- У тебя паранойя, - она посмотрела на него, будто парень был сумасшедшим.

- Я знаю, ты лучше, чем ты считаешь, Эви. На самом деле, я уверен, ты даже не знаешь себя.

- Ты сумасшедший и параноидальный вампир, - пробормотала Эв, нахмурившись и соскальзывая с кровати подальше от Зейна, когда тот схватил ее за талию и притянул к себе.

- Эви, - он сказал это так нежно и так любяще, - ты не должна отрицать чувства к Гарри. Если я смог принять Этана, то однажды смирюсь и с этим. Я знаю, что никогда не займу всего твоего сердца, но, думаю, придется смириться и с этим. Пока у меня будет место в малюсеньком кусочке твоего сердца, я буду счастлив, - Зейн приблизился, чтобы поцеловать ее.

Эвелин отстранилась, она резко дернула рукой и даже не поняла, каким образом та очутилась на лице Короля.

Она взвизгнула от боли, но все-таки ощутила триумф. Девушка все же достигла цели и не подпустила к себе Зейна, оттолкнув в грудь, пусть его тело и было неподвижно.

Блэкберн увидела ярость в его глазах, решив, что он сделает что-то плохое, но, к счастью, ничего не произошло. Низкое рычание вырвалось из его рта. Монстр просыпался и вырывался из цепей. Зейн пока что сдерживал его.

Он повернул голову и закрыл глаза. Его дыхание учащалось. Эвелин чувствовала, как дрожат его руки.

Она хотела опять попробовать оттолкнуть его, но внезапно почувствовала его голову на своих плечах. Руками он сильнее обхватил ее талию, так что их тела были неразъединимы. Эвелин могла почувствовать ритм его бессмертного сердца.

Она тяжело вздохнула. Зейн хватался за нее, как ребенок за мать, отчаявшийся в получении прощения.

Сострадание порой творит немыслимые глупости. Эв ненавидела Зейна каждой клеточкой тела, это чувство было неумолимым. И все еще при таких моментах ее сердце оттаивало от симпатии. Она ненавидела его, но частичка девушки жалела вампира.

Она подавила в себе желание потрепать его по голове, как если бы тот был ребенком. Нет, он не был настолько хорошим актером, однако от настолько Оскаровского выступления ее сердце сжималось. Эвелин не вырывалась из его рук и дала ему время, чтобы тот успокоился. Было бы глупо провоцировать такого Зейна.

- Это практически убило меня, - сказал он после долгой паузы, - знаешь?

- М-м?

- Когда я впервые понял, сколько для тебя значит Гарри, я почти умер. Ты понимаешь, как больно знать, что единственное, что имеет значение для тебя, никогда не будет с тобой, но предпочтет паренька, которого ты вырастил как своего ребенка? Я любил Гарри, он был моим любимцем. Интеллигентность, харизма, преданность - все это отделяло его от остальных, да и он был очаровательным. Этот мальчик притягивает, да? Люди тянутся к нему как пчелы на мед, - он внимательно посмотрел на нее и поцеловал в щеку. - Я просто хочу, чтобы ты понимала, Эвелин, я не виню тебя. Как бы я не ненавидел Гарри, я никогда не обижу его. Я не притронусь к нему, пока ты держишься от него подальше и не подтверждаешь ничего своими чувствами.

Эти слова были прекрасными, согревающими сердце, поэтичными. Он даже ожидал парочки слезинок от Эвелин, но прогадал. Она рассмеялась, пусть смех и был спонтанным, но это были не слезы.

Зейн слегка отстранился, чтобы рассмотреть ее лицо: одна его бровь была приподнята в смущении, рот приоткрыт.

- Кем я по-твоему являюсь? - задала она риторический вопрос. - Я похожа на ту, кто влюбляется во всех парней? Ты параноик.

- Ты не так меня поняла, я не пытаюсь убедить тебя в чем-то. Я просто говорю то, что ты подсознательно знаешь. Я не параноик и не сумасшедший, просто умный.

Эвелин хотела что-то сказать, но ее остановил стук в дверь.

- Это слуги принесли тебе еду. Тебе надо что-то съесть, мы поговорим позже, - он медленно слез с кровати, подходя к двери. - Заходите, - около пятерых слуг, одетых в черно-красную униформу, прошли в комнату с ароматно пахнущими жаренным беконом, яичницей, блинчиками, чаем, грибами, сосисками, картошкой и кучей деликатесов. - Я люблю тебя, - сказал он невероятно добрым голосом.

