– У вас есть еще гвардия, ваше величество, – напомнила супруга.

– Да бросьте. Разве вы не видели наших королевских гвардейцев? Толстые ленивые боровы. Со времен Гастарда Хромоногого, нашего славного прапрадеда, жизнь в королевстве сытая и спокойная. Шпаги гвардейцев давно заржавели в ножнах, а в дулах их мушкетов свили гнезда мухи.

Видимо, прав был герцог Готран, когда, перелистывая страницы старинных хроник, вздыхал, что времена отважных рыцарей давно канули в прошлое. Услышав слова короля Фернара, Катарина не могла не признать правоту своего родителя. Да уж, эпоха захватнических войн и лихих приключений давным-давно минула, народ обмельчал, потомки славных рыцарей совсем разучились держать шпагу и годятся только для танцулек на придворных балах.

Вспомнив отца, Катарина подумала, что все складывается просто отлично. Теперь ее совесть не просто чиста, а прямо-таки белоснежна. Нет принца, некого и очаровывать, что, говоря по совести, не очень-то и хотелось. Да и проситься в пансион сейчас совсем не с руки, не может же она соваться к королю и королеве со своими просьбами, когда в монаршей семье такое горе. Может быть, еще и траур объявят по всему королевству. В общем, пора возвращаться домой. Осталось только как-то понезаметнее выбраться из королевских покоев. Вот ведь угораздило оказаться в такое неподходящее время в таком неподходящем месте. А все из-за цыганки. Вот дать бы ей сейчас хорошего пинка, чтобы выпала из-за портьеры прямо к ногам короля и королевы, пусть бы объясняла, чем она тут занимается. Одно плохо – придется и самой точно такие же пояснения давать. Как назло еще и от пыли в носу так свербит, что приходится ноздри пальцами зажимать, того и гляди чихнет и выдаст свое присутствие.

На счастье девушек, королевская чета недолго пребывала в комнате. Вскоре голоса их величеств и все прочие звуки стихли и двери стукнули друг о друга, закрываясь.

Первой укрытие осторожно покинула Лионелла. За ней из-за портьеры выбралась Катарина и оглушительно чихнула – все-таки пыль от бархата расщекотала ноздри. Цыганка вздрогнула и сердито прошипела:

– Тихо ты, кукла белобрысая!

– Я не воровка, мне бояться нечего, – с вызовом ответила Катарина, утирая нос рукавом самым неподобающим благородной леди образом.

– Уверена, что нечего? – ухмыльнулась Лионелла. – Посмотри вон туда.

Катарина повернулась в указанном направлении, однако не увидела абсолютно ничего, достойного своего внимания.

– Ты о чем? – недоуменно спросила она, поворачиваясь обратно.

Катарина успела только заметить как Лионелла выскользнула за дверь с бронзовым подсвечником в руках.

– Ты куда?! – воскликнула Катарина, заподозрив недоброе и метнувшись к дверям вслед за цыганкой столь стремительно, насколько позволял подол платья.

Опасения подтвердились, дверь оказалась запертой снаружи – очевидно, цыганка заложила в ручки подсвечник.

– Немедленно выпусти меня отсюда! – потребовала Катарина, барабаня в дверь.

– Ори громче, быстрее найдут, – ехидно посоветовала Лионелла из-за двери. – Пока можешь придумать себе оправдание.

За дверями все стихло, цыганка ушла прочь, оставив соперницу в столь незавидном положении. Первым желанием Катарины было броситься на штурм двери, сотрясая воздух отборнейшими проклятиями, однако здравый смысл подсказал, что лучше бы вести себя потише. Вслед за этой мыслью пришла полная растерянность. Все-таки проклятая цыганка обвела ее вокруг пальца. И что теперь делать? Вряд ли придется сидеть взаперти очень долго, наверняка придут слуги или еще кто-нибудь – если лампы не погасили, значит, обязательно кто-то появится. Но вот как им объяснить свое присутствие в королевских покоях и как объяснить, кто ее запер здесь? А если чертовка сейчас еще вызовет стражу и скажет, что это она поймала воровку… Скверно.

Сжав кулаки и скрипнув зубами, Катарина дала себе слово, что обязательно посчитается с цыганкой, теперь это для нее дело чести.

