- Димка, позвала я, - как ты думаешь, спасать Сычиху с Иркой?

- Бжжжжччч, бааах бааааххх, не мешай, Сонька, - отозвался Димка, - у меня тут решающее сражение!

И он описал крутую дугу серебристым танком и повалил зеленый танк.

- Старший лейтенант Гутерман, благодарю Вас за отвагу и мужество!

- Служу Советскому Союзу!

Я вздохнула, зачеркнула волны с барашками и лодку и принялась рисовать, как спасатели вытаскивают с затопленного Сычихиного балкона Ирку и Сычиху.

- Ничего, - думала я, - сейчас Димка еще будет спорить с тетей Беллой, а я как раз дорисую спасение Сычихи, а уже вечером буду придумывать дальше про то, как мы посадили в лодку Тимку и поплыли за теть Нюриной собакой Мухой, чтобы Тимке не было скучно одному.

Димка потому что каждый день перед тем, как идти спать, спорит с тетей Беллой. Тетя Белла раскладывает кресла, которые стоят в зале: Димке ближе к окну, а мне около стола и Димка хмурится и начинает спорить

- Извини, мама, - каждый день говорит Димка, - но я решительно не понимаю, почему мне надо идти спать! Ну, да, Сонька еще маленькая, и она действительно должна спать днем, а я, во-первых, на два года ее старше, а во-вторых, уже учусь в школе.

А тетя Белла каждый раз всплескивает руками и очень сердито говорит:

- Дима! Во-первых, не дури мне головы, а во-вторых, спать днем полезно - сон восстанавливает силы!

И они еще немного спорят, а потом мы ложимся спать: Димка в кресле ближе к окну, а я в кресле около стола, а тетя Белла уходит делать важный звонок.

Но сегодня, как только тетя Белла зашла в комнату и сказала: "Дети, пора спать!", Димка молча стал сгребать солдатиков в коробку.

- Что ты сегодня и спорить не будешь? - удивилась тетя Белла.

- А чего спорить-то? Бодро ответил Димка, забираясь на свое кресло и с головой укрываясь простыней, - Спать днем полезно, потому что сон восстанавливает силы.

Тетя Белла недоверчиво посмотрела на него, потом покачала головой и вышла из комнаты. Димка сразу же высунул голову из под простыни и громко зашептал

- Сонька, Сонь, слушай, чего скажу! Мы скоро уезжаем жить в Израиль!

- Врееешь! Я аж вскочила с кресла, села на пол поближе к Димкиному креслу.

- А вот и не вру, вот и не вру! - Димка тоже вскочил и сел рядом, - надо шесть колец - по три кольца на каждую руку, и у мамы уже шесть, а у папы пять, а мне нельзя еще колец, потому что я маленький, ну в смысле, я все равно больше тебя на два года, но колец мне еще нельзя.

- Димка, - тревожно зашептала я, - а там ведь сионисты! Они вас не убьют?

- Ха! Да пусть только попробуют! Мы с папой им знаешь как зададим!

Димка схватил серебристую пушку и стал двигать ее к солдатикам и бормотать под нос

- Бжжжжжж! Дммцц! Дмммцц! Бах бабааахххх. Капитан Гутерман, выражаю вам благодарность за мужество в борьбе с сионистами. Служу Советскому Союзу!

И тут дверь распахнулась и вбежала тетя Белла

- Ага! - торжествующе сказала она, - я так и знала, что вы не собираетесь спать! А ну-ка быстро шлофн по креслам, и имейте в виду, я оставляю дверь открытой.

Димка, обижено сопя, улегся в кресло, а я пошла в свое.

И проснулась я только когда Мишка пришел со школы и зашел за мной.

Как только мы с Мишкой зашли в нашу квартиру, я сразу же дернула его за рукав, чтобы он наклонился ко мне и прошептала

- Мишка, ты знаешь, что дядя Лазарь, тетя Белла и Димка уезжают жить в Израиль! Как ты думаешь, они Тимку с собой берут?

- Да, они с ума сошли! - воскликнул Мишка, - просто, с ума сошли обсуждать это при детях!

- Сам ты с ума сошел, - рассердилась я, и ушла от Мишки в спальню. Ну это ж надо быть таким противным! Ладно родители все время что-то от нас скрывают, и говорят на специальном мамапапином языке, который дети не понимают, но от Мишки я не ожидала. Кстати, и этот язык я тоже понимаю, только не показываю вида. Я очень обиделась на Мишку и даже не пошла есть блинчики и пить кисель, хоть кисель был из смородины, а я из смородины люблю. И как только вернулись с работы мама и папа, этот предательский Мишка, сразу к ним пошел и все рассказал.

