Ей казалось, что в глубине души он понимал это.
Он понимал, что делает не так, но не мог заставить себя измениться, потому что не смог пережить боль после потери Миры.
Часть ее сердца прониклась симпатией к Зейну, но все же ей было все равно.
“Он сделал это сам. Мы в таком положении из-за него. Почему я должна винить себя из-за его ошибок? Почему должна позволять обижать меня и позволять ему вести себя подобно жертве?”
Эвелин опять вздохнула, раздраженно закрыв лицо руками. Пистолет лежал на ее коленях, такой холодный и тяжелый. Она понимала, что не может и не сделает это.
Еще пару месяцев назад она бы с удовольствием умерла таким образом. Но Эвелин вспомнила день на утесе, когда они впервые встретились с Гарри. Тогда ей хотелось умереть, и она прыгнула, поняв, что жалеет об этом.
Она начала сомневаться, даже не пролетев половины пути, Эвелин понимала, как бы ей ни хотелось закончить со всем этим, жить ей хотелось больше.
Это было правдой, у нее уже был шанс, и она не представляла, что готовит ей будущее. Ей было восемнадцать, такая молодая, все еще ребенок. Эвелин получила взамен еще много времени, ожидая подобного опыта.
Многое случилось за несколько лет, и, да, все умрут в конце, она не была готова настолько уменьшить свой отрезок времени из-за Зейна. Она не позволит ему и в этом выиграть.
Ей хотелось доказать себе, что она сильная.
Эвелин знала, что она могла сделать что-то великое, изменить мир, это было возможно.
Девушка гадала, смогла бы изменить Зейна и поменять его отношение к людям… Насколько все может обернуться? Она изменит жизни миллиардов.
Она будет вершить историю.
“Будущее мира весит больше твоей боли. Ты должна видеть и продолжать идти вперед. ты не можешь стать трусихой. Как бы ни было сложно, выживи. Может, однажды ты увидишь Этана, может, ты будешь счастлива”.
И тогда она нерешительно взглянула на высокую башню, поддерживаемую лиловыми огнями.
“Зейн сказал, что Гарри там”.
Свет больше не был таким ярким. Но всплеск божественного фиолетового цвета против черно-белого города с серыми оттенками посередине был невероятен.
“Зейн сказал, я могу сделать все, что захочу…”
“Не делай этого, - сказало сознание. - Он сказал, что ты можешь делать все, но не исполнять то, что не пожелал бы он! Ты правда думаешь, он хочет, чтобы ты увидела Гарри? Ты думаешь, Зейн со своей страстью к ревности позволит тебе нечто подобное? Подумай, Эвелин! Вы с Гарри оба поплатитесь”.
Казалось, прошли месяцы, даже годы с того раза, как она видела Гарри. Ее сердце вылетало из груди.
“Зейн сказал, что Гарри там. Но так ли это?”
Комментарий к
Я просто хочу сказать, что обновляя по мере возможного, не надо торопить меня на аске или в лс, это (мягко говоря) раздражает.
Ребят, у меня есть один вопросик.
Есть ли среди вас, кто хорошо владеет английским и русским языками и может помочь мне с переводом?
Пишите в комментариях, не стесняйтесь <3
========== Часть 96 ==========
Слушать свое сердце или свою голову? Этим вопросом человечество задается испокон веков. На него нет подлинного и правильного ответа. Почему? Потому что люди всегда будут оставаться собой. Они не способны предсказать того, что еще не случилось, и ход будущего лежит в руках судьбы и воли Вселенной. Человеческая раса является некомпетентным фрагментом, который существует внутри огромного мира. Возможность того, что наше сердце или голова примут верное решение, способное удовлетворить большинство, была относительно вероятной. Независимо от того, как тщательно вы анализируете ситуацию, существует множество внешних факторов, которые необходимо учитывать, если вы хотите предсказать будущее абсолютно точно… некоторые люди не способны сделать подобное.
Кулон из чистого золота (идеальный круг из золота, вокруг которого выгравированы буквы 3 и M; инициалы Зейна) висел на тонкой, золотой цепочке. Он казался тяжелым на груди Эвелин.
