После Мольена возобновляется зловещая серия путешествий, завершившихся катастрофой. К числу самых известных и плодотворных принадлежит экспедиция английского майора Лэнга[403], который в 1821 году отправился на поиски истоков Нигера и нашел их.

«С истоком величайшей реки Черной Африки, — сообщает Лэнг, — связано множество поверий. Ширина его всего полтора фута, но утверждают, что всякий, кто попытается перепрыгнуть через ручей, утонет — исток дозволяется лишь перешагивать. Здесь нельзя также брать воду, иначе невидимая сила вырвет у человека из рук калебасу[404] и может даже сломать руку».

У верховья река называется Тембье, что на туземном диалекте означает «вода». В продолжение нескольких миль она течет на север, затем поворачивает на восток и начинает называться Джолибой. Это имя река носит вплоть до Томбукту.

Лэнг сообщает также прелюбопытные подробности о нравах народов, среди которых жил. Например, в их среде обыкновенные занятия мужчин и женщин словно перевернуты наизнанку. Всеми полевыми работами, кроме сева и жатвы, здесь занимаются женщины, а мужчины ухаживают за коровами и даже доят их. Женщины строят дома, штукатурят стены, исполняют обязанности цирюльников и хирургов — мужчины шьют одежду, а то и стирают белье.

В 1826 году майор Лэнг отправился в новое путешествие, стоившее ему жизни. В нескольких днях пути к северу от Томбукту его караван остановили кочевники — по одним сведениям, туареги, по другим, одно из племен, живущих на берегах Джолибы. В нем признали христианина и решили убить; от первого же удара Лэнг упал без чувств, и майора сочли мертвым; слуга его погиб сразу.

Лэнга все же отвезли в Томбукту, где удалось исцелить раны «какой-то мазью, привезенной из Англии», как пишет его простоватый историограф. Лечился путешественник долго. Поскольку в Триполи майору дали рекомендательные письма, а хозяин сам был родом из Триполитании, в городе Лэнга никто не беспокоил. Он мог даже свободно ходить по Томбукту в европейском платье, снимая план города, и в самом худшем случае слышал, как его за спиной называют кяфиром (неверным).

Лэнг прожил в Томбукту довольно долго и решил отправиться через Сегу во французские фактории на берегах Сенегала. Фула[405] пригрозили путешественнику расправой, если он проследует через их земли. Убедившись, что сговориться с этими фанатиками не удастся, Лэнг выбрал путь к северу через Араван и Великую пустыню. В пяти днях пути от Томбукту караван встретился с вождем племени зават, который задержал путешественника под предлогом, что тот без разрешения вторгся на его землю. Он хотел принудить Лэнга признать Магомета[406] Пророком Аллаха и принять ислам. Майор отказался, понадеявшись на покровительство триполитанского паши, давшего ему письма ко всем шейхам пустыни. Черные рабы тут же набросились на Лэнга и удавили.

Убийцы разделили добро англичанина, а тело бросили на съедение воронам и грифам…[407]

Ранний выбор призвания. — Страсть к путешествиям. — Начало странствий. — От Рио-Нуньес до Томбукту. — Обратный путь через Марокко.

Трогательная особенность французского путешественника, о приключениях которого мы собираемся рассказать, состоит в том, что он начал свою карьеру шестнадцати лет от роду, без денег, почти без знаний, и при том ему удалось предпринять и успешно завершить одну из самых поразительных в анналах географии экспедиций.

Этот путешественник — Рене Кайе.

Он был сыном пекаря, родился в 1800 году в Мозе (департамент Де-Севр), в детстве потерял родителей и получил в своей деревне самое начальное образование — научился только грамоте и письму. Однажды в руки Рене попал «Робинзон Крузо». Книга явилась мальчику откровением; его дух воспламенился жаркой страстью к путешествиям, наполнившей отныне жизнь Кайе. Он знал одну мысль, одно желание: отправиться в дальние края, искать приключения, совершать открытия, следовать славному Мунго Парку, горестную гибель которого оплакивал весь мир.

