— Госпожа ведьма! А мне бы лекарство! Ноги у меня опять что — то слишком быстро ходят. — Проныл он, перегородив нам дорогу. — Я ведь живу на улице, болею, страдаю! Пожалейте бедного!

— Ага. Давай, прибью, чтоб не мучился?! — предлагаю уверенно, с угрозой.

— Да что ты такое говоришь!? — Возмутилась Юми. — Он же просит помощи!

— Так я и предлагаю помощь. Размажу по этой стенке, и страдать он больше никогда не будет. — Изобразив удивление, объясняю я непонятливой монахине.

— Госпожа ведьма, это была плохая шутка. — Серьёзно ответил нищий. Судя по его уверенной позе, уходить он никуда не собирался.

— За таки шутки ещё доплатить придётся.

— С дороги, мерзость!! — Сдержав ярость, требую я. Для большей убедительности вышвыриваю его в тот проулок, из которого он и вышел.

Конечно, бросок был бесконтактный.

Послышался испуганный вскрик, невнятные проклятия и обещание скоро встретиться.

— Зачем ты так? — Изумлённо проговорила Юми.

— Идём. — Но Юми мотнула головой, отказываясь идти дальше.

— Идём, а по дороге я расскажу тебе одну маленькую историю.

Она неуверенно посмотрела на меня и всё же пошла следом. В качестве поучительной истории очень хорошо подошёл совет, что голодному нужно давать не рыбу, а удочку. Только рассказывать пришлось длинно и с подробностями.

Жил — был в одном городке на берегу моря, нищий. Не было у него ничего; ни дома, ни семьи, ни друзей — ничего не было. Каждый день он просил милостыню, а вечером пропивал в ближайшем кабаке, громко жалуясь на то, что у него ничего нет, и живёт он на подаяния. И вот, однажды, услышал эти жалобы монах. Он проходил через город и остановился отдохнуть, заодно и переночевать. Послушал он эти жалобы, ничего не сказал, а на следующее утро подарил он этому нищему самую лучшую удочку, какую только можно было купить в том городке. И сказал монах нищему, что теперь нет у него причин жаловаться, теперь он сам сможет добывать себе еду, а если будет трудиться, то и на продажу останется. Нищий поблагодарил монаха, взял удочку и быстренько скрылся в ближайшем переулке, а когда монах ушёл, он продал подарок монаха. Вечером же опять напился и жаловался на несправедливую судьбу.

— Тебе всё понятно?

— Да понятно, понятно. — Хмуро проговорил аббатиса и, неуверенно, добавила. — Но ведь он просил помощи.

— Ага. А первый раз умолял вылечить его ноги, а то он нигде не может устроиться на честную работу.

Юми совсем насупилась, но промолчала. Вообще — то она хорошая, умная, однако в жизни разбирается хуже крестьянского младенца.

— Извини, я всё время забываю, что мир не такой, каким хочется его видеть. — Сказала Юми минуты через три. Мы как раз подходили к приличной на вид харчевне. По — другому это заведение назвать трудно.

— Забей. То ли ещё будет! — Беспечно советую я, открывая дверь харчевни.

— Чего вам нужно, Шмакодявки!?? — Грозно вопросил здоровенный детина, едва только дверь открылась достаточно широко. Он же её распахнул на всю ширь и перегородил проход.

Иногда быть маленьким — это неприятно.

— Тебя не спросили! — Восклицаю громко, чтобы было слышно в глубине зала.

— Твоё счастье, что такая малявка!

— Моб? Кто там кричит? — Донесся рык из глубин зала.

— Хозяин, тут две девчонки войти хотят. — Ответил вышибала.

В место ответа хозяин сам пришёл посмотреть на причину шума.

— Вообще — то здесь не место детям. — Спокойно сказал он, рассмотрев, кто ломиться в его заведение.

— А! Гар! Это же Ведьма! Она вчера в город приехала, сегодня у нас была. Нос мне выправила. — Проорал грузный мужик, увидев меня в дверях.

— Ты ведьма? — Удивлённо спросил хозяин харчевни.

— Ведьма?! — Испуганно пискнул Моб.

— Ведьма. — Этот односложный ответ сразу убеждает обоих.

— Ну, рад приветствовать. Вон за тем столиком, тебе и твоей подруге будет очень удобно. — Немного официально сказал Гар.