В поисках путей спасения девушка подошла к окну. За мутными, давно не мытыми стеклами в темноте улицы расплывчато мигали фонари, слышались цокот копыт, посвист кучеров, хлопки хлыстов, грохот колес. Не иначе, гости разъезжались восвояси, а может быть, и сами король с королевой покидали дворец.

Будь Катарина не в этом дурацком платье с кружевами, а в более привычной для себя одежде, в которой совершала «подвиги» в окрестностях отцовского замка, окно послужило бы отличным выходом из создавшейся ситуации. Но в таком наряде она неминуемо оступится и грохнется на клумбу, а то и на мостовую.

Снаружи из коридора послышались шаркающие шаги. План спасения созрел мгновенно и, подхватив подол платья, Катарина метнулась к двери. Расчет оправдался – когда неизвестный человек вытащил подсвечник из ручек и распахнул двери, девушка оказалась скрытой за створкой.

Шаркающей походкой незнакомец направился в глубь комнаты к столу. Впрочем, он оказался не таким уж и незнакомцем, сегодня Катарине уже довелось увидеть этого человека в тронном зале – даже со спины невозможно было не узнать королевского звездочета, такой нелепый наряд ни с чем не перепутать. Ангелиус, кажется, так его назвала плутовка Лионелла.

Поддерживая подол платья, Катарина на цыпочках выбралась из своего укрытия и попятилась в распахнутую дверь. При этом она задела локтем створку, послышался предательский скрип. Девушка закусила губу и чертыхнулась про себя – вот ведь, дворец самого короля, а петли смазать не могут.

Несмотря на преклонный возраст, королевский звездочет явно не имел проблем со слухом и моментально обернулся на скрип двери. Водрузив на нос пенсне, он с удивлением воззрился на Катарину, замершую в дверях и бестолково комкающую в ладонях подол собственного платья.

Дабы не оставить времени на зарождение каких-либо сомнений в душе старичка, Катарина ляпнула первое, что пришло в голову:

– Я ищу баронессу Лионеллу.

Впрочем, Катарина и в самом деле очень хотела бы сейчас увидеть так называемую баронессу, и не только увидеть, но еще и основательно поколотить. Вспомнив, о правилах приличия, которые без особых успехов пытались привить ей учителя, выписываемые герцогом Готраном, и которых девушка благополучно выжила из отцовского замка, Катарина добавила:

– Добрый вечер.

Девушка даже попыталась изобразить реверанс, однако поклон получился не очень – учителя так и не смогли обучить ее премудростям хорошего поведения, приличествующего благородным дамам. Вернее, Катарина сама не уделяла должного внимания подобным урокам, считая все эти выкрутасы бесполезными и потешными кривляньями.

– Добрый вечер, юная леди, – отозвался звездочет, вернув, наконец, подсвечник на его законное место, то есть, на стол. – Увы, баронесса только что покинула дворец.

– Как?! – возмутилась Катарина.

Она едва сдержалась, чтоб не разразиться отборнейшей бранью. Вот ведь чертова цыганка! Опять улизнула! Впрочем, чего еще ожидать от воровки? Струсила отвечать за свои проделки.

– Баронесса отправилась на Чандайскую топь, – сообщил звездочет.

– А что, ее замок стоит на болоте? – язвительно поинтересовалась Катарина.

Уж она-то отлично знала, что жилищем так называемой баронессе может служить лишь какой-нибудь шалашик. Ну, да, ему место как раз на болоте, как и его обитательнице, да чтоб ее засосало в эту чертову трясину…

– Благородная баронесса Киатти отправилась к колдуну Мирингельму, – пояснил Ангелиус.

Катарина едва не расхохоталась. Знал бы это старый пенек, кого называет благородной. Сдержавшись от проявления такой непочтительности к сединам королевского астролога, девушка полюбопытствовала:

– И откуда только вы все знаете?

Старичок пожал плечами и просто ответил:

– Я сам указал ей дорогу к топи.

– Зачем? – опешила Катарина.

– Вы конечно же в курсе, какое несчастье постигло королевскую семью… – предположил было Ангелиус.

Однако Катарина тут же отвергла его предположение, потребовав подробностей: