- Какое горькое! – воскликнула я, едва коснувшись губами края горловины.

- Это - стандартная концентрация, и доза, - пожал он плечами, - ну, может чуть больше для гарантии. Я же не из касты врачей, чтобы определить точную дозировку. Эффект действия, конечно, неограниченный по времени, но обычно его возобновляют ежегодно, скорее в символических целях, чем в медицинских.

Я не могла поверить, насколько же горьким был это снадобье. Я, конечно, уже знала от Сьюзан, кое-что про этот «напиток». Для его приготовления используют вытяжки из корня сипа. Также, я узнала, что по заказу рабовладельцев и работорговцев, в последние годы рецепт был улучшен кастой врачей на столько, что теперь стал необыкновенно эффективен, и его действие стало практически вечным, о чём мне уже поведал Дразус Рэнциус.

- Не беспокойтесь, Леди Шейла, - постарался успокоить меня Дразус Рэнциус. – Действие вина, и его эффектов надёжно прерывается приемом его противоядия – сладкого вина.

- Понятно, - сказала я, впрочем, это мне, конечно, уже было известно, Сьюзан просветила.

Любая рабыня знает, что если ей дают выпить сладкого вина, то ей нужно вскорости ожидать мешка на голову и оплодотворения, значит, её отобрали на племя

- Разве его нельзя было подсластить? – спросила я недовольно.

- Я решил что, Вы выпьете его, именно таким, каким его обычно пьют -ответил он.

- Ты решил, что Татрикс Корцируса должна выпить неподслащённого рабского вина? – возмутилась я.

- Мы возвращаемся во дворец? – поинтересовался Дразус, бросая взгляд на дверь.

- Я выпью это, - сразу согласилась я.

Я немного рассердилась на Дразуса Рэнциуса. Как только я оказалась перед ним в одежде рабыни, он, казалось, стал намного деспотичней, намного агрессивней со мной, чем это было прежде. Что-то во мне негодовало от этого, но, в то же самое время, я чувствовала что-то ещё, нечто, жившее глубоко во мне, как именно глубоко, я не ведала, но это нечто возбуждённо зашевелилось в своей глубине, отзываясь на власть мужчины.

- Если желаете, я мог бы помочь выпить это? – предложил он.

- Чем именно Ты можешь помочь мне в этом? – озадаченно спросила я.

- Обычно женщину ставят на колени. Мужчина встаёт позади неё, и, взяв за волосы, тянет назад и вниз, запрокидывая ей голову и выгибая тело. Дальше он зажимает ей ноздри, и вливает жидкость ей в рот. Она просто вынуждена глотать, чтобы не задохнуться. Таким образом, даже испуганная или самая упрямая девушка, в самом начале своей неволи, узнаёт, что, если её господин захочет, ей остаётся только принять его волю.

- А что если, она будет держать рот закрытым, а зубы сжатыми? – поинтересовалась я. - Что, если позже она попытается вызвать рвоту и избавиться от питья?

- Рот не сложно открыть, нажав пальцами на щёки между челюстей, -усмехнулся он. – А вызвать рвоту не так-то просто, если у тебя руки связаны сзади.

- Я поняла, - вздрогнув, сказала я.

- Безусловно, - добавил мой телохранитель, - этот метод, для лучших результатов, требует двух мужчин. Так Вам помочь?

- Нет, спасибо, - отшатнулась я от него. - Я прекрасно справлюсь с этим сама.

Сморщившись, и уговаривая сама себя, я поднесла горловину ко рту, и практически за раз влила себе в рот содержимое фляги. Отчаянно, со слезами на глазах, торопливо делая большие глотки, я справилась с этой дрянью.

- Отлично, - отметил он.

Я отбросила флягу ему, и он ловко подхватил ей на лету, а я всё ещё задыхаясь от омерзения и ужасной горечи, ловила воздух открытым ртом, и пыталась оттереть губы тыльной частью ладони.

- Подойди и встань вон туда, - приказал он, указывая на место около двери, - лицом ко мне.

Я послушно встала на указанное место, и повернулась к нему лицом.

Он бросил мягкую флягу в открытый сундук, прямо на свой плащ, ранее аккуратно положенный туда мной.

- Почему Ты заставил меня выпить неподслащённое рабское вино? – спросил я, возмущённо.

- Встань прямее, - вместо ответа скомандовал Дразус Рэнциус, и я вытянулась насколько смогла.

- Почему Ты заставил меня пить эту гадость не подсластив? - повторила я своё вопрос.

