Возможно, это так же просто, как и любить его? Даже, если она смогла бы заставить себя полюбить того, кто делал ей больно, унижал, пытал, угрожал и шантажировал… Он был агрессивным, злым, все сделанное им было отвратительно, а его любовь не считалась извинением за это.

Чтобы ни случилось, она всегда будет его ненавидеть. Впрочем, сейчас ей надо было запереть всю ненависть, хотя бы попытаться открыть ему сердце.

Некоторые ее части заявляли, что всегда будут любить Этана.

“И Гарри”, - заметило ее сознание, девушка чуть ли не ударила себя за такие мысли.

- Если ты научилась принимать и дружить с Гарри, то возможно полюбить Зейна, - прошептала она.- Ты должна полюбить его.

Картинка их тел, стонущих, охающих, любящих друг друга в кровати, промелькнула перед ее глазами. Она представила его точенное тело, вжимающееся в ее, его темную кожу напротив бледной, его поцелуи на своем теле, ощущение заполненности… Плоть против плоти, ее ноги на его талии, движение бедер навстречу ему… Таким был ее секс с Этаном.

“Убери ненависть, встретив его другим человеком. Если не для себя, Этана и Гарри, то для всех заключенных на плантациях, никогда не видящих света, не умеющих делать собственные решения, не понимающие, что такое свобода и любовь. Сделай это для них. Если Джон прав, и Зейн искренне любит тебя, то ты можешь изменить многое, хотя бы освободить тех бедняг”.

“Ты правда думаешь, что он позволит тебе вмешаться в дела своей Нации?” - прошептал голосок.

- Мисс Блэкберн, - женский голос вытащил Эвелин из раздумий. - Мы закончили с комнатой. Стражи будут стоять у Ваших дверей, если Вам что-нибудь понадобится. Когда его Высочество и Вы захотите поесть, скажите им, они донесут послание до кухонного персонала.

- Спасибо, - кивнула Эвелин.

- Вам нужна помощь с одеванием или ванной?

- Нет, благодарю.

Она вычищала себя от ног до головы бесчисленное количество раз прошлой ночью, пока ее кожа не покраснела. Эвелин пыталась смыть ощущение рук Зейна на своем теле. Девушка полоскала и чистила зубы с неимоверной агрессией. Даже после семнадцатого раза она все еще могла почувствовать его вкус.

Эвелин поежилась. Ей было не очень хорошо весь день, она сваливала это на нервы. Ужас от того, что Зейн будет с ней в одной комнате, а она перестанет бороться… Мысль пугала ее.

Девушка посмотрела на большие часы викторианской эпохи, висящие на стене.

5:16.

Вздохнув, она поднялась с кровати, направившись в ванную.

Эв быстро приняла душ, полив тело горячей водой, почистив зубы и сполоснув лицо, затем сбрив все ненужные волосы с тела. Она впервые брилась для него, и Эвелин не знала, как он отреагирует.

Конечно, она всегда содержала себя в чистоте. Слуги всегда убеждались, что девушка была в презентабельном виде. Она рассмеялась от такой мысли. Обычно ее бы не волновали такие вопросы.

Той ночью она хотела умилостивить его. Удовлетворить и выполнить желаемое, лишь бы освободить Этана и Гарри. Зейн должен поверить, что ей не все равно.

Эвелин вспомнила первую ночь во дворце, когда он вывел ее в сад и устроил романтический ужин.

Как же ужасно все закончилось.

После душа Эвелин вытерлась насухо, надев шелковый халатик и начав рыться в невероятно большом шкафу, наполненном захватывающими духом одеждами и украшениями. Вероятно, она впервые исследовала это место.

Деньги, мир управлялся с их помощью. В одном шкафу было столько вещей, которые могли бы передаваться в одной семье поколениями.

Впрочем, они ничего не значили для Эвелин.

В итоге она выбрала длинное, белоснежно-белое платье в стиле тоги, красиво охватывающее ее тело, но не показывающее ничего лишнего.

Тем временем наступило семь часов, девушка успокоилась. Она, приложив усилия, накрасилась и слегка завила волосы. Казалось, что Эвелин надевает броню, готовая встретить врага лицом к лицу. Она гадала, сможет ли выиграть с первого раунда и покорить Зейна, освободить Гарри и Этана.

