- Саша, это ты? - тихонько она спросила, но тот кто-то молчал и переместился в сторону, - Дима? Ну выходи, кто ты там есть. Выходи, кому говорю.

Магия огня уже была на кончике пальцев. Когда сзади кто-то грубо ее схватил, и перебросив через плечо, понес обратно в поселок.

Саша был в одной рубашке и шел спокойно, не напрягаясь не от тяжести ноши, не от холода зимы.

- Саша, поставь меня, пожалуйста на ноги.

- Прям щас, ага! - в ее манере ответил ей друг. И ей это не понравилось

- Ветер, живо отпустил меня, пока я тебе задницу не спалила. - и она стала энергично брыкаться, пытаясь слезть. За что сама получила по мягкому месту увесистый шлепок.

- Я тебе спалю, я тебе так спалю! Господи, Вась, ну сколько можно надо мной издеваться, а? Я же не железный. Ты хочешь убить меня своими выходками? Огонек, прошу угомонись. Хватит уже. Я все время боюсь. Боюсь не успеть, опоздать, не увидеть, не заметить. Дай хоть вздохнуть немного.

- А тебя никто и не просит, папочка, я уже взрослая девочка, сама могу позаботиться о себе.

- Поэтому ты пошла гулять в лес ночью в одних босоножках? - злился и рычал заботливый.

- А это не твое дело! - заорала она во все горло, чтоб оглушить свой живой транспорт. - Я не твоя дочь и не смей указывать, что мне делать. У меня для этого есть мама и бабушка, мне этого достаточно. Других родителей я не заказывала.

Голос ее настолько был нетерпимым, что Саша остановился и поставил ее на ноги.

- Василиса, я твой друг. И хочу заботиться о тебе. Позволь мне это делать. - он пытался заглянуть ей в глаза, но она их отводила в сторону.

- Я поняла сегодня, что мне не нужны друзья, - глотая слезы проговорила ведьмочка, так и не смотря на него. Она не могла проговорить одно единственное слово -"уходи", но итак было понятно, чего она хочет.

- Это из-за Соколова, да? Хочешь, я заставлю его протрезветь? Хочешь я вообще сделаю так, что он больше никогда не будет пить? - он не думал, что когда-нибудь будет так унижаться перед девушкой. Но уйти от нее он не мог. Он тогда не знал, зачем ему его жизнь.

- Ты издеваешься? - сквозь зубы процедила она. - Ты все время издеваешься надо мной. Сколько можно, Саш. Не ужели мои чувства настолько для тебя мелкие и смешные, что ты даже из уважения к нашей старой дружбе не можешь не глумиться надо мной.

И она, оттолкнув его от себя, побежала обратно в поселок стараясь не оборачиваться. Но в такой обуви далеко не убежишь. Саша легко ее догнал и на этот раз не перекинул через плечо, а взял на руки и опять молча понес.

- Куда ты меня несешь? - старалась быть серьезной, но не брыкалась.

- Туда, где мы сможем спокойно поговорить. - Саша казался абсолютно спокойным.

- По-моему, ты зря теряешь время, у тебя там более взрослые и симпатичные собеседники! - она старалась не смотреть на него и не увидела, как у парня промелькнула довольная улыбка. - Смотри, уведут у тебя Жанку, будешь потом ругать себя за присмотр над глупой девчонкой.

- Действительно, глупая, - рассмеялся носильщик и прижал ее еще сильнее к себе.

Больше Василиса ничего не говорила, а устроившись поудобнее у него на груди, не заметила, как задремала.

Проснулась от того, что кто-то тихонько стягивает с нее промокшую обувь. Открыв глаза, увидела черную макушку ведьмака.

- Ветер, ты куда меня принес? - садясь на диван, на котором лежала, она протерла глаза.

- К себе. Я не хотел пугать Валентину и Анастасию, принеся домой твое бесчувственное тело.

Почему-то ее совсем не волновало, что находиться в квартире друга. То, что они одни, не пугало и не тревожило.

- Сашенька, правда, не стоит со мной возиться. Ты слишком много уделяешь мне времени. Я уже взрослая, сама могу позаботиться о себе. У тебя ведь должна быть личная жизнь. Я не хочу мешать.

- А если я этого хочу. - парень говорил твердо, спокойно, только смотрел почему-то в сторону - Ты не думала об этом? Я хочу заботиться, переживать о тебе. Хочу быть всегда рядом, защищая и оберегая. А если моя личная жизнь это ты! Тогда как?

