- Да, - пробормотал он, - точно, по крайней мере, один серебряный тарск.

Я припоминала, как в большом тронном зале, к ярости очень многих из моей свиты, он высказал прогноз относительно моей цены как рабыни на открытых торгах.

Майлс снова встал и навис надо мной сидящей на стуле. Я попытался отстраниться, изо всех сил вжимаясь в спинку стула. Кисти моих рук были свободны, но толстый жёлтый шнур, завязанный тугим узлом за спинкой стула, надёжно держал меня на месте.

- Надеюсь, Ты не собираешься мне помешать? – спросил он.

- Нет, Господин, - ответила я дрожащим голосом, перешедшим в стон, ибо мужчина начал меня ласкать.

- Было трудно найти Тебя, - сказал генерал.

- Да, Господин, - простонала я.

- Но удача оказалась на моей стороне, и я нашел Тебя в Аре, не так ли?

- Да, Господи-и-ин-м-м.

- Как это здорово, что адреса владельцев большинства рабынь написаны на их ошейниках, правда? – шептал он мне, не собираясь останавливаться.

- Да-а-о-о, Господи-и-ин, - вскрикнула я.

- Это сильно облегчило мне твои поиски, - усмехнулся он.

- Да, Господин.

- Что-то не так? – поинтересовался Майлс из Аргентума.

- Ничего, Господи-и-ин!

- Но Ты извиваешься и трясёшься? – заметил он.

- Да, Господин! – прохрипела я сквозь стиснутые зубы.

- Тебе понравилось путешествие сюда из Ара?

- Да, Господин!

- Ведь Ты была в цепях всё время поездки?

- Да, Господи-и-н-м! – почти теряя контроль над своим телом, с трудом проговорила я, впиваясь ногтями в подлокотники.

- Кажется, Тебя кто-то остриг на голо, - заметил он.

- Да, Господин. Последний раз это сделал Боркон, надсмотрщик цеха № 7, ткацкой фабрики Минтара, несколько месяцев назад, - запинаясь на каждом слове, задыхаясь и вздрагивая, рассказала я.

- Понятно, - протянул он.

- О-о-ох, - зарыдала я, окончательно выпадая из реальности. – О-а-ай!

- Ты снова задёргалась, - донёсся до моего гаснущего сознания его спокойный голос.

- Да, Господин, - толи простонала, толи прокричала я.

Моё тело содрогалось в конвульсиях, беспомощно, неудержимо, я могла сидеть лишь потому, что удерживалась на стуле тугим шнуром, скрученным из покрывала. Кажется, мои ногти оставили царапины в подлокотниках.

- Ты реагируешь совсем, как настоящая рабыня, - заметил мужчина.

- Да, Господин!

- Кто Ты? – резко спросил Майлс.

- Шейла - Татрикс Корцируса! – выкрикнула я.

- Я это знаю, - кивнул он.

Я попытался приподнять тело ему на встречу, облегчить ему доступ к моим самым нежным местам.

- Пока достаточно, - остудил он мой порыв, убирая руки от моего тела.

Я смотрела на него дико, жалобно, умоляюще. Как он мог остановиться в такой момент! Неужели он не понимал того, что сделал со мной?

- А теперь, Леди Шейла, я собираюсь взять Тебя на поводок, и посмотреть, как Ты выступишь для меня на поводке, и, может быть, тогда я покормлю Тебя. А после этого, Тебе придётся умолять, чтобы я позволил Тебе по рабски ублажить меня, - объяснил он мне наши планы на эту ночь.

- Да, Господин.

Он снова сходил к сундуку и принёс оттуда широкий, простой, сделанный из чёрной кожи, закрываемый на замок ошейник. В ошейник было вшито крепкое стальное кольцо, с прикреплённым к нему длинным, чёрным, кожаным рабским поводком, длиной приблизительно футов пятнадцать. Конечно, в большинстве случаев вождения на поводке, вся эта длина не используется, и обычно хозяин держит смотанный излишек в своём кулаке.

Эта избыточная длина необходима, если от рабыни ожидают исполнения танцев поводка, или собираются привязать где-либо, или сложенный вдвое и скрученный он может быть использован господином для быстрой порки рабыни. Я сидела, откинувшись на спинку стула, надёжно удерживаемая там туго затянутым жёлтым шнуром, и смотрела на неспешно приближающегося ко мне с ошейником и привязью в руках мужчину. Наконец он навис надо мной.