И когда после ужина мама мыла тарелки, я передавала их папе, а папа вытирал и ставил в шкаф, мама конечно же завела со мной разговор:

- Послушай-ка, Соня, сказала она, - Вы с Димой уже большие дети, и должны понимать, что нельзя говорить с посторонними о таких вещах.

Я уверила маму, что ни с какими посторонними мы не говорили, а Димка только рассказал мне про кольца, и спросила у мамы, почему маленьким кольца нельзя.

- Вот и хорошо, - ответила мама, - а кольца нельзя, потому что у вас пальчики еще маленькие и они свалятся с пальчиков, а папа, хмурясь, сказал

- Зато нам будет скоро хорошо...

- Лева, тумир а тойве, аф идиш зол дер кинд нит фарштэен, - прервала его мама

Я, конечно, обиделась, но виду не подала. Во-первых, я все равно все понимала, а во-вторых, дер кинд - это до пяти лет, а я уже никакое не дитя!

- Да что тут говорить! - махнул рукой папа, - Гоим фун подлесье ун ундзер Зинаида, и будет у нас агройсе глик.

Я передала папе последнюю тарелку и побежала в спальню. В спальне пахло горячим паяльником потому что Мишка паял усилитель. Я еще не очень хорошо знаю, что такое усилитель, но только Мишка всегда его паяет. Иногда к нему приходит Леха Лившиц и они паяют вместе. Тогда они все время ругаются, и то Мишка кричит: "Леха дурак!", а то Леха кричит: "Мишка идиот!"

- Мишка, - с порога спросила я, - у нас, что будут жить гои из подлесья?

Мишка ткнул паяльником в желтенький как леденец камешек, и кивнул головой.

- Но... в подлесье же живут цыгане и бандиты! Там всегда дерутся и режут друг друга ножами! Почему они будут жить у нас??

- По кочану, - буркнул Мишка, - Сонька, я занят серьезным делом, я паяю усилитель, а ты мне мешаешь.

- Да, ты всегда паяешь этот усилитель, - махнула рукой я

- Да, всегда, - очень сердито ответил Мишка, потому, что мне постоянно мешают, вот сейчас тоже!

- Я маме расскажу, что вы с Лехой в апреле ходили купаться, - сказала я

Мишка застонал и отложил паяльник.

- Тетя Белла и дядя Лазарь поменялись квартирами с этими людьми, и они будут жить рядом с нами. Теперь ты отстанешь?

- Так значит, они не уезжают в Израиль, а просто переселяются в подлесье что ли?

- Нет, они уезжают, все Сонька, иди, займись чем-нибудь и дай мне спокойно поработать, я уже из-за тебя забыл, какое мне тут переменное сопротивление надо: на 33 кОма или на 47 кОм. Вот будешь меня доставать, я точно тебя в следующий раз не пущу смотреть, как мы с Лехой фотографии печатаем!

И мне пришлось отстать от Мишки, потому что смотреть, как печатают фотографии - это самое интересное, что может быть. А происходит это так.

Сначала Мишка с Лехой снимают со шкафа увеличитель, раскладывают пачечки с фотобумагой и Мишка спрашивает: "Унибром или бромпортет?", а Леха говорит, чтоб доставал и то и другое. Потом окно завешивают одеялами и зажигают фонарь с красным стеклом. И в комнате сразу становится все красное и жуткое. Мишка с Лехой садятся около стола, а я забираюсь на Мишкину кровать и смотрю, как они долго наводят резкость, поднимают и опускают огромную голову увеличителя, потом, наконец, подкладывают лист бумаги и громко считают до пяти или шести и белый еще листик бумаги окунают в ванночку с проявителем. И вот тут наступает самое интересное. Сначала листик просто лежит в проявителе, а потом на нем начинает все быстрее появляться картинка. Когда она полностью появится, листик кладут во вторую ванночку с закрепителем, а потом уже в большую ванночку с чистой водой. Когда все фотографии напечатают их кладут сохнуть, и постоянно бегаю проверять, высохли ли они, потому что если их пересушить, они свернутся.

Вот поэтому я отошла от Мишки и пошла заниматься чем-нибудь, а Мишка пошел к тете Белле звонить по телефону Лехе и спрашивать про сопротивление.