“И она моя”, - улыбнулся Зейн.

Он поднес еще один стакан сильного алкоголя ко рту. На этот раз он поменял выбор от обыденного виски до водки, которая жгла поменьше первого напитка, но намного сильнее действовала. Он потерял счет бутылкам, выпитым за три дня. Должно быть, их было очень много.

Прошло несколько часов после вмешательства Этана в компанию Зейна и алкоголя. Все крутилось вокруг его жалости к себе, состоящей из войны за любовь к Эвелин и нерожденного ребенка, растущего внутри нее.

Сначала он решил, что будет забавно выразить свою злость на Этана, но в итоге Зейн еще больше себя возненавидел. Чертов Редферн и его идиотские нравоучения.

Кулаки сжались вокруг железных перил, и его пальцы отпечатались на металле. Он сделал еще один глоток освобождающей водки и подумал о своей Эвелин. Его милой Эви.

Он опять ускользнул в спокойный и удовлетворяющий мир фантазии. Он представлял, как Эвелин танцует по снегу, грациозно кружась. Ее смех восхищал его уши, и затем она побежала к нему, падая в объятия. Девушка страстно поцеловала его, ее губы отдавали сладким и приятным вкусом. Зейн мог слышать, как ее сердце бьется для него. Руками Эвелин касалась его шеи, а он с легкостью держал ее.

Черт, как бы Зейн хотел, чтобы это было правдой.

Появилась новая фигура из ниоткуда: маленькая и крохотная.

Это ребенок, маленький мальчик. У него были очаровательные голубые глаза, красивее, чем у Эвелин, пусть Зейн и не думал, что такое возможно. Он был загорелый, волосы темного цвета и кристально-белые зубы. На мальчике был миниатюрный черный костюмчик с кроличьим воротничком. Он улыбался, и это было самое прекрасное зрелище из тех, что видел Зейн.

Мальчик напоминал собой Зейна. Нет, скорее, его и Эвелин, у него были глаза Эви, но лицо и все остальное досталось от Зейна.

В настоящем мире руки Зейна тряслись, и он знал, что настало время закончить с этой маленькой импровизацией, но у него не получалось. Ребенок был… Дыхание Зейна сбилось.

- Папочка! - хихикнул малыш, раскрыв руки и ожидая, что Зейн поднимет его. - Папочка! Мамочка! - его улыбка была самой прекрасной, она размягчала ледяное сердце вампира.

Его мозг подсказывал открыть глаза и сбежать из мира фантазий, но Зейн не мог себя заставить. В воображаемом мире он повернулся, чтобы увидеть улыбку Эвелин. Он посадил ее на землю, теперь бежал мальчик. Зейн рассмеялся, когда тот споткнулся.

Однако мальчик сразу же встал, поднялся на ноги, как борец, который никогда не сдается, как его отец. Руки ребенка все еще были открыты, он бежал, надеясь достигнуть Зейна.

- Папочка! Папочка! - кричал мальчик с энтузиазмом, смеясь. Зейн повернулся к Эвелин, она смотрела на него, подбадривая.

- Ромм, - крикнула она ребенку.

Зейн растворился в моменте, ему было наплевать на то, что надо было делать. Королю хотелось делать то, о чем он мечтал.

- Ромм! - Зейн позвал сына так же, как Эвелин. Он присел на колени, раскрыв руки. - Иди сюда, сынок, - мальчик взвизгнул от восторга и побежал.

Ребенок все еще бежал, но почему-то расстояние между ними все росло и росло, разделяя двоих.

- Нет! - кричал Зейн, его ноги двигались. Он подался навстречу мальчику, но почему-то вампирская скорость не работала. Он бежал так, как бегают люди, но не мог сравниться с темпом увеличения дистанции.

Эвелин исчезла вдали, Тьма охватила Зейна и его сына.

- Нет, - кричал Зейн, - ты не можешь забрать его!

Позади мальчика сформировалась фигура мужчины, и Зейн побежал еще быстрее. Не важно, как он бежал, расстояние становилось все больше. Никогда прежде он не чувствовал себя таким бессильным. Тень превращалась в мужчину, одетого в черный костюм.

Именно он преследовал Зейна в кошмарах. То была Тьма в земной оболочке.

Тьма положила ладонь на худенькие плечи мальчика, и двое исчезли. Воображаемый мир Зейна сломался.

Он почувствовал физическую боль, понадобилась минута, чтобы понять, что он упал на землю. Стакан водки лежал рядом, разбитый на кусочки.

