Он замолчал, посмотрев на Эвелин, отказывающуюся поднимать голову. Однако, когда он остановился, то заметил небольшой сдвиг ее головы. Девушка внимательно слушала.
Зейн улыбнулся.
- По-детски было думать, что мы могли обдурить Богиню Магии. Понимаешь, магия была, да и есть, очень могущественным и нестабильным элементом. Венис говорила, что Богиня дорожит балансом и миром во всем мире, она верила, что каждому существу нужна слабость, кроме нее, разумеется.
- Лицемерка, - пробормотал Зейн, в его глазах появилась злость. - Знаю, не в тему, но ты веришь в богов? - спросил он, смотря на Эвелин, все еще пытающуюся игнорировать его.
Он чувствовал как темнота загоняет его в клетку. Королю хотелось схватить Эв, повернуть ее личико к себе и показать, кто тут главный, кто контролирует всех.
Впрочем, Зейн вцепился в поводья, сдерживаясь.
Ему хотелось дотронуться до нее, обнять. С каждой секундой темнота стискивалась вокруг Зейна, забирая у вампира контроль над собственным телом.
- Я не верю в них, - после долгой паузы ответила Эв, вытащив Зейна из транса.
- Почему так? - поинтересовался он, надеясь вновь услышать голос девушки.
- Просто не верю им. Они кажутся такими идеальными. Их воздвигали древние цивилизации, чтобы защитить себя от жестокой реальности. Правителям хотелось верить, что хорошие вещи случаются с хорошими людьми, а если они были достаточно хороши, то боги подарят им счастливую жизнь после смерти.
- Довольно интересное мышление. Я же верю в богов, но не боготворю их. Я верю в высшую силу, намного могущественнее, чем нашу. Точно знаю, что они существуют. Я испытал многие вещи, которые подкрепят мои доводы аргументами, что есть более сильная раса, гораздо сильнее, чем Венис и Лила. Те боги не любят нас, во всяком случае, не все. Как и все существа, я верю, что есть боги хорошие и плохие. Некоторые жалеют нас и помогают, другие проще заплатят нашими жизнями и будут дразнить сокровенными мечтами человечества, чем дадут их нам. Я верю, им нравится пытать нас.
- Ничто не делает больнее, чем искра счастья, проблеск надежды о будущем и торнадо, врывающийся в жизнь и разрубающий все те искорки, - тихо сказала Эвелин.
Зейн улыбнулся на иронию ее слов.
- Никогда не верил в нонсенс, о котором говорила Венис - Боги - пока Старшины не нашли нас, испытывающих свои возможности. Не стоит говорить, они были взбешены, каждый испытывал ярость. Я все еще могу услышать их ругань и проклятия. Они звали нас монстрами, жертвами магии, убийцами жизни. В их глазах мы были угрозой для людей. Тогда я думал, что они сумасшедшие.
Я спорил, утверждая, что мы все еще были людьми, но наделенными магией, текущей по нашим венам, впрочем, они не слушали. Видишь ли, Старшины были могущественны, сильны. В Атлантисе каждое их слово было законом. Венис звала их Блюстителями Порядка. Их задачей было защищать людей от угрозы, держать мир в балансе.
Идеальное выполнение работы… За их спиной родилась самая сильная раса, а они не догадывались об этом несколько недель. Думаю, на самом деле, они нашли нам правильные определения.
Мы были монстрами, жертвами магии, убийцами жизней. Что ж, такими мы не были, когда пришли Старшины, скорее, людьми. У нас еще было сострадание, свет, человечность. Оглядываясь назад и просматривая воспоминания вновь, я чувствую, что Старшины сделали больше зла, чем добра, когда прокляли нас.
Были законы об убийстве на территории Атлантиса, технически, Старшины не могли убить нас. Они выбрали второй вариант. Создав сильное заклятие, они направили его на нас. Заклинание действовало как вирус, пробираясь в наши тела, делая нас слабее, забирая жизнь из нас. Затем, когда заклятие было сделано, мы стали слабее, Старшины выгнали всех семерых из города, предупредив, чтобы мы не возвращались.