Василиса не могла понять говорит ли он серьезно, или опять смеется над ней. Она не могла поверить в то, что слышит.

- Огонек, скажи мне правду, чтоб я не питал напрасных надежд. Ты чувствуешь ко мне хоть что-то? И поверь, я спрашиваю не про дружбу.

Он замер, казалось он перестал дышать. Но так и не смотрел на нее.

- Саш, ты же менталист. Я думала ты давно все узнал и понял. Ветерок, ты сейчас не смеешься надо мной? - она наклонилась, пытаясь заглянуть ему в глаза.

- Я похож на человека, которому сейчас весело? - вопросом на вопрос ответил он.

- Тогда загляни в меня, прочти и ты сам все увидишь и поймешь. - она была серьезна. Ей нечего было от него скрывать. Тем более, давно свыклась с мыслью, что он все знает. Так пусть узнает на самом деле и вынесет свой приговор.

А Саша продолжил свое занятие, по стягиванию мокрой обуви с девушки. Ведьмочка сидела молча и следила за каждым движение мужчины. Саша обнял обе ноги руками и подсушил мокрые носочки колгот. Потом стал растирать их, согревая горячими ладонями. Василиса не помнит, чтоб у него когда-нибудь были такие горячие руки.

- Сашенька, я сама могу, я же огонь. - лукаво улыбаясь, она тронула его за плечо. Этого было достаточно, чтобы Ветер ожил. Он перехватил ее руку и потянув к себе, так ловко ее перевернул, что девушка оказалась у него на руках.

- Огонек, мой маленький и очень горячий Огонек. Боже, если бы ты знала, как я об этом мечтал, как старался гнать от себя эти мысли, ненавидел себя за это, и опять желал, желал видеть тебя, чувствовать, слышать, вдыхать. Огонек! Я безумно, до полной потери рассудка люблю тебя. И готов быть безумным всегда, только бы этот миг не кончался.

Его дыхание обжигало уши, его легкие прикосновения губами прожигали искрами по всему телу. Василиса сидела в крепких объятьях желанных рук и боялась проснуться, она умоляла весь мир, если это сон, то пусть он не кончиться никогда. Потому что, если она проснется, она умрет, так как жить без его дыхания, без его прикосновений без его голоса больше не сможет. Немного осмелев, она повернулась к желанному и обняла его, прижавшись носом к его шее. А он продолжал нежно целовать шею, волосы, виски щеки. Взяв ее лицо в ладони, он осторожно прикоснулся к губам. Будто пытаясь только попробовать первый поцелуй. Это был первый ее поцелуй, и он это знал. И от этого он был самым нежным, самым сладким. Ее нерешительность и трепет сводили с ума. Александр сдерживал свою страсть и шторм чувств и желаний, что рвались наружу. Он так много мечтал об этом, что сейчас боялся испугать свою девочку, свою маленькую ведьмочку, свой Огонек одним грубым словом или неверным движением.

Они проговорили до самого утра. Им было что сказать, о чем рассказать и в чем признаться друг другу. Это была поистине самая волшебная ночь в их жизни. Он не выпускал ее из своих объятий, а она все также чувствовала себя маленькой девочкой рядом с ним. Только теперь ей нравилось, что о ней заботятся, ее оберегают и защищают от всего мира. Не было неловкости или смущения. Ветер, ее ветерок бережно относился к своему Огоньку. Он целовал, обнимал, перебирал ее растрепанные локоны. От этого ведьмочка таяла, прижималась к любимому и мурлыкала, как котенок.

- Я же думал, что потерял тебя, что больше никогда не увижу. Если бы я знал, почему ты грустила тогда на крыльце ресторана, ни за что бы не отпустил.

- Так ты был там! А я решила, что мое воображение играет со мной. - и она уткнулась носом в его плечо.

- Был, - прижимая к себе еще сильнее свое самое огромное сокровище, - Был, Огонек, только я не видел, что ты там творила, я так жалею, что не задержался еще хоть на минуту. Я должен был почувствовать, что с тобой, но не понял этого. Прости. - и поцеловал в макушку.

А девушка задрала голову, и прошептала прямо в его губы.

- Я люблю тебя, Ветер. Я даже сама не понимала, как сильно я тебя люблю. И если ты откажешься от этого когда-нибудь, я хочу, чтоб ты знал, что в тот же миг меня не станет. Я сгорю!