Дразус небрежно, и не спеша осмотрел меня, начав с головы и закончив пальцами ног, а затем, также медленно, проделал эту унизительную и в чём-то возбуждающую процедуру в обратном порядке.

- Именно так его пьют. Так принято, - пояснил он.

Я задохнулась от негодования, от того как высокомерно он это произнёс!

- Что Ты собираешься делать с этим!? – испуганно, вскрикнула я, широко раскрытыми глазами наблюдая, как он вытащил из своего кошеля на поясе пару легких браслетов, соединённых между собой цепочкой приблизительно пяти дюймов длины.

- Наручники рабыни, - как о само собой разумеющемся, сказал он, и вдруг резко скомандовал, - Кругом, лицом к двери, руки за спину.

Почти в оцепенении я выполнила его команды. Послышались его шаги, он приблизился ко мне, и встал за спиной, спокойно, не шевелясь. Возможно, подумала я, он смотрел на меня. Внезапно, я почувствовала прохладную сталь этих браслетов, наброшенных на мои запястья, ударив меня по коже, они окружили руки и с сухим щелчком закрылись.

Внезапно я запаниковала. Я попыталась, подёргать руками в стороны, конечно без какого-то успеха. Мои руки могли двигаться лишь в пределах короткой цепи.

- Ты – в наручниках, - заметил он.

Я почувствовала испуг и страшную слабость, и чтобы удержаться на ногах прислонилась к двери, используя её для поддержки. Я глубоко задышала, пытаясь успокоиться и собраться с мыслями. Мне казалось, что моё сердце сейчас выпрыгнет из груди.

Дразус Рэнциус надел на меня НАРУЧНИКИ! Он был чем-то занят в другом конце комнате. Я надеялась, что он не заметил моё состояние. Какой же беспомощной я почувствовала себя в наручниках.

Через мгновение он возвратился ко мне, всё также стоящей там где он меня оставил, у двери. Но я, уже немного успокоившись, и вытянув тело, старалась стоять прямо. Изо всех сил я заставляла себя снова обрести своё самообладание.

- Ты так легко заковал меня, - небрежно заметила я.

- Нет ничего сложного в том, чтобы надеть наручники на женщину, -отмахнулся он.

Он сделал это так небрежно, и с такой сноровкой, даже не задумываясь над своими действиями. Мне показалось, что всё произошло совершенно внезапно и решительно. Только что я ещё был свободна, и вдруг, в следующее мгновение я уже оказалась совершенно беспомощной пленницей стальных полос и цепи. Я всё ещё находилась под впечатлением чудовищности, того, что было сделано со мной, и возможно даже это было явно видно со стороны.

- Тебе ведь уже приходилось заковывать других женщин, не так ли? – решилась спросить я, уж слишком большой опыт чувствовался в той беспечности и быстроте, с которыми он действовал.

- Да, - спокойно признал он.

Как же я ненавидела тех других женщин! Я попробовала ещё раз разделить запястья, бесполезно, конечно. Какой короткой, и какой крепкой, оказалась цепь, что держала мои руки вместе. Какой же слабой внезапно почувствовала я себя! Я, как и другие женщины до меня, возможно женщины, бывшие простыми рабынями, носила сталь Дразуса Рэнциуса.

- Теперь мы можем идти, - сообщил он мне.

- Да, Господин, - автоматически ответила я, - Ой! Я совсем не это собиралась сказать! Простите! Это выскочило само! Я не это имела в виду, - испуганно оправдывалась я перед своим телохранителем.

- Не волнуйтесь об этом, - успокоил меня Дразус. - Довольно трудно для женщины, одетой, как Вы сейчас, и в наручниках, не думать о мужчине как о своём господине.

- Спасибо, Дразус, - вздохнула я. - Ты очень любезен. Такая ошибка, как Ты и сам догадался, весьма смутила меня.

- Несомненно, - снисходительно кивнул он.

Интересно, задумалась я, каково это будет, принадлежать мужчине и обращаться к нему «Господин». Но, конечно, будучи собственностью, называть говорить «Господин» тому, кто в действительности является хозяином, будет совершенно правильно и вполне соответствующе ситуации. Мои мысли совершенно перепутались. Как могло случиться так, что я назвала Дразуса Рэнциуса «Господин»? Как небрежно, и как естественно, это выскочило у меня. Меня мучил вопрос, была ли я всё ещё фактически гордой, свободной женщиной, как я думала, или уже была чем-то ещё, возможно всего лишь презренной рабыней.