Родительский дом Трой с Элиотом покинули глубоко за полночь, хотя обещали Харуки, что вернутся раньше, но вечер вышел настолько волшебным, что никому не хотелось его заканчивать.
Стоило Элиоту оказаться в темноте кротовой норы, как он почувствовал, как Трой нашёл его руку и переплёл пальцы. Омега сжал свои в ответ и достал из кармана шарик-фонарик. Тот был размером с ягоду физалиса, и стоило только его встряхнуть пару раз, как раствор внутри него булькнул и задребезжал зеленоватым светом.
– Слушай, – начал Трой, когда они двинулись по проходу, – я не решился спрашивать за ужином, но не мог не заметить у твоего папы и Айка… метки?
– Ну да, – пожал плечами Элиот, пока не понимая, к чему этот вопрос.
– Серьёзно? – удивился альфа, – а я думал, что это просто древняя байка.
– Не, на Периферии до сих пор свадьбу играют с кольцами, а метку ставят сразу после клятв или в первую течку омеги, там уже на усмотрение пары, – пояснил омега.
– А мы? А я могу?.. – открыл было рот Трой.
– Хрен тебе, а не метка, Паркер! – захохотал Элиот и шутливо оттолкнул мужа от себя. Теперь было понятно, к чему он вдруг завёл этот разговор, – если у тебя чешутся зубки, то я подарю тебе силиконовую погремушку. Ну знаешь, такие обычно шестимесячным младенцам дают. А мы? Мы и так в браке.
– Не по меркам Периферии, – насупился Трой, – ты ходишь туда, и все наверняка думают, что ты свободен.
Ах вот оно что! Элиот понял, что Трой ревновал его, и от этого осознания на душе разливалось такое тепло.
– Перебьёшся, – съязвил омега, но настоящего чувства всё-таки не смог скрыть, когда Трой с силой прижал его к стенке тоннеля и впился губами в поцелуе.
Вернуться обратно в раковину сарказма и колкостей в адрес мужа пока что было привычней, но оба после сегодняшнего дня теперь понимали, что это напускное. А что же касается метки, то… Ну не будет же Элиот в самом деле рассказывать Трою, что омега во время течки сам хочет получить укус, раз тот пока не знает об этой детали? Невольно вспомнилось, что однажды, в детстве, когда они с папой ходили купаться, маленький Элиот насчитал на теле родителя больше шести меток в разных местах.
Троя, казалось, устроило то, что омега с жаром ответил на поцелуй, даже не попытавшись от него ускользнуть. Напротив, сначала хотел перетянуть инициативу на себя, но потом сдался и позволил альфе вылизывать его рот, как тому хотелось. А стоило Трою только отстраниться, как Элиот шумно втянул воздух, чтобы поймать сбившееся дыхание, и не поверил собственным ощущениям – Трой перестал горчить. Омега, чтобы убедиться, пару раз повёл носом с особым вниманием, и снова не уловил знакомого привкуса во рту. Губы по-прежнему зудели, как после сочного грейпфрута, и язык по-прежнему проходился по ним то и дело, в попытке этот зуд унять, но дышать в присутствии альфы стало легко.
Они продолжили путь, периодически прерываясь на поцелуи, не без смеха обсуждали реакцию отца Элиота на их с Троем появление, и когда уже были почти у входа в дом Хара, омега остановился и пошарил по карманам:
– Я, похоже, карту твою выронил где-то в норе.
– Хрен с ней, я тебе новую дам, – отмахнулся Трой.
– Нет, надо найти, – замотал головой Элиот и пояснил, – там твоё имя написано. Слишком палевно. Я схожу по-быстрому, а ты иди к Харуки, успокой его, что мы уже здесь.
– Давай лучше я поищу, а ты иди к другу, – предложил альфа и, не дожидаясь ответа, выхватил у омеги порядком потускневший шарик.
Почти сразу Трой пропал из поля зрения, и Элиот направился на выход, но так и замер, приоткрыв дверь. Дом Харуки, казалось, пережил землетрясение – всё в нём было свалено на пол или разбито, на полках не уцелело ничего.
– Харуки? – позвал омега, ступив в дом.
Азиат нашёлся без сознания на нижних ступенях лестницы, и Элиот успел только нащупать медленно тикающий пульс, прежде чем на его голову кто-то накинул мешок и зажал ладонью рот.