Эвелин практически почувствовала себя виноватой, когда не смогла ответить. Зейн вышел, и она вздохнула.

Рукой она сжала коленку, сдирая кожу. Боль отдавалась эхом в ее сознании. Она боялась, ее сердце делало миллион ударов в секунду. Она не понимала, можно ли было верить Зейну. Был ли он честным или просто врал в лицо? Можно ли ему доверять? Разве есть процент доверия к нему?

Эв не могла доверять ему, но хотела, просто не получалось. На этой точке Эвелин больше не знала, было ли все правдой или манипуляцией.

“Я не люблю Гарри, как и Этана. Я никого не люблю и не могу. Я ненавижу их. Я ненавижу, что Этан стоял и смотрел на происходящее. Я ненавижу Гарри за… за то, что не спас меня. Да. Я ненавижу всех их. Я ненавижу семью, потому что они не спасли меня. Нет никого и ничего, что бы я могла любить. Я не могу любить кого-то, это лучший способ защиты всех. Он больше не может шантажировать меня”.

Она пыталась защитить слишком многих людей, рано или поздно шантаж начнется снова.

- Мисс Блэкберн? - голос прервал ее мысли.

Эвелин взглянула на милую девушку с невинным лицом и светлыми волосами. Она застенчиво улыбнулся хозяйке,

- Это Ваше?

Она посмотрела на белую розу, зажатую между пальчиков служанки. Эв поежилась.

“Быть этого не может”.

Она решила, что Люцифер был плодом ее воображения.

- Г-где… - она не могла говорить, голос дрожал.

- Под кроватью, Мисс. Это подарок Короля? Она прекрасна.

- Н… Я… Г… Л…

“Я могу убить его”, - голос Люцифера раздался в ушах Эвелин.

========== Часть 146 ==========

Эвелин сидела в центре постели.

В ее комнате не было ни одной прислуги.

Цветущая белая роза, завернутая в плотную белую ткань, лежала на кровати рядом с ней. Ее шипы были очень острыми, поэтому Эвелин была осторожна, иначе бы точно уколола палец. Кровь во дворце кишащим вампирами – не один из сценариев, о которых она могла бы мечтать.

Небольшая тарелка с беконом и картофелем лежала у девушки на коленях и она жадно опустошала ее ложкой. Было вкусно. Она даже не понимала, насколько была голодна, пока аромат хрустящего жареного бекона не ударил ей в нос. О, небеса, этот запах был волшебным.

В тарелке было слишком много жира, но ей было все равно.

Тарелка за тарелкой, и Эвелин съела более трех четвертей всех принесенных продуктов, запив это тремя стаканами апельсинового сока и куриным бульоном.

Когда же Эвелин наконец удовлетворила свой голод, она налила себе в кружку свеже-сваренное кофе и прислонилась к мягкому изголовью кровати.

Теперь, когда ее желудок больше не был пустым, ее ум немного прояснился, она снова могла сосредоточиться. Ее мозг будто начал работать быстрее. Девушка сделала пару глотков слакого сливочного кофе. Усталось постепенно сходила на нет.

Она должна была лучше расставлять свои приоритеты. Конечно, роза может быть как и от самого дьявола, так и не от него. Это неважно. В любом случае это роза. И она никуда не денется. Это такой же факт, как и то, что она была слишком голодна, чтобы подумать об этом раньше.

Аромат еды отвлек ее. Заставлять себя сконцентрироваться на розе было тем же самым, как если бы нимфоман не мог не возбудиться в стрип-клубе, полном стриптезерш с грудью размером с два баскетбольных мяча.

Рукой она потерла немного раздутый живот и осторожно взяла розу.

- Клянусь, тут больше шипов, чем лепестков, - пробормотала Эвелин. Конечно, Люцифер мог бы “побрить” этот стебель. Или он хочет, чтобы я истекла кровью? Никогда не верь дьяволу.

Лепестки розы были такими мягкими.

Она хотела вытащить розу и посмотреть, что случится. Конечно, это не может оказаться розой, которую Люцифер дал ей во сне, верно? Это глупо – думать об этом.

Произойдет ли что-нибудь магическое? Как дым в середине комнаты или чересчур красный парень с рогами и хвостом? Эвелин закатила глаза от нелепости своих мыслей.