Кулон лежал близко к центру ее грудной клетки, примерно в том месте, где располагалось сердце, прямо над грудью. Драгоценный метал отличался от кожи девушки цвета слоновой кости, его температуры была неестественно холодной. Эвелин показалось, что она была помечена или маркирована. Буквы ЗМ были словно предупреждение, сигнал для каждого, что она собственность короля, ее нельзя трогать, тем более, говорить; правда, вдруг кто-то хотел смерти. Эвелин чувствовала себя собственностью Зейна. Ожерелье заставило ее почувствовать себя так, будто она была какой-то вещью. Сначала она хотела бунтовать, выбросить ожерелье так далеко, как только могла; но она этого не сделала.
Ожерелье Зейна было способом сказать Эвелин, что она все еще его собственность, и он следит за каждым ее шагом в этот день. Он был своего рода предостережением, напоминающем Эвелин, что если она когда-нибудь попробует сбежать, он поймает ее. Зейн, может, давал шанс на свободу, но он все еще был Зейном Маликом, не из тех, кто дает что-то легко.
Она смотрела вниз, пока гладкий черный автомобиль продолжал мчаться вверх по шоссе, в сторону центра Утопии. ЗМ… Эв закатила глаза.
“Тигр не может изменить своих полос”, - напомнила себе Эвелин.
Когда портье в Шангри-Ла принес ей ожерелье утром, Эв не устраивала сцен или вела отчаянную борьбу, чтобы сохранить свое достоинство и защитить гордость. Хотя она была недовольна, ей пришлось носить то, что заставило бы всех подумать, что девушка была шлюхой Короля, она с готовностью застегнула цепь вокруг шеи, без слов неодобрения.
“Он делает успехи, - сказала она себе. - Мы оба обещали измениться и попытаться заставить отношения сработать. Ради судьбы человечества и будущего множества еще не рожденных жизней я буду небольшой жертвой за улучшение их жизни. Он старается, да и мне следует”.
Очень долго Эвелин пыталась убедить себя принять судьбу, и это работало. Она потеряла почти любой проблеск надежды на побег от Зейна и знала, если он выпустил ее, она никогда не сможет убежать…
Итак, она делала лучшее из возможного, использовала свое положение в его сердце на лучшее будущее для народа. Акт храбрости, но он, к сожалению, не всегда правилен.
Блэкберн тяжело вздохнула и оперлась лбом о холодную поверхность окна автомобиля. В машине было тихо. Водитель спросил Эвелин, хочет ли она послушать музыку, но ее голова уже полностью была забита мыслями, она не могла вынести звучание чего-либо, как тишины в ее ушах.
“Мисс, вы уверены, что не хотите, чтобы охрана сопровождала вас сегодня?” - слова администратора эхом отдавались в голове Эвелин. Каждое слово острое, словно лезвие, как сигнал тревоги.
- Это было бы разумнее, особенно в лабиринте такого города, как Утопия. В конце концов, тут находятся одни из самых богатых и могущественных существ на Земле. Телохранители могли бы предотвратить вероятную угрозу или не позволить вам совершить то, о чем вы позже, вероятнее всего, будете сожалеть, мисс Блэкберн, - Эвелин тихо повторяла сказанные администратором слова. Они звучали еще более устрашающе, когда она произносила их. Что поделать, они всё равно звучали как предупреждение.
“Может, это какое-то послание от Зейна?” - Эвелин думала о том, был ли какой-то подтекст в словах администратора или же она просто хотела предостеречь ее и убедиться, что та будет в безопасности. Это также убедило Эвелин, что она не захочет и не сделает ничего такого, чего бы Зейн не позволил ей сделать, будь он здесь. Как, к примеру, ее нахождение в башне с фиолетовыми огнями и, возможно, даже секундная встреча с Гарри.
Но с каждой миллисекундой искушение увидеть Гарри становилось все сильнее и сильнее. Все, чего она хотела - это просто увидеть его и, наверное, сказать пару слов. Вот так.
Она бы не притронулась к нему, не сказала бы ничего непозволительного или неуместного, ведь ей бы хватило всего одного его взгляда, всего пары секунд… Но до сих пор она чувствовала, что не может сделать этого. Она все еще думала о том, что сделает Зейн.