Когда он открыл глаза, рядом кто-то стоял. Он сразу же узнал его.

- О, мой дражайший хозяин, - сказала Тьма. - Что ты делаешь? Позволишь ли ей размножаться или сохранишь свет своей жизни? Это будет интересное шоу.

- Пошел ты, - зарычал Зейн.

- Ох, поэтому ты мое любимое создание в этой Вселенной; могущественный и с характером, - Темнота широко улыбнулась, посмотрев на закрытую дверь в паре метров от них, которая вела в комнату Эвелин. - Ты и девочка-Блэкберн самые притягивающие существа, которых я знаю. Она горяча и заманчива, ты могущественен и интеллигентен. Черт, если твой ребенок девочка, то, клянусь, она будет идеальна.

- Катись к чертям, Люцифер! - рыкнул Зейн.

- О, ад - мой рай, - улыбнулась Тьма, чуть склонившись. - Тебе следует нанести Эвелин визит этой ночью. Не могу дождаться, когда ты опять изнасилуешь ее. Вау, эта девочка неплоха. Вам стоит проводить побольше таких сеансов. Прошло только три дня, и я уже скучаю по ее сладкому телу. Будь внимателен, чтобы я не вскочил в твое тело и не сделал кое-что плохое.

- У тебя нет других злых диктаторов для пыток?

- Есть, но ты мой любимчик, Зейн.

- Счастливчик.

- Счастливчик… - невидимая рука Люцифера положила ладонь на голову Зейна, лаская будто собаку. - Рано или поздно ты сдашься и дашь мне доступ к твоему телу и разуму. Вместе мы будем управлять галактикой. С твоими физическими возможностями и моей неограниченной силой, мы будем править Вселенной.

- Мне хватит и Земли.

- Нет, вовсе нет, Малик, - и с этими словами мужчина испарился.

========== Часть 139 ==========

Тишина, она была повсюду. Тело Эвелин было скрыто под белыми и пушистыми покрывалами. Ее чувства были закрыты от всего мира.

Темно-серый обогреватель стоял в паре метров от ее кровати, сохраняя комнату в тепле. Зейн не хотел, чтобы она простудилась от холодного дыхания зимы.

Она не могла определить температуру помещения, ее тело было полностью отключено, изолируя себя от всего.

Девушка была спрятана за высокими стенами, охранявшими ее. Если ничто не могло войти и дотронуться до нее, значит, Эв была в безопасности.

Она прижала коленки к подбородку, свернувшись в клубок. Фигурку девушки было тяжело заметить.

Еда, которую ей принесли утром, стояла нетронутой на столике около кровати. Ломтики жаренного бекона и яичница, лежавшая поверх куска белого хлеба с чеддером на нем были завтраком для нее. Рядом стоял стакан апельсинового сока.

Эвелин была бледнее, чем обычно, за последние три дня она потеряла большое количество веса. Она знала, что должна была есть, но у нее не было ни аппетита, ни энергии. Ее мозг все еще был наполнен мыслями об Этане.

Этот невыразительный взгляд на его лице, когда Зейн пытался заговорить с ней, преследовал Эвелин.

Она любила его. Так долго Эви сражалась за него. Она отклоняла Зейна из-за любви к Этану, потому что верила, что за них стоит бороться.

Теперь она почувствовала себя идиоткой.

Глаза Эвелин были закрыты. Она отклонилась в страну мечтаний и онемения, создавшемся из-за бессознательного состояния за последние несколько дней. Ей хотелось, чтобы все закончилось. В секрете от самой себя девушка надеялась, что все попросту прекратится.

Она больше не знала, что делает и что хочет.

Ей было всего восемнадцать лет, но на ее плечах лежало слишком много ответственности. Не восемнадцатилетняя должна проходить через подобное… впрочем, никто не должен испытывать это. Ведь это нечестно.

Пока весь мир танцевал, пел и наслаждался опытом, привносимым жизнью, Эвелин была с монстром, испытывала отвращение от этого. Хоть она и не считала себя жертвой, но она ей была.

Все происходящее с ней было несправедливым.

Каждая история, сказка и повесть состоит из надежд, мечт, романтики и идеальных концов, к которым лежало сердце Эвелин. Былины о счастливом конце - самое злое изобретение в жизни. Их сахарная жизнь вовлекает вас в ожидания, что все будет сладко и мило. Но на самом деле жизнь преподносит себя еще той стервой.