- Нет, я хочу, - прошептал он. - Я хочу, чтобы ты услышала эту историю.

Медленно, даже упрямо, Зейн отодвинулся. Ему хотелось находиться в объятиях Эв вечность, но он знал, похоть вновь завладеет его разумом.

- Мира совсем не похожа на остальных. Я всегда думал, что имя Минерва было ироничным из-за ее работы, стиля жизни… Чистая богиня Минерва или Афина, как ее звали греки, была не похожа на мою Миру, хоть она и олицетворяла все те вещи. Я встретил Миру в борделе Рима. Был восход их Империи, но город уже был прекрасен, как и Мира. Сначала я не обратил на нее внимания. Я даже счел ее некрасивой, хоть вокруг нее и витала аура невинности. Мне казалось честью, что такая девушка работает проституткой в одном из самых посещаемых борделей Рима. Хоть она и не приковала мое внимание с первого взгляда, она была самой запрашиваемой куртизанкой Рима.

- Однажды я наблюдал, как ее использовал римский сенатор. Вспоминаю, как она содрогнулась от его прикосновения. Каждый раз, когда ее снимали, казалось, что ей больно. Она ненавидела свою работу, я знал это. Однако один раз я видел, как старый мужчина, которому было под пятьдесят, с одним зубом во рту, покрытым грязью и кровью, пытался взять ее прямо у бара. Тогда по щеке Миры покатились слеза. Той ночью я не мог перестать думать о ней. Она была как лилия, такая же свежая и нежная, выросшая посреди болот.

- Следующей ночью я заказал ее в частную комнату. Не совру, когда увидел, как она входила, то почувствовал себя окруженным аурой невинности. Тогда я впервые посмотрел на нее такими глазами. Ее кожа была золотисто-бронзового оттенка, волосы были коричневыми, а зеленые глаза были самыми прекрасными. Я был очарован ею с первой секунды. С той ночи я давал владельцу борделя большую сумму денег, чтобы никто не трогал Миру. Она была только моей. Думаю, я всегда любил обладать своими девушками.

- Спустя две ночи я узнал от Миры, что работа не была ее выбором. Если бы она могла, то никогда бы не ступила в бордель, но, столкнувшись с суровой реальностью, она осталась без вариантов. Понимаешь, ее мать умерла через несколько месяцев после рождения маленького сына, а отца убили в драке, когда он запивал горе о погибшей любимой. Ее семья никогда не была богатой, а после того, как отец потратил все деньги на вино… Тот мужчина оставил двух детей без денег и с огромным долгом. Мире было шестнадцать, когда он умер, а брату едва исполнится год. Как такая девчушка могла вырастить брата и выплатить невероятный долг в то же время?

Дыхание Эвелин перехватило от леденящего ужаса.

- Нет… - прошептала она.

- Она продалась в бордель, начав спать с разными мужчинами каждую ночь, чтобы выплатить долг и оставить крышу над головой мальчика. Я выкупил ее оттуда после второй ночи, сделав Миру своей. Тогда я впервые рассказал кому-то своей секрет. Я взял Миру и ее брата из Рима, купив маленький домик в небольшом городке, находившемся рядом с городом. Хоть я провел с ней мало времени, но те дни были самыми счастливыми в моей жизни.

- Что случилось с Мирой?

- Она умерла, - всхлипнул Зейн, его голос дрогнул. - Вся вина лежит на мне. Я убил ее. Убил мою Миру.

========== Его жестокая улыбка ==========

Сожаление.

Забавно, правда? Как мы больше всего можем жалеть не о том, что сделали, а о том, что не сделали, но могли бы

А бывало ли так, что бесчисленное количество выборов, которые ты мог сделать, не давали тебе спать всю ночь? Мысли о том, какой бы стала твоя жизнь, если бы ты набрался храбрости, чтобы вставать с кровати каждый день ради себя, поговорить с тем особенным человеком, рискнуть?

Худший вид сожаления - варианты, которые мы могли выбрать; выбор, от которого жизнь стала бы полностью другой; выбор, который бы мы сделали, если знали о том, что случится после.

“Я убил Миру”.

Три слова заставили Эвелин охнуть. Она сидела молча несколько минут, наблюдая, как слезы капают со смуглых щек Зейна.

Ее маленькое человеческое сердечко билось невероятно быстро. Руки тряслись, позывам встать и бежать так быстро, как только можно.

