- Да ничего! – раздражённо отмахнулась я, оглядываясь назад.

Толпа действительно, как и сказала Кристэль, казалось, направлялась сюда. Они свернули на эту улицу почти сразу с площади.

Я провела взглядом вдоль улицы. Странно, но она показалась мне весьма грязной, а это было весьма нехарактерно для Ара. Обычно, раз в неделю, все улицы подметались и мылись, и это было обязанностью тех, кто владел домами, стоящими на этой улице, более крупные проспекты и площади, убирались государственными рабами. Ещё два дня назад маленькие улицы, такие как улица Хермадиуса должны были быть прибраны. Рабыня, идущая босиком, отлично чувствует это. Ещё я заметила девушку рабыню, в короткой, коричневой тунике, стоящую подле стены магазина. Казалось, она никуда не спешила и не была прикована цепью. Мне подумалось, что, скорее всего, она могла бы принадлежать владельцу магазина. Возможно, рабыня только что вышла из магазина. Она, из-под ладошки, также смотрела вдоль улицы.

Возможно, заслышав шум толпы, она вышла полюбопытствовать, что могло быть тому причиной.

- Госпожа, - окликнула я девушку, чтобы подольститься к ней.

- Чего Тебе, высокая девка, - недовольно отозвалась та.

- Я не высокая девушка, - ответила я.

- Но носишь тунику высокой девки, - указала она.

Я быстренько встала перед ней на колени, и спросила:

- Вы принадлежите владельцу этого магазина?

- Возможно, - протянула она.

Я оглянулась назад на толпу, что находилась приблизительно в двух или трёх кварталах от нас и неумолимо приближалась.

- Вы, можете ответить на мой вопрос, Госпожа? - спросила я.

- Всё может быть, - задрала нос рабыня.

- Пожалуйста, - заканючила я.

- А Ты поцелуй мои ноги, высокая девка, - усмехнулась она.

Мне ничего не оставалась, кроме как сделать так.

- И что Тебя интересует? – спросила она.

- Можно было бы ожидать, что две ночи назад, - сказала я, - эти улицы будут убраны. Было ли сделано?

- Тебе так важно знать это? – удивилась она.

- Да, - призналась я.

- Тогда целуй мои ноги снова, высокая девка, - велела она. – И более почтительно и нежно.

- Да, Госпожа, - сказала я, склоняясь к её ногам.

- Нет, - наконец соизволила ответить рабыня. - Мы получили команду непосредственно из Центральной башни, из самого дворца, не делать уборку. На этой неделе даже большие площади не вымыли.

- Спасибо, Госпожа, - поблагодарила я, вскакивая на ноги, и чувствуя, как они дрожат от страха.

Клодия, Кристэль и Тупа всё также смотрели вдоль улицы. Толпа уже была всего в квартале от нас. Перед толпой опустив морды вниз, почти уткнувшись ими в булыжники мостовой, двигались два огромных серых слина. Уши тварей были прижаты к затылку. Каждый удерживался двумя мужчинами, с помощью цепей. Но даже отсюда было видно, что слины, в их азарте, почти тащили загонщиков за собой. Позади слинов, огромный и грозный, с обнаженной грудью, и длинной смотанной плетью в правой руке, шёл Хассан - Охотник на рабынь. Его сопровождали несколько вооруженных мужчин, вероятно, его помощников. Кроме них ещё виднелись офицеры Ара, и даже кто-то в униформе Аргентума. Позади них всех, нетерпеливая и возбуждённая, бурлящая, толкающаяся затапливающая улицу по самые стены домов следовала толпа зевак. В ужасе я бросилась бежать прочь, вдоль по улице.

- Тиффани! - услышала крик Клодии мне вслед, но я даже не обернулась на бегу.

Свернув с улицы Хермадиуса на Серебряную, я выскочила на проспект, ведущий к Центральной Башне. Пробежав вдоль западного края дворцового парка, и проскользнув под деревьями, я, задыхаясь от быстрого бега и страха, прислонилась к стене.

- А ну, не задерживайся здесь, девка, - рявкнул на меня мужчина.

- Простите меня, Господин, - проговорила я, и склонив голову, двинулась в обратном направлении, но выйдя на проспект, развернулась и побежала далее вдоль дворцовой стены.

Я добежала до фонтана, одного из многих на проспекте, состоящего из двух чаш, верхней, находящейся на уровне груди, и нижней, вода в которую стекала из верхней. Свободные люди могли без труда напиться или набрать воды из верхней чаши. Чаша ниже - для животных и рабов, чтобы попить из неё надо было встать на колени. Потная и тяжело дышащая, я почти упала на четвереньки, окунув голову в нижнюю чашу фонтана, стараясь остудиться и утолить дикую жажду.

