Что делать с этой информацией Генри не знал, у кого спрашивать – тоже, а главное, чем это для них с Робби может обернуться. Но одно он решил точно – говорить об этой странной детали парню не стоило, по крайней мере, пока. Пусть Робби сначала к нему привыкнет, а потом они вместе подумают, что же могло означать, что их связь полна только на две третьих, при том, что парой друг другу они были идеальной по всем параметрам.

Поразмыслив немного над этой загадкой, мужчина наконец поднялся к себе в спальню, постель в ней пока пустовала, но стоило только Генри устроиться поудобней, как в комнату прошмыгнуло две тени: маленькая и большая. Средней почему-то не было, возможно, Лаки заснул раньше братьев. Рой тут же растянулся звездочкой, а Дарен моментально засопел подмышкой, он уже давно не приходил к Генри по ночам, только в глубоком детстве когда переживал или боялся, но сегодня день выдался тяжёлым для всех, поэтому мужчина не винил сына за проявленную слабость. Ошибся он только в одном – Лаки тоже путешествовал.

Когда дверь в комнату Робби тихонько открылась, он буквально остолбенел – неужели ошибся? Неужели Генри всё-таки пришёл к нему в постель в первую же ночь?

Однако то, что прижалось к напряжённой спине беты не было похоже на тело взрослого высокого мужчины, оно больше напоминало…комочек.

– Робби, ты спишь? – спросил детский голос.

Бета лихорадочно вспоминал имена детей, это был не самый младший, и не старший, значит, средний? Среднего звали как-то звонко, как монетку, монетку на удачу, удача!

– Лаки? – парень повернулся на другой бок и увидел омегу с каким-то плюшевым животным в руках.

Тот моментально улыбнулся и взглянул кокетливо:

– А я к тебе пришёл, ты же не против?

Как прогонять из собственной постели пятилетних детей, Робби не знал, но и не находил у себя в голове никаких причин к этому, возможно, сказывалась усталость.

– Ты спать пришёл или разговоры разговаривать? – уточнил бета.

– Разговоры разговаривать, – тут же ответил омежка.

Робби шумно вздохнул и перекатился на спину, ребёнок тут же скопировал позу взрослого, потом завозился, потому что так лежать было неудобно и снова лёг на бок, умильно подложив обе ладошки под щёку.

– Робби, а у тебя есть братья?

– Нет.

– А детки? Ну, то есть, кроме нас.

– Нет.

– А кто-нибудь ещё?

– Был, но я потерял его.

– Почему?

– Потому что теперь я буду с вашим папой.

– Знаешь, папа тебя очень ждал.

– Да?

– Да, он ведь даже и не болеет вовсе, он просто очень ждал тебя, и как только узнал, что ты нашёлся, тут же поспешил за тобой.

Повисла тишина, Робби ничего не ответил, потому что пытался осознать полученную информацию, и что она значила, но малыш не дал мысли сформироваться, потому что снова его позвал шёпотом:

– Робби.

– Да.

– Ты ведь полюбишь папу? Ты уж полюби, пожалуйста. Он ведь хороший.

– Я постараюсь, Лаки, – прошептал Робби в ответ и почувствовал, как веки снова начинают гореть.

========== Глава 5. Почти в норме. ==========

Трой не мог понять, почему ему не становится хуже. Ведь своего новоиспеченного супруга он за весь прошедший месяц рядом с собой практически не наблюдал.

Не то, что бы Трой был соней, он любил поваляться, в офисе раньше полудня не появлялся, но вставал как все – в восемь. Однако к тому моменту, когда выходил к завтраку, Элиота в доме уже не было. И Агат непременно сообщал об этом сквозь зубы, когда альфа его об этом спрашивал, будто дворецкий раскрывал военную тайну. Омега обычно появлялся только к ночи, иногда даже успевал к ужину. Он приходил голодный как волк и жрал как в последний раз.