– Попался, – крикнул кому-то незнакомец за спиной омеги, а потом обратился к нему самому, – веди себя тихо и хорошо, Серебристый Эль, и твой друг не пострадает, понял?
Элиот только кивнул, и почувствовал, как его повели на выход, застёгивая на запястьях наручники.
Комментарий к Глава 11. Месть.
Это последняя в этом году глава, я вернусь к вам буквально в первых числах января, а пока что хорошенько отметьте Новый Год, мои любимые и дорогие читатели! Помните, что всё всегда пишется для вас и только для вас! =****
========== Глава 12. Сучка добродетели. ==========
Запомнить маршрут, по которому его везли, Элиот не пытался. Сердце бешено стучало в груди, хотя внешне он старался казаться спокойным, пальцы то и дело скользили по запястью лежащего рядом без сознания Харуки, нащупывая пульс. С другом, насколько успел понять Элиот, было всё в порядке, просто усыпили, поэтому голова Хара сейчас безвольно покоилась на плече Элиота, а тело приходилось иногда придерживать, когда авто тормозило на поворотах. С другой стороны у омеги сидел его похититель, тот самый, который призвал его вести себя хорошо. Ему хотелось двинуть по колену, которое прижималось сейчас к колену Элиота, но омега прекрасно понимал, что тогда его как и Харуки вырубят, и от мысли о том, что с ним могли сделать в бессознательном состоянии, во рту собиралась вязкая слюна, которую никак нельзя было проглотить, сколько ни пытайся.
Ехали они долго. Возможно, пытались замести следы и запутать Элиота, возможно, целью было место подальше, чтобы просто пустить ему пулю в лоб без лишних слов. Не трудно было догадаться, за что его схватили, а вот кто именно – вопрос поинтересней.
Контрабандой промышлял Элиот давно, может, не все десять лет, но, как только понял, что в нормальную жизнь на Периферии не вписывается, так и стал разнюхивать, чем можно было бы заняться поинтересней. Связываться с многочисленными кланами мафий не хотелось, тем всегда в качестве товара были интересны только наркотики и секс, а Элиот хотел… помогать. Краем сознания он где-то понимал, что это было чистейшее эгоистичное побуждение – попытка повысить собственную важность и способ абстрагироваться от разбитого сердца, и, наверное, именно поэтому и решился.
С Харуки их свёл случай: один из мелких шавок мафиози отказался от заказанного у Хара товара – простеньких имунных медикаментов. Клиент, видимо, так и не дождавшись, скончался, поэтому в услугах азиата больше не нуждались, и Элиот выцепил его, случайно подслушав разговор. Слово за слово, омега согласился толкнуть лекарства кому-нибудь из знакомых, правда, только за половину заявленной мафией цены, а как только по соседям пошёл слух, что старший сын Сильверов смог раздобыть медикаменты да ещё и вдвое меньше взял за них, то клиенты не заставили долго себя ждать.
Харуки сначала отнекивался, говорил, что не будет работать с восемнадцатилетним юнцом, а вот Элиот быстро успел подсесть на отношение знакомых и приятелей полное надежды и благодарности. Именно в эти моменты казалось, что чёрная дыра в душе омеги затягивается, и раз за разом он уговаривал Хара на очередную сделку, просьбу, мольбу. А потом забеременел папа, и Элиот пришёл к другу с вполне конкретным списком необходимых вещей. Тот почесал затылок и сказал, что не знает где найти и половину из заявленного, и Элиот просто ответил, что сам может всё это достать, если бы Харуки позволил ему побывать на территории Центра, ведь он прожил там почти всю свою жизнь. И только тогда до азиата наконец начало доходить, с кем он связался.
– Господи, – всплеснул руками Хар, – ты тот самый мальчик – старший сынок Сильверов, вот это да! На фото в сети ты казался совсем другим.
– Ну так что, ты пустишь? – не унимался Элиот.
– Я подумаю, – ответил Харуки, что на его языке означало “да, но дай мне немного помучить тебя ожиданием”.
Когда Элиот впервые оказался у Хара дома, то не мог не заметить на полках нескольких фотографий, где он был не один – с миловидным пухлогубым омегой и маленьким мальчиком на руках у Харуки, их сходство в чертах лица было очевидным. Невооружённым взглядом можно было заметить, что фотографии старые, а в самом доме ничего не напоминает о том, что здесь живёт ребёнок и вообще хоть кто-то помимо Хара.