С трудом оторвавшись от воды, вытирая рот тыльной стороной ладони, я встала и бросила взгляд назад. Слины, в сопровождение толпы зевак, уже появились на проспекте Центральной Башни. Вскрикнув от ужаса, я бросилась бежать дальше.

Я снова остановилась, и дико заозиралась. Пока не было заметно каких-либо признаков животных, или толпы зевак. Я оказалась на северо-западном углу Тэйбана - Сулового Рынка на перекрёстке бульвара Тэйбана и улицы Клайва. Я попала сюда, в западную часть города по улице Клайва свернув на неё с проспекта Центральной башни. Оглянувшись назад на улицу Клайва, я не обнаружила присутствия толпы преследователей. Дышать стало немного легче.

Я надеялась, что к настоящему времени, они добравшись до этой улицы, должны были, потерять мой след.

- Сулы, турпахи, вангисы! – услышал я, женский голос, из-за корзин, где видимо, сидела торговка, привлекавшая внимание к своим товарам.

Я решила пробираться обратно на проспект Центральной башни, стараясь придерживаться оживленных улиц в надежде, что слины потеряют мой след, смешавшийся со столь многими запахами других людей.

Мне уже стало казаться, что опасность миновала, когда вдруг, с расстояния приблизительно двухсот ярдов, до меня донёсся пронзительный, азартный визг одного из животных. Я испуганно обернулась и посмотрела вдоль бульвара Тэйбана. Слины и их загонщики, появились с запада, от улицы Венактикуса. Как улица Клайва очерчивает Рынок Тэйбан с севера, также и улица Венактикуса ограничивает его на юге. К моему ужасу, слины, повернули направо, на север по бульвару Тэйбана. Они приближались ко мне. На мгновение я замерла от удивления. Почему они не вышли на бульвар со стороны Клайва? Но тут меня осенило. Почувствовав слабость в коленях я вспомнила, как два дня назад сама повернула с Венактикуса на запад на Тэйбан. Значит, получилось так, что взяли мой след двухдневной давности. Я устремилась на запад, вдоль по улице Клайва. Через несколько минут я оказалась на перекрёстке Клайва и Хермадиуса. Именно на этой улице, меньше ана назад, я впервые увидела преследователей.

Продолжив следовать на запад по улице Клайва ещё немного, я свернула налево, на юг, на Изумрудную улицу. Эта улица, как и Хермадиуса, ведёт к Площади Тарна. Но я не собиралась бежать на Площадь Тарна и прятаться в агентстве. С Изумрудной я повернула направо, и поспешила по улице Тарновых Ворот. Это - улица, соединяет западные ворота Ара, названные Тарновыми Воротами и Площадь Тарнов.

Добежав до западных ворот, я, слегка отдышавшись, встала на колени перед горожанином.

- Господин, - обратилась я к нему, - могу я сопровождать Вас за ворота?

- Нет, - отмахнулся он, даже не взглянув в мою сторону.

Вздохнув, я встала на ноги, и опасливо осмотревшись, приблизился к воротам. Сегодня охрана здесь казалась необычайно строгой. Фургоны осматривались вплоть до вскрытия крышек ящиков, разрезания мешков. Я заметила рабыню, которую вели с мешком на голове, так гвардейцы остановили её хозяина, и несмотря на протесты, сдёрнули мешок и тщательно исследовали её лицо. Лишь после этого подробного осмотра, возмущённому мужчине позволили надеть ей мешок обратно, и взяв поводок, продолжить свой путь. Я же пошла смело, и беспечно к воротам.

Прямо перед воротами я была остановлена, уткнувшись в пересеченные передо мной копья солдат.

- Простите меня, Господа, - сказала я, и склонив голову, быстро отступила назад, и повернувшись пошли прочь. Отойдя от ворот несколько ярдов, я остановилась и снова сквозь выступившие слёзы посмотрела на них.

Наудачу я пробежала на север по «Дороге Вдоль Стены» несколько кварталов, затем повернула направо, на восток, чтобы постараться вернуться назад к Изумрудной. В тот раз я не заметила там признаков слинов или толпы зевак. Таким образом, я хотела пройти по своим следам назад. Я ещё надеялась, что у меня получится запутать слинов. Идя на север по Изумрудной, я не могла не заметить, что как и всюду, она не была ни подметена, ни вымыта. Оказывается официальный запрет на уборку улиц, очевидно, не был ограничен одним районом. Как выяснилось, что им охвачен весь город и его окрестности.