- Ну что ж, Тебе пора на поводок, - усмехнулся он.

- Да, Господин.

- Подними подбородок, - приказал Майлс.

- Да, Господин, - ответила я, запрокидывая голову, и тут же почувствовала, как высокий, толстый ошейник окружил мою шею прямо поверх стального принадлежащего Эмильянусу.

Тугая кожа плотно обхватила моё горло, вынуждая держать подбородок высоко поднятым. Послышался щелчок замка.

- Ну вот, Ты на моём поводке, - сообщил он мне.

- Да, Господин.

Майлс зашёл мне за спину, и я почувствовала сначала рывок, а потом исчезновение державшей меня на месте импровизированной верёвки. Он не освобождал меня от этого, пока не взял на поводок. Любой гореанин при связывании или сковывании рабов поступил бы точно также. Это почто как вторая натура. И я вынуждена признать разумность подобного отношения. По крайней мере, во многих случаях, безопасность должна быть на первом месте, и одна страховка должна сохраняться, пока она надёжно не заменена другой. Он сложил скрученный из покрывала шнур пополам и бросил к ножке стула.

- И что делает на таком стуле, женщина на рабском поводке? – насмешливо поинтересовался Майлс.

- Простите меня, Господин, - попросила я прощения, но, как бы то ни было, со стула не встала.

Я пока не понимала того, что он от меня хотел.

- Теперь слазь со стула и падай на четвереньки, - приказал он, - и отползи отсюда на десять футов, затем, не вставая, повернись ко мне лицом.

Торопливо повинуясь ему, я уже через пару мгновений стояла на четвереньках где он указал. Поводок, свисавший с ошейника, теперь лежал почти ровной линией между мной и стулом.

Майлс из Аргентума спокойно и величественно опустился на свой стул. Как правильно смотрелся он там, как высокомерно и грозно.

- Надеюсь, Ты отметила, - заговорил он, - что на Тебе обычные рабские поводок и ошейник. В них нет ничего примечательного или драгоценного. Ошейник, например, не усыпан сапфирами, ни украшен золотом. Да и сам поводок, точно так же, сделан из простого, зато крепкого материала. Оба приспособления совершенно обычны, но весьма эффективны.

- Да, Господин, - согласилась я.

- Мне показалось забавно видеть Тебя в столь обычных вещах, - заметил он.

- Да, Господин.

- Теперь Ты, на четвереньках обойдёшь весь периметр комнаты, - велел он. – И, также не вставая, Ты поцелуешь стены в каждом углу комнаты, обе стены каждого угла, в пяти хортах от угла и в десяти от пола. Если по пути Тебе встретятся предметы мебели, рассматривай их как часть стены, целуя и их углы тоже. Закончив, возвратись точно на то место где сейчас стоишь.

- Да, Господин, - всхлипнула я.

- Можешь приступать, - приказал он.

- Да, Господин. Спасибо, Господин, - вздохнула я, и начала обход его комнаты.

Целуя неодушевленные предметы, такие как сандалии господина, или пол по которому он прошёл, рабыня приучается к уважению и почтению к своему хозяину. Возможно, что его приказ целовать стены и мебель в его комнаты заключал в себе именно эту цель. Но не исключено, что была и иная мотивация, например это действие, гарантировало, что обойдя весь периметр комнаты и перецеловав все углы, сундуки и шкафы, я лучше узнаю и запомню обстановку.

Через некоторое время, я снова стояла на четвереньках там, где была прежде, приблизительно в десяти футах от его стула, лицом к нему. Поводок, свисавший с моего ошейника, теперь тянулся позади меня проходя между моих ног.

- Подними голову, - приказал мужчина. – Вперёд на пять футов. Голову не опускать.

Я покорно приблизилась, держа голову понятой.

- Теперь, склони голову. На живот. Снова на четвереньки. Подними голову.

- Приятно видеть Татрикс Корцируса голой и на моем поводке, -усмехнулся Майлс.

- Да, Господин.

- Можешь принести мне поводок, - сказал он, и добавил: - в зубах.

- Да, Господин, - ответила я, и поползла к концу поводка.

Там я опустив голову к полу, сначала губами подцепила кожаный ремешок, потом перехватила его зубами, и поднесла его прямо к руке Майлса из Аргентума. Когда он принял у меня поводок, я решилась посмотреть ему в лицо.