“Он убил ее, - думала она. - Убил Миру, свою первую любовь! Как он мог убить возлюбленную?”

Он - Зейн.

Он способен на все.

Даже убить кого-либо.

В глубине души она знала, его жестокости не было извинения. Порой она думала, что он убьет ее. Как в то утро, когда он заставил ее отсосать ему.

Мурашки появились на ее теле, когда она вспомнила произошедшее. Ощущение его плоти во рту, его контроль, власть, обращение как с игрушкой… Он довел ее тело за черту, лежащую за ее способностью быть сострадательной к нему.

Девушка вспоминала темноту в его глазах, взгляд, полный похоти, когда он смотрел на нее, вколачиваясь в рот и издавая стоны. Она была уверена, он мог сломать ее своей силой и неспособностью сдерживать эмоции.

Эвелин была уверена, он бы убил ее - специально или случайно - той ночью в мотеле, и она считала, что ее жизнь закончилась, когда он силой посадил ее на колени и использовал.

Когда эти мысли уселись в ее голове, девушка поняла, что не была удивлена убийством возлюбленной Зейна, ведь понимала, вероятность ее смерти от рук вампира была очень велика.

- Ты испугана? - грустно спросил он.

Воспоминания о Мире разрывали все барьеры Зейна. Смотря в глаза Эвелин, он чувствовал, чувства взваливаются на нее непосильной ношей. Боль, грусть, ненависть, любовь, похоть, злость, отчаяние - все, Эвелин будто глядела в его душу.

- Я всегда боялась тебя. Ты держишь жизни всех людей, которых я люблю, заключил меня во дворце. Как я могу не быть испугана?

Он практически засмеялся, дотронувшись до ее руки. Инстинктивно она отдернулась, но Зейн не был готов к толерантности, просто схватив ее ладошку.

- Я любил Миру, как тебя, но в отличие от наших с тобой взаимоотношений, она испытывала ко мне то же самое, отдавалась мне добровольно. Я все еще не уверен, любила ли Мира самого меня или то, как я заботился о ней и брате. Часть меня любит цепляться за первый вариант, но другой полностью наплевать. Любовь является любовью, у нее нет причин. Хоть мы с Мирой недолго были вместе, моя любовь к ней была беспрекословной. Она вытащила меня из-под влияния темноты, показала лучшую жизнь, доказала, что мои силы - дар, а не проклятие. Она сказала, что однажды я смогу изменить мир, стану величайшим героем Земли. Без Миры я бы никогда не создал собственный круг вампиров, выбирая лишь сильных и талантливых людей. Я бы никогда не покорил этот мир и не построил величайшую в мире Империю.

Большой палец парня поглаживал ладошку девушки.

- Жаль, что мы не пробыли вместе долго. После двух месяцев жизни рядом, она скинула на меня бомбу, информацию, изменившую наши жизни.

- Что это было?

- Мира была беременна, - усмехнулся Зейн. - Думаю, так и должно быть, когда влюбляешься в шлюху. Тогда я был молод, являлся одним из первых вампиров, тогда мы не знали, на что способны и какой лимит наших способностей. Но за сотни лет Мира была первой, кто смог забеременеть. Я был взбешен, решив, что она переспала с другим. Я помню, когда она сказала мне - будучи наивной - то считала, что ребенок был моим, потому сообщила новость с радостной улыбкой. Она была такой счастливой, хотела испытать материнство. А я?.. Будучи монстром, коим я являюсь, я выпустил всю тьму на нее впервые. Я бил ее, ударял, пинал. Она кричала каждый раз, когда мои кулаки прикасались к ее телу. Она просила остановиться, если не ради нее, то ради младенца, но я не сделал это. Я продолжал бить ее, наслаждаясь звуком от сломанных костей, всхлипываний. Я даже дал ей шанс отбиваться, позволив надежде ослепить ее, ведь от ее слабых ударов я лишь сильнее бил ее. Я… - Зейн остановился, выскочив из воспоминаний, посмотрев на Эвелин.

Она упрямо пыталась вырвать руку из его ладони. На лице девушки отражались страх, шок, отвращение.

- Ты избил беременную девушку? - ахнула она.

Злость кипела в ее крови. Эвелин было противно думать, как Зейн бил Миру - девушку, которая любила и направляла его.