Поначалу Трой даже обрадовался тому, что в супруги ему достался человек из “своих” – не надо было к манерам приучать и с технологиями знакомить. И альфа непременно знал, что Элиот точно понимает какой вилкой салат есть, а какой – мясо, а уж о том, что еду, перед тем как проглотить, надо было сначала пережевать, должен был догадываться. Но омега будто назло, когда Трой отпустил соответствующий комментарий, взял стейк руками и начал вгрызаться в него своими ровными белоснежными зубами, словно разделывал ещё теплую, только что пойманную жертву, а когда в уголках губ собирался брусничный соус – его омега мог ложками есть – то и вовсе начинал походить на настоящего хищника. Больше никаких ремарок альфа не вставлял, когда им приходилось делить один ужин на двоих.

Троя не очень заботило то, где пропадал Элиот, он вообще чужими делами редко интересовался, а вот свои его беспокоили совершенно точно, и почему они у него не становились хуже с каждым днём, ему было совершенно непонятно.

– Агат, – спросил альфа за завтраком. Дворецкий будто понял, что предстоящий вопрос ему не понравится и моментально напрягся, – что я упускаю?

– Не понимаю о чём ты, Трой.

– Всё-то ты понимаешь, – махнул рукой альфа, – ну, давай-ка я всё равно тебе поясню. Вот я. У меня есть муж, который непонятно где шляется целыми днями без перерыва на обед и выходные. И я, Агат, даже не прошу тебя узнать, где он пропадает.

– Спасибо и на том, – хмыкнул дворецкий.

– Не перебивай. Так вот. Мы оба знаем, зачем я его себе завёл, и вот тут-то начинается самое интересное. Я его не вижу, а мне не становится хуже. Не то, что бы я жаловался, но… Ты же сам лично меня откачивал, когда я у тебя на руках задыхался, при том, что на тот момент приступы паралича у меня случались по несколько раз в день. Но за весь последний месяц у меня не было ни одного приступа, а ведь этот… Кхм, муж, прости господи, на меня только редкие и не слишком приятные, скажу тебе, взгляды бросает.

Агат хрюкнул в кулак, но потом взял себя в руки и с каменным лицом ответил:

– Не знаю, Трой, а ты буклет читал?

– Да бля! – начал закипать альфа, его в собственном доме держали за идиота, – читал я этот сраный буклет, там сказано, что нет лучше панацеи, чем тесный физический контакт! Обмен, сука, запахами и жидкостями, все дела. Как он это делает? И не заливай мне, что не знаешь, – остановил жестом дворецкого Трой, – лучше ответь на вопрос. Сцеживает свою ядовитую слюну в утренний чай? О мебель трётся, а?

Всё-таки после таких предположений плечи Агата затряслись, и альфа от такой реакции на свои слова даже чашку с чаем от себя подальше отставил, а потом впился немигающим взглядом в пожилого работника. Тот смеяться перестал, но развёл руками:

– Ну, Трой, я правда не знаю.

– Не зли меня, Агат, иначе я превращусь в маленького мальчика и слёзно попрошу своего верного дворецкого поиграть в “лошадку и всадника”, – от такой угрозы дворецкий моментально схватился за поясницу, вспоминая о своём многолетнем ревматизме – альфа уже много лет не мог уговорить его сделать простенькую операцию на позвоночник, тот каждый раз отказывался, и раз метод кнута не действовал, надо было попробовать метод пряника, а точнее неприкрытой лести, – ну, Агат, ну, пожалуйста, я же знаю, ты у меня как мудрое всевидящее око этого дома…

– Знаешь, я ведь за тебя переживаю, – попытался оправдаться за своё молчание мужчина, – ты же, дуралей, можешь таких дров наломать. Ну чего тебя, скажи, сейчас не устраивает, а? Живёшь, горя не знаешь, болезнь ушла, дался тебе Элиот.

– То есть, ты всё-таки знаешь, что он делает?

– Трой…

– Говори!

– Трой…

– Я обещаю, клянусь, что я буду делать вид, что ничего не знаю, – альфа сцепил замком руки перед собой, – ты же знаешь, меня любая неизвестность просто убивает.

– Он приходит к тебе по ночам.

– В смысле? – упавшим голосом спросил Трой.

Агат вздохнул и закатил глаза, явно проклиная себя за то, что рассказал:

– Он ложится позже, встаёт раньше, а ты ведь спишь как бревно трухлявое, – альфа проглотил такое сравнение с собой, сейчас важнее было дослушать, – а он по ночам приходит к тебе и спит. С тобой. Не думаю, что сам Элиот догадывается, что кто-то знает об этом.