Блэкберн сидела за столом с бокалом вина в руке, она попросила слуг принести алкоголь, пока готовилась. Она никогда не была фанатом алкоголя, но тогда ей казалось, что это правильный выбор.

Белое вино было не очень приятным во рту, но девушка решила выпить все. Ей надо было заглушить чувства, чтобы завершить свой план.

Она только сделала последний глоток, когда его глубокий, холодный и пугающий голос достиг ее ушей.

- Ты выглядишь божественно, - холодное дыхание коснулось нежной кожи на ее шее. Он зашел в комнату через одно из окон, находившихся позади девушки. Его загорелые руки дотронулись до ее. - Ты заставляешь каждый цвет выглядеть прекрасным, но я должен сказать, что белый больше всего удался тебе. Ты выглядишь так невинно и чисто. Как ночью, когда мы встретились, - он отодвинул волосы от ее шеи и поцеловал. Ощущение его языка на коже девушки было очень приятным, но сама мысль была отвратительной.

“Сделай это для Этана, Гарри, всех невинных душ”, - приказала она, отодвинув ненависть в дальний уголок.

Эвелин тихо простонала, когда Зейн прикусил чувствительное место за ухом, ей казалось, что ее тело оживает.

Он усмехнулся, одна из его рук дотронулась до ее груди, нежно сжимая и используя тысячелетний опыт, чтобы пробудить самые тайные желания Эв, все ее чувства.

- Нам надо заказать еду, - пробормотала она. Глазами девушка нашла бутылку, желая достичь ее и выпить больше пьянящего и отвратительного содержимого.

- Ничто не может быть приготовлено так же вкусно, как ты, - прошептал он, оставляя темные засосы на бледной коже. - Я хочу съесть тебя, Эвелин. Хочу взять тебя в страну экстаза, как сделала ты вчера со мной. Хочу сделать тебя своей и услышать твой крик…

Она могла услышать голод в его голосе и похоть.

- Ты не должен был быть заведен так рано.

- Один твой запах заводит меня, - он усмехнулся в ее шею.

Однако Зейн решил отстраниться, сесть за стол рядом с ней, чтобы не быть слишком далеко.

Его глаза блестели, и Эвелин не знала, пугало ли это или захватывало ее. Впрочем, пока что ее план работал.

Она думала, Зейн будет злым, как в прошлый раз, когда она пыталась обменять свое тело на что-то. Но на сей раз, казалось, все идет хорошо.

- Я буду суши, а она устрицы. Что-то еще?

Вскоре она поняла, что он отвечал вампирам, стоящим вне комнаты.

“От устриц ты будешь легковозбудимой”, - заметило ее сознание.

“Что ж, мне надо быть такой сейчас”.

- Да, пусть будут устрицы.

- Принесите больше вина. Думаю, я предпочту, чтобы в ее организме был алкоголь.

Его чарующая улыбка и шарм заставляли ее рассмеяться.

- Может, мне стоит напиваться каждый раз, когда ты рядом.

- Может, - пробормотал он.

Когда Эвелин выпила все возможное, и Зейн ушел за бутылкой вина, она почувствовала резкий холод, поднимающийся по ноге.

Его рука приподнимала длинное платье до середины бедра, а одна из рук гладила кожу.

Благодаря его пальцам, гладившим ее тело, она почувствовала, как медленно намокает от его прикосновений.

- Если позволишь, я возьму твое тело на солнце и обратно. Я покажу тебе невероятное удовольствие, - он приблизился ближе.

Свободной рукой Зейн достиг бутылку и налил остатки вина в ее бокал, протянув к губам. Его темные глаза смотрели в ее. Король впитывал ее красоту, румянец на щеках, сияющие глаза, приоткрытые вишневые губы, в которые он так хотел впиться. Ее аура делала что-то необъяснимое с ним.

Присутствие Эв давало ему удовольствие, а ее возбуждение? Делало что-то невероятное. Он прикрыл глаза, запоминая ощущение, появившееся внизу его тела. Все в ней было полностью погружающим в зависимость. Ему надо было собрать всю силу, чтобы не оттрахать на том же месте. Зейн хотел, чтобы Эвелин поняла, только он мог любить ее, трогать, целовать.

В жизни и смерти она была его. Навсегда ему позволялось делать с ней все, чтобы удержать на своей стороне.

Ему было плевать, что придется сделать, кого убить…