Моб попросту утёк вправо и пропал из вида. Юми тихонько вздохнула, ей не очень нравилось везде быть просто подругой ведьмы.

Указанный столик отличался от остальных в зале тем, что был новенький и стулья возле него тоже новенькие. Хозяин лично проводил нас к нему, выспросил чего желаем, и вскользь поинтересовался оплатой. Получив серебреную монету в качестве оплаты, обрадовался и с большим энтузиазмом отправился выполнять наши пожелания.

— Знаешь, в чём — то ты умная, а в деньгах совсем не разбираешься.

— Усмехнувшись, заметила Юми.

— Да ладно тебе. Зато наедимся.

— В таком месте, такой монеты хватит, чтобы весь день, с утра до вечера пировать.

— Не думаю, что мы сможем съесть столько. — Отвечаю, изобразив опасения и задумчивость.

На этом разговор завершился. Хозяин харчевни лично притащил первое блюда нашего заказа. Большущая курица, зажаренная до золотистой хрустящей корочки, истекающая соком и жиром, а от запаха у меня слюна потекла ручьём. Тут же рядышком примостилась тарелка с квашеной капустой, на другой расположились хвосты зелёного лука, укропа и петрушки. Девушка, вероятно официантка, поставила объёмный кувшин, две тонкие керамические кружки и блюдо с нарезанным хлебом.

— Это на сейчас. Булочки, обивные, жаркое, тушёные овощи скоро будут готовы. Подадим по первому требованию! — Сообщил Гар, явно довольный собой.

— Очень хорошо, непременно позовём. — Обещаю я и с намёком берусь за кувшин.

Хозяин сообразил, что пока он здесь лишний и испарился.

— Ин, ты как хочешь, но я столько не съем! — Почти испуганно заявила Юми, показав на курицу.

— Съешь, ещё мало будет. — Многообещающе говорю я, доставая из своей сумки пакетик с порошком.

— Что это? — шёпотом поинтересовалась она.

— Гарантия что не потолстеем. — Не вдаваясь в подробности, поясняю как можно доступнее, после чего высыпаю в кувшин с молоком содержимое пакетика. Юми заметила, а со стороны видно не было.

Болтнув кувшин, я наливаю себе полную кружку.

— Ага! Тогда, можно попробовать съесть сколько влезет!

— Решительно заявила Юми, и тоже налили себе молока.

Хозяин харчевни решил, что качество в данном конкретном случае важнее количества. Всё приготовленное было очень вкусное. Однако, несмотря ни на что, физический предел всё — таки наступил. Юми сдалась первой, я на две кружки, одну булочку и одну отбивную из телятины позже. Гар рассчитал правильно — это для взрослых главное много еды, а детям главное вкусно. Так, что серебреную монету он заработал честно. Даже Юми не стала спорить, а может, просто была не в состоянии.

На улице уже потемнело и стало холодней. Осень, тем более, поздняя, не самое лучшее время для ночных прогулок. Вчерашний снег за день подтаял, а сейчас вся получившаяся мокрая снежная каша начала замерзать. Где ничего, а где скользко. Однако моя прогулка по городу ещё не закончилась.

— Может, вернёмся в гостиницу? — Предложила Юми. Она зябко поёжилась — в том, во что она одета сейчас уже заметно прохладно.

— Чуть позже. — Негромко говорю я. — Давай просто пройдёмся, после такой плотной еды обязательно нужно прогуляться.

Насладиться ночным холодом поздней осени не дали. Какие — то подозрительные типы начали окружать нас, как только мы отошли от харчевни. Они действовали слаженно, оттесняя в нужном для них направлении как заправские охотники. Юми хотела продемонстрировать, на что способна послушница монастыря Светлой Воительницы, а, тем более, аббатиса. Однако это не входило в мои планы и пришлось силой её тащить за собой, изображая перепуганное бегство. Всё — таки Юми сообразила, чего я хочу, перестала сопротивляться и, громко крикнув от страха, изобразила паническое бегство. Теперь мне пришлось её притормаживать, а то, как бы наши загонщики нас не потеряли. Через десяток минут бегства по тёмным улочкам нас выгнали за город. В развалины. С полдюжины старых полуразвалившихся домов расположенных так, что образовывали небольшую пустую площадку. Не знаю, что здесь было раньше, но сейчас там ждали нас. На высоте трёх метров висели два светящихся шара. По моему мнению, встречающих было многовато: