— О, я могила, на меня вы можете рассчитывать. Я не хочу ему лгать, но он, я надеюсь, и не подозревает о том, что я могу что-то знать.

— Начинать отношения со лжи — плохой знак. Если будет спрашивать, расскажите. Это меня не остановит.

— Я надеюсь, что он просто не спросит. Я не хотел бы ни предавать вас, ни обманывать его.

— Какой же вы добрый мальчик, Чарли. Я счастлив, что знаком с вами. И спасибо старику Аддерли, что подыскал Тео не жеманного, напыщенного, пустого выскочку, а такого милого и славного омегу. Если бы не он, Тео наверняка бы нашёл себе чёрт знает кого. Я бы не вынес.

Они оба рассмеялись, представив себе этого «чёрт знает кого». Остаток завтрака прошёл весело, с шутками, и оба собеседника забыли о своих печалях. Картер, узнав, что Чарльз собирается навестить мистера Аддерли, вызвался поехать с ним, потому что старик был роднёй и ему.

После завтрака Картер удалился в кабинет заниматься делами, а Чарли, обуреваемый самыми противоречивыми чувствами, вышел гулять в сад. С одной стороны, юноша всё ещё пребывал под впечатлением от вчерашнего вечернего свидания, и его окрыление никуда не делось. С другой, весть об отъезде Теобальда больно задела его. В то время как он всей душой рвался увидеть любимого, тот уехал и даже не попрощался, и омега строил разные догадки, что могло заставить герцога так срочно покинуть поместье. Мысли об измене в голову Чарльза даже не приходили, и самым логичными объяснением было то, что Теобальда срочно призвали ко двору по делам. Юноша и не догадывался, что альфа уехал в город, чтобы купить обручальное кольцо и подарок.

В саду пахло весной. Уже распустившиеся листья тихо шелестели на ветру, полуденное солнце пригревало, и омега снял шляпку, позволив причёске распуститься. Тонкие перчатки тоже оказались лишними, но снимать их Чарли не рискнул, решив, однако, что завтра наденет митенки. Посыпанные песком тропинки блестели на солнце, первые весенние цветы — крокусы, подснежники и тюльпаны — клонили к земле свои полные, ароматные головки, жужжали кое-где пчёлы, деловито пересаживаясь с венчика на венчик, порхала яркая бабочка. Расцветавшая сирень испускала тонкий, дивный аромат, и Чарли, не удержавшись, сорвал одну кисть, зарылся лицом в скопище душистых мелких цветов и счастливо улыбнулся. Испорченное за завтраком настроение вернулось окончательно, и, тихо напевая под нос, омега направился вглубь герцогского парка, к старой аллее.

Старинные, высокие, кривые липы аллеи ещё не расцвели, только ароматные молоденькие листья медленно покачивались на ветру. Было прохладно и темно, тут и там стояли скульптуры и скамеечки, где-то журчал невидимый ручеёк или фонтан. Пройдя через аллею, Чарли ахнул и замер — его взгляду открылся огромный фруктовый сад: бесконечное белое марево цветущих яблонь, слив и вишен. Омега застыл, впечатлённый зрелищем, и несколько минут стоял, теребя в руках шляпку и ветку сирени. Услышав позади себя шаги, он не оглянулся, думая, что это кто-то из слуг и работников, но шедший по аллее человек весело окликнул его, и, оглянувшись, Чарльз узнал Картера. Альфа бодрым шагом, с широкой улыбкой двигался навстречу, держа в руках большую корзину, на крышке которой лежал бежевый клетчатый плед.

— Милый Чарли, вы не заметили, что гуляете уже несколько часов? Пора обедать, и я решил не звать вас в дом, а принести обед сюда. Как вы смотрите на то, чтобы устроить пикник?

— Давайте! — омега весело улыбнулся в ответ. — Вы знаете какое-нибудь удобное место?

— Да, пойдёмте.

Картер отвёл Чарльза назад к центру аллеи и оттуда свернул в небольшую рощицу. Омега шёл, опираясь на протянутую руку, как часто хаживал с Теобальдом, но никаких чувств, которые он испытывал, держа руку жениха, не было. Это было похоже на прогулку с братом — доверие, весёлый разговор обо всём, о мелочах, о книгах, твёрдая рука, на которую можно опереться, и только.