Я знал, мы должны были умереть. Боги и Богини сыграли с нами глупую шутку. Они дали нам попробовать силу, лучшую жизнь, но потом дали вкусить, каково это, когда что-то забирают. Из высших мы стали низшими, готовыми умереть.
- Почему ты не умер? - Эвелин звучала слишком увлеченно, чем должна была.
Он знал, его смерть смилостивила бы ее.
Эта мысль была подобно острому лезвию, медленно и болезненно делающему надрез в его сердце.
- Мы не погибли благодаря Венис и ее силе. Она была способна спасти нас. Было заклинание невероятно старое и темное. Оно было запрещено, это должна была знать каждая жрица, но Венис была верна себе, у нее были способы. Благодаря заклинанию наши жизни были спасены, а вампирская раса создана.
Темные заклинания подобные тому, что использовала Венис, были запрещены по причине. Конечно, оно перебороло действие проклятия, дало нам что-то ценное, особенное и мощное. Такое могло принадлежать лишь богам. Бессмертие. Хотя, за все приходится платить. Поверь, цена была высока.
Если бы мог выбрать между смертью и бессмертием, не знаю, какой дорогой я бы пошел. Кажется, прошло столько времени, тогда я чувствовал жизнь очевидным выбором, но это было до того, как я понял, что бессмертие - самый главный дар - может быть невыносимым проклятием.
- Какая была цена? - задала вопрос Блэкберн.
- Кровь. Мы должны были пить кровь, чтобы “зарядить” бессмертие. Кровь и разрешение, данное темноте, забрать наши души.
========== Бывшая ==========
- Итак, не понимая, что натворили, Старшины помогли создать самую могущественную расу существ. Забавно, да? За все время, что мы жили в Атлантисе, от Старшин исходили предложения об уважении к природе и запрете на применение магии, способной поменять проклятие на предназначение. Иногда остаточный эффект может поменять негативное влияние на позитивное, магия - сложная штука. Иронично. Они нарушили собственный запрет.
- Если бы те люди не прокляли нас, не попытались бороться пламенем против пламени и не оставили нас в таком состоянии, то многое бы изменилось. Возможно, я бы не был здесь, если бы это произошло, а вампирская раса не существовала. Впрочем, тогда бы мир умер от рук тебе подобных давным-давно. Вы - люди с ядерным оружием и бесконечной тягой к власти и деньгам. Вы эксплуатируете Землю по полной, а ведь это планета, которую вы делите с бесчисленным количеством других видов. Я даже думать не хочу о судьбе, ожидавшей планету, если бы я не вступил в борьбу.
Он замолк, посмотрев на Эвелин, ожидая какой-то вопрос, который обязательно оскорбит не только его, но и всю расу им построенную. Когда она не ответила, его сердце чуть заболело.
Все зависело от Зейна, а он бы выбрал комментарии, полные сарказма, чем тишину, пустоту и ненависть, сгустившуюся вокруг них.
Часть его хотела дотронуться до ее руки, извиниться, но он знал, нет слов в английском языке или в других двадцати, на которых он говорил, способных сгладить его вину.
Король так любил Эвелин. Даже через чур, его чувства были неописуемы.
Глубоко внутри он знал, его “любовь” не была хорошей для Эв, скорее, темной и опасной.
Ничто не доставляло ему большей боли, чем осознание ненависти, которую испытывала к нему девушка, а ведь это чувство вполне способно вырасти.
Печально Зейн продолжил свой рассказ.
- Сначала Венис думала, что будет невозможно контролировать темноту и злость, вселившуюся в наши тела, когда мы стали бессмертными. И долгое время она была права. Понимаешь, после наложения проклятия, мы решили, что Атлантис не стоит спасать, ведь те люди не хотели этого.
- Семь из нас решили путешествовать по миру, оставить Атлантису решение его судьбы. Не совру, если скажу, что те первые годы были лучшими в моей вампирской жизни. Теперь, когда я вспоминаю их, то гадаю, существовали ли они на самом деле или были созданы моим соображением. Когда бы я ни чувствовал темноту, влезающую в мое сознание, я вспоминаю те дни. Они как лучшее лекарство для меня. Зейн, который держался за доброту и человечность. Зейн, переживавший о каждой смерти той несчастной жертвы, которая встала на его пути.