Кайе раздобыл книги по географии с картами, по которым проследил маршрут британского путешественника, увидел белые пятна — и поклялся заполнить часть этих пятен.

У юноши был опекун — дядя, единственный родственник. Он долго не сдавался на пылкие мольбы мальчика отправиться в путешествие, но тот так просил и умолял, что дядя не выдержал и позволил Рене поехать в Сенегал. Преисполненный решимости, достойной настоящего мужского характера, шестнадцатилетний подросток покинул родной дом, имея в кармане только шестьдесят франков. В Рошфоре он сел на габару[409] «Луара», сопровождавшую «Медузу» — ту самую, на которой плыл Мольен, вскоре открывший исток Сенегала. Кайе добрался до Сен-Луи, отправился на острова Зеленого Мыса, а когда в Сенегале вновь возникла французская колония, несколько месяцев провел на берегах реки Сенегал.

Так он странствовал два года: из Сенегала поехал даже на Гваделупу, вернулся в Бордо, оттуда вновь попал в Сенегал. Закалившись в превратностях бродячей жизни, в начале 1819 года Кайе нашел себе место в экспедиции Партарьена, спутника майора Грея. Она побывала в Кайоре, дошла до страны волофов, пересекла пустыню, вышла к Булибабе — деревне, где живут пастухи фульбе, и направилась к Фута-Торо. После тяжелейшего пути маленький отряд, в который входил Кайе, вышел к Буду, где встретил майора Грея.

Но альмами (царь Буду) заставил путешественников повернуть назад. Французы отделились от англичан. Кайе вернулся на левый берег Сенегала возле Бакеля и спустился по реке к Сен-Луи, а оттуда вернулся во Францию.

Первоначальные странствия послужили Рене как бы послушанием; в них еще больше — если такое возможно — укрепилось его призвание. В 1824 году, взяв с собой немного безделушек, Кайе вновь отплыл в Сенегал с прежним намерением посетить внутренние области Африки. В Сен-Луи Рене удалось добиться от барона Роже (тогдашнего губернатора колонии) правительственного покровительства для экспедиции. Это была моральная поддержка, благодаря которой Кайе уже не чувствовал себя каким-то одиноким авантюристом. Кроме того, губернатор добавил товаров и дал совет пожить какое-то время среди племени бракна, чтобы выучить арабский язык и научиться правильно вести себя с туземцами. Нет сомнения, что именно мудрые советы губернатора позволили затем Кайе совершить дерзкий переход от берегов Сенегамбии до Гибралтарского пролива через Бамбара, Томбукту, Сахару и Марокко.

Стажировка продолжалась два года. Она была действительно необходима, к тому же Кайе за это время удачной торговлей увеличил состояние. Имея в запасе богатый опыт и две тысячи франков, он собрался в дорогу. На тысячу семьсот франков Кайе купил пороха, бумаги, табака, стеклянных вещей, амбры, кораллов, шелковых платочков, ножей, ножниц, зеркал, гвоздиков, три штуки гвинейской ткани, зонтик. Все это весило около ста фунтов. Оставшиеся триста франков он обратил в золото с серебром и зашил в пояс. Кайе взял с собой еще два компаса, оделся в арабское платье, набил его карманы листками из Корана, представился мандинго[410] с берегов Рио-Нуньес как египтянин, возвращающийся на родину, и 20 апреля 1827 года во главе каравана выступил из Каконди.

Только при слове «караван» пусть читатель не представляет себе большого отряда, сопровождающего путешественника подобно экспедиционному корпусу. Вместе с Кайе было пять свободных мандинго, три раба, лично преданный французу пастух из племени фульбе и проводник по имени Ибрагим с женой — итого двенадцать человек. Они двинулись левым берегом Рио-Нуньес, пробираясь через заросли акации неде, в стручках которой содержится крахмалистое вещество. Местные жители употребляют стручки в пищу; Кайе со спутниками тоже полакомились плодами акации, сэкономив дорожные запасы.