Дойдя до небольшой искусственно сделанной живописной опушки, молодые люди остановились, альфа разложил плед, бесцеремонно плюхнулся на него первый, чем вызвал только смех Чарльза, открыл корзину и принялся раскладывать тарелочки с едой. В корзине оказалась варёная индейка, два яйца вкрутую, конфеты и свежий сдобный хлеб, ещё горячий и очень вкусно пахший. Кроме того каким-то таинственным образом Картер умудрился донести целый кувшин с соком, не разлив ни капли.

Обед на свежем воздухе после длительной прогулки показался Чарльзу потрясающе вкусным. Общество Картера всегда было ему приятно, и за разговорами друзья не заметили, как солнце, перейдя зенит, начало клониться к закату. Торопливо собрав плед и пустые тарелки обратно в корзину, альфа снова повёл Чарли к аллее.

— А знаете, моему брату чертовски со мной повезло, — заявил неожиданно Картер, чем вызвал искренний смех спутника. — Нет, правда. Ну кому бы он, уезжая, доверил своего жениха, как не мне? Он уверен на сто процентов, что я не соблазню, не влюблюсь в вас, а вы в меня. Должно быть, не будь меня, он бы страшно нервничал, оставляя вас одного в поместье.

— Да, я как-то об этом и не думал. А вам… вам омеги совсем не нравятся? — выдавил из себя юноша и сразу покраснел до корней волос. Заметив его смущение, Картер рассмеялся.

— Абстрактно — нравятся. Но Теобальд при всей своей неприязни к моим отношениям с Эдгаром прекрасно знает, что я люблю только его. Он уверен, что я не трону вас, как бы вы ни были хороши, просто потому что я люблю Эда и уважаю любовь Тео к вам. Кажется, я дурно выразился, и вы меня не поняли.

— Понял, — всё ещё смущённо ответил омега. — А почему же вы не взяли на пикник Эдгара?

— А вам не было бы неловко в нашей компании? — Картер ответил так, как думал. Он имел привычку говорить правду, не думая о том, прилично это, или нет — сказывалось длительное общение с Теобальдом, которому незачем было лгать особенно в том, что касалось чувств. Логично было предположить, что омегу смутит общество двух альф-любовников, он будет чувствовать себя лишним, и обед не удастся. Так рассудил Картер, и именно так и сказал.

— Да, наверное, было бы, — тема разговора никак не давала лицу мальчика принять естественный оттенок, и это ужасно веселило альфу.

Пока они шли по аллее, сзади раздался топот копыт, и вскоре их нагнал Теобальд на взмыленном чёрном жеребце. Он только вернулся из Лондона, и скакал домой, не ожидая встретить в аллее жениха и брата.

— Ага, прискакал, галантный кавалер? И не стыдно тебе бросать так надолго своего милого Чарли? — Картер встретил брата шутками, желая наладить отношения с ним до того, как приедет Уильям.

— Теобальд! — Чарли радостно улыбнулся.

— Вечерняя прогулка? Очень кстати. Чарли, вы всё ещё хотите ехать со мной верхом?

— Да, конечно, я… — омега замялся, размышляя, будет ли прилично сказать о том, что он весь день провёл в ожидании этой прогулки. Поразмыслив, он решил, что правда не может быть неприличной. — Я очень ждал этого.

— Хорошо, вы идите домой, а я поеду верхом — мне нужно переодеться и взять другого коня, а вы между тем оденьтесь потеплее — начинает холодать.

Сборы заняли около часа. Когда Теобальд вихрем примчался к поместью, быстро переоделся и спустился на улицу к конюшне, Чарльз и Картер только подходили. Герцог, пока ждал жениха, успел легко перекусить, выпить вина, поговорить с дворецким по поводу домашних дел и нужд. Дворецкий доложил среди прочего о том, что супруг кучера, молодой омега на сносях, чувствует себя плохо, и его стоило бы показать врачу — Теобальд никогда не жалел денег на то, чтобы лечить своих домашних слуг, и в доме жило двое медиков — один для герцога и его семейства, другой для слуг. Врач, сухопарый высокий альфа с некрасивым, жёлтым лицом и большими руками, которого привёл лакей, выслушал приказ и, собрав свои склянки и порошки, направился к больному.

Наконец, все были готовы. Картер, знавший о планах брата, заглянул к нему, пожелал удачи, отпустил смешную, но не пошлую шутку, деланно серьёзно перекрестил брата, будто отправляя на смертный бой, и выпроводил на улицу — на свидание с Чарли.