он разделил кусок торта со мной, а сейчас сидит на руках у дедушки и широко улыбается всем. Любитель быть в центре внимания. — Мы все очень любим тебя, Теодор. Ну, кроме Элиота. Он просто тебя очень боится.

— Я не боюсь его, Миа.

— Ты ни разу не держал его на руках, добровольно.

— Тедди, иди ко мне? — Элиот закатывает глаза, и он явно ожидает, что Теодор откажется, но малыш без возражений перемещается на колени к своему дядюшке, и тот целует его в затылок, прижимая к себе. Боится, это так. Но тоже очень любит. Теодор станет чуть старше, и Элиот не будет отрываться от него. — Однажды я тоже испорчу себе жизнь таким классным парнем, как ты, Теодор. Но я пока слишком юн, в отличие от твоего папаши.

— Элиот!

— Да ладно вам, не для кого не секрет, что Кристиан, хоть и младше, намного взрослее меня, — братец выразительно смотрит на присутствующих и еще раз чмокает Теодора.

— Следи за тем, что ты говоришь о моём сыне, в моём доме, Элиот. Это последнее предупреждение.

Верно оценив обстановку, мама переводит тему, и дискуссии возобновляются, но я не слушаю. Теодор не ошибка. Теодор — лучшее, что происходило в моей жизни. Я в ярости, и я вряд ли скоро успокоюсь, если только…

— Кристиан, можно тебя на минутку? — Ана кивает в сторону лестницы, и я не могу сдержать улыбки, поднимаясь со своего места.

Моя внимательная девочка.

— Что ты хотела? — закрываю за нами дверь в мой кабинет и подхожу к девушке. Ана улыбается, сверкая глазами, и я мягко целую её, осторожно схватив за подбородок.

— От тебя только искры не летели за столом. Нужно немного смягчить тебя… Ну, или наоборот, сделать твердым и думающим о чем угодно, кроме своего глупого брата. Не обижайся на него, он прав, что ты намного взрослее его. И Теодор — солнышко, даже Элиот его очень сильно любит.

— Я не то чтобы не гостеприимный, но был бы рад, если бы они сейчас все ушли. Забрав Теодора, — Ана хихикает, вставая на носочки для очередного поцелуя, и я крепко прижимаю её к себе, целуя так, будто от неё зависит всё в этом мире. Она мягкая в моих руках, когда я не могу держать себя в руках и почти мгновенно твердею, но оторваться от неё не могу.

— Нам нужно вернуться, чтобы ничего не подумали.

— Все и так видели, что мы что-то скрываем. И, кстати, торт у Миа действительно вышел вкусным, но твои блюда с её не сравнить. Просто она расстроилась. Спасибо, что решила и устроила праздник для Тедди.

— Я поняла, я видела. Спасибо тебе, Кристиан, — Ана мило чмокает меня в щеку, обняв, и не может сдержать «оуу», когда ощущает, что она делает со мной. — Я польщена, мистер Грей.

— Вам ли не знать, мисс Стил, что это так, дискомфорт. Пойдём, — последний раз целую мою сладкую девочку, и она первая выходит из моего кабинета, но направляется не в зал, а в детскую, за чем-то для Теодора.

Я по уши влюблен в вас, мисс Стил. Жаль, что вы даже не догадываетесь об этом.

***

— Тыковка, ты почти спишь. Пойдём, я верну тебя папе, — я слышу мягкий голос Аны из детской, откуда она сама и появляется через мгновение, укачивая Теодора, уже переодетого в пижаму. — Пора спать, мистер Грей.

— Может, ты сама уложишь его? Не в детской, сразу в моей спальне, иначе он проснется. Мне нужно закончить с некоторыми бумагами.

— Ты уверен?

— Конечно. Я приду через час, — целую Тедди в лоб и ухожу в кабинет, не оборачиваясь. Иначе я составлю компанию этой парочке, а мне действительно нужно немного поработать.

Анастейша поет колыбельные для Теодора, и они ему очень нравятся. Я и сам наслаждаюсь, когда мне удается услышать её нежный голос, но девушка очень стесняется, а я не хочу её лишний раз смущать. Я бы и не знал об этом, если бы однажды не услышал радионяню.

Теодор привязан к Ане не хуже, чем ко мне. И теперь я полностью понимаю её страх того, что что-то может пойти не так. Больно будет не только нам, но и Тедди, который просто не заслуживает этого, не поймёт того, что мы ссоримся, что Ана исчезла. Хоть я и постараюсь изо всех сил не допустить этого…

К черту. Нужно сосредоточиться на работе.

***

В квартире пугающе тихо, а в спальне Аны никого нет, как и в детской, на кухне и в библиотеке. Не могла же она исчезнуть?

Тихо захожу в собственную спальню и замираю на пороге, не в силах сдержать улыбку. Ана спит на моей постели, поджав под себя ноги и вытянув руку к Теодору. Видимо, качала его.