В Швеции пропаганда и агитация велась посредством соответствующих брошюр и подкупа шведских газет. Покупалась целая газета со всеми ее сотрудниками. Такая поголовная "покупка" гарантировала направление газеты, выгодное для немцев. В Дании, напротив, немцами применялась лишь система субсидирования некоторых газет, за что последние должны были время от времени помещать выгодные для немцев сведения в своих передовицах, или вывешивать в окнах редакций сообщения германской главной квартиры, хотя бы в остальных своих статьях газета и не носила германофильского характера.

Целям пропаганды служили так же, как я раньше указывал, приглашения на свой фронт виднейших журналистов нейтральных стран, субсидии книгоиздательствам и писателям (напр., Свен Гедин), широкое распространение немецких иллюстрированных журналов и книг (в Стокгольме немцы заключили соответствующий договор с некоторыми лучшими книжными магазинами, выставлявшими в своих витринах книги исключительно по указаниям немцев). Всякий невыгодный для Германии слух, всякое сообщение союзников, которое можно было, по неопределенности или неимению нейтральных свидетелей, опровергнуть, моментально, не дожидаясь директив из Берлина, опровергалось немецкими органами на местах.

В Швеции агитацией в печати руководило бюро Бьернсона , получавшее значительную денежную субсидию от отдела печати германского министерства иностранных дел и руководившееся тайным советником Гетманом . Инспирировавшееся при посредстве бюро Вольф корреспондентское бюро Бьернсона наводило иностранную прессу лживыми известиями, целью которых было понижение настроения и симпатий нейтральных стран в отношении держав четвертого согласия. Бюллетени этого бюро просматривались лично германским посланником в Стокгольме. Среди редакторов бюро был некий Торбек , уличенный в шпионаже в окрестностях крепости Лилль за два годы до начала войны.

Агитацию против держав согласия вели также особые эмиссары, командированные пангерманскими организациями. Среди них особенно выделились 2 бывших профессора: проф. рижского политехникума Вильгельм Оствальд и проф. Юрьевского университета Карл Эттинген . Эти лица разъезжали по Швеции и читали публичные лекции, направленные против России. С такими же лекциями разъезжал по шведским городам студент Петроградского университета и сын русского действительного статского советника Аксель Рипке.

Военный агент в Дании в конце 1915 г. сообщил в Ген. штаб, что для пропаганды среди украинцев в Германии было образовано специальное общество "Свободная Украина" во главе с отставным немецким генералом.

Однако, несмотря на такую разнообразную и широкую пропагандистскую деятельность , Людендорф утверждает, что германская пропаганда с трудом удерживала свои позиции. Немцам, якобы, не удалось существенно повлиять на нации, враждебные Германии. Воинственные правительства этих стран, якобы, заглушали там всякие зарождавшиеся чувства мягкости и слабости, всякий намек на мысль о мире, в особенности о "соглашательском мире".

В нейтральных и союзных странах также, якобы, не было достигнуто ничего существенного.

Людендорф стремился вовлечь в пропагандистскую работу германских государственных деятелей. По его мнению, директор английского департамента пропаганды лорд Нортклиф был прав, утверждая, что "речь английского государственного деятеля приносит Англии 20.000 фунтов; 50.000 фунтов, если немцы перепечатают ее, и 100.000 фунтов, если они на нее не ответят".

Однако и в этом отношении немцам не удалось сделать ничего существенного; по мнению Людендорфа , здесь необходима была работа имперского учреждения, обладавшего особым авторитетом.

В августе 1918 г. такое имперское учреждение пропаганды было, наконец, создано, но уже было поздно, и оно не смогло изменить создавшегося положения.

"Армия, — говорит Людендорф,  — не нашла себе союзника в лице сильной, идущей из глубины страны, пропаганды. Одерживая победы на полях сражений, Германия оказалась бессильной в борьбе с психикой неприятельских народов".

Пропагандистская деятельность германского военного командования, проводившаяся через военный отдел министерства иностранных дел, не ограничивалась нейтральными, дружественными и враждебными Германии странами. Пропаганда велась также через линию фронта непосредственно среди неприятельских войск. На фронте же представители военного отдела министерства иностранных дел собирали и подбирали нужный пропагандистский материал.

Имеющаяся в нашем распоряжении инструкция "для офицеров связи военного отдела министерства иностранных дел на фронте" показывает, что этот отдел находился в очень тесной связи с разведывательным управлением и, в некоторых случаях, его деятельность попадала под контроль этого управления.

Так, офицеры связи военного отдела министерства иностранных дел могли попасть на фронт только с разрешения начальника разведывательного управления штаба верховного командования.

Отправлявшихся на фронт офицеров инструктировал начальник В.О.М.И.Д. (воен. отдел м-ва ин. дел) и начальник агентурного отделения.

По прибытии на фронт офицеры связи немедленно должны были явиться к начальнику агентуры штаба армии и поступить в его подчинение. Начальники же агентуры штаба были обязаны предоставлять офицерам связи и их вспомогательному персоналу средства передвижения, квартиры и питание. Задача офицеров связи заключалась в сборе и представлении в В.О.М.И.Д. материалов, пригодных для пропаганды за границей. Они должны были обращать особое внимание на быстрое составление и передачу этих материалов по назначению.

При этом они должны были обращать внимание на сбор материалов по следующим вопросам: время, цели и масштаб наступательных операций, как германских, так и операций противника, количество действующих войск, достигнутые ими результаты, потери противника военнопленными, действие артиллерии при подготовке и в бою, газовые атаки, действие мин, деятельность летчиков, описание места боя, погоды, показания пленных, выдержки из найденных писем и документов, описание войск, принимавших участий в бою и т. д., и т. д.

Материалы, собранные на фронте офицерами связи В.О.М.И.Д., подвергались цензуре начальника агентуры, который докладывал свое заключение командованию, и лишь после одобрения последнего материалы пересылались по почте или по телеграфу представителю В.О.М.И.Д. при главной квартире. Последний представлял их на утверждение начальника разведывательного управления и только после этого они отправлялись в Берлин для использования.

В такой же зависимости от начальников агентуры штабов войск находились и представители кино-отделений.

При пропаганде через линию фронта применялись все те приемы, что и в нейтральных странах, плюс еще соответствующие листовки, плакаты (выставлявшиеся в окопах) и т. д.

Пропаганда на фронтах была строго централизована в руках штаба верховного главнокомандующего. Фронтовое командование этим было недовольно, ибо за разрешенном выпустить листовку нужно было обращаться к верховному главнокомандованию. Гофман , например, находил, что пропаганда в России ведется неправильно. В конце концов, в июле 1918 г., верховное главнокомандование поручило это дело штабу главнокомандующего Восточным фронтом.

Сообщая об этом в своем "Дневнике", Гофман добавляет: "Если бы у меня был мой бывший офицер для информации, майор Гей, я мог бы очень легко справиться с этим делом, но теперь вместо него назначен принц Георг Баварский, так что мне придется самому все делать".

Можно было поражаться тому упорству, с каким немцы вели пропаганду среди армий своих противников. Вся пропаганда направлялась на разложение неприятельских армий. Немцы очень тщательно учитывали самые мелкие факты, события и случаи в стане своих врагов, ловко и искусно обрабатывали их и тем или иным способом преподносили армиям своих противников.