Родовое поместье Ратлендов было окружено великолепным садом. Карета подъехала к самому крыльцу, и поводья принял широкоплечий чернявый парень с широким простодушным лицом, на котором была написана скорбь, зацепившая юного омегу за живое. Граф вышел на улицу, Доминик сошёл за ним. Их встретил дворецкий — сухопарый старичок, ещё более строгий и напыщенный, чем в доме самого графа. Он поклонился им, велел сопровождавшим его лакеям в ливреях забрать вещи, и повёл гостей в замок.

В доме всё было обставлено роскошно и с большим вкусом. Каждая комната была оформлена в одном цвете, с редкими вкраплениями нейтральных цветов. Доминик, деревенский парнишка, привык к достатку в доме графа Ратленда, но поместье его братьев было не просто богатым, оно было достойно самого короля.

Бесконечная череда коридоров и галерей, увешанных потемневшими старинными портретами, привела гостей в большую гостиную, в которой был накрыт роскошный стол. Около камина стояли трое — два альфы и омега. Доминик потупился, зная, что глазеть на хозяев неприлично, но всё же исподтишка, краем глаза пытался рассмотреть братьев своего ненавистного хозяина. Сначала он обратил внимание на омегу. Тот держался просто, и как бы прятался за спинами альф. Он был одет скромно и со вкусом: чёрные брюки, белоснежная рубашка с манжетами, шитыми золотом, незамысловатая причёска, тонкая золотая подвеска на шее — вот и весь его гардероб. Альфы были очень не похожи друг на друга. Один был ниже, уже в плечах, чёрные волосы спускались почти до плеч. Одет он был во всё чёрное и держал руки за спиной.

Взгляд же на второго альфу заставил Доминика тихо удивлённо выдохнуть: он был как две капли воды похож на Уильяма. Они были близнецами. Омега, стоявший с хозяевами дома, кажется, тоже был удивлён.

Граф подошёл к братьям, и губы его скривила насмешливая, полная яда улыбка.

— Здравствуй, Теобальд, — он даже не наклонил голову, обращаясь к близнецу, а младшего брата не удостоил и взгляда.

— Здравствуй, — улыбка Теобальда была холодной, но не язвительной. — Давно не виделись, брат.

========== Часть III. Уильям. Глава 1. Счастливый день ==========

Теобальд сидел в кабинете, держа письмо брата в руках. Весть о приезде Уильяма отнюдь не была приятной — герцог надеялся никогда больше не увидеть своего близнеца, с которым отношения не ладились самого детства. Было темно: большую комнату освещал только колеблющийся огонёк свечи, стоявшей на письменном столе. За окном бархат неба постепенно из тёмно-лилового становился кромешно-чёрным, с россыпью крошечных блестящих звёзд. Было ветрено и холодно, резкие порывы воздуха проникали в комнату сквозь щели оконной рамы, и мужчина поверх рубашки накинул сюртук. Отложив бумагу на стол, герцог оперся на локти и зарылся пальцами в волосы, тяжело выдыхая.

Никогда ему не удавалось понять, в чём причина такой лютой ненависти брата. Пока они были совсем крохами, отношения их вполне вписывались в положенные рамки, но чем мальчики становились старше, тем всё большая злоба блистала в глазах младшего близнеца, когда он смотрел на брата. Ловя эти полные желчи и презрения взгляды, Теобальд терялся и строил тысячи догадок, но никак не мог дойти до истины. Картер оказался умнее, и ему не стоило труда понять, что лежит в корне отношений близнецов — возможно, он догадался так быстро потому, что смотрел со стороны.

Теперь же Теобальд смешался и потерялся ещё больше — ему было трудно понять, зачем брат хочет приехать. Мысль о том, что они друг другу чужие, слишком долго была непреложной истиной, и внезапная инициатива Уильяма заставила герцога поверить в возможное примирение, но вместе с тем насторожила и даже испугала его.

Необходимо было срочно посоветоваться с тем, кому он доверял больше всех — с Картером. Даже мысль о том, что в комнате и постели брата он может застать его любовника, не пугала и не смущала — было не до того. Оставив письмо лежать на столе, герцог поднялся, расправил плечи, бросил сюртук на спинку глубокого кресла и направился прочь из кабинета. Вспомнив, что оставил свечу зажжённой, он вернулся, задул её, и вышел в коридор.

Собственные шаги, гулко отдававшиеся в пустых коридорах, мешали Теобальду сосредоточиться на мыслях о близнеце. Трудно было поверить, что Уильям решил пойти на попятный и наладить тёплые семейные отношения. Но что тогда? Снова устроить тяжбу за наследство? Сорвать свою злобу? Как ни прискорбно, Теобальд ожидал от брата всего, чего угодно.

В коридорах было плохо освещено, и герцог шёл по памяти, сворачивая, куда следует. Он не бывал в покоях брата давно, потому что знал, на кого он может там наткнуться. Сейчас, однако, это было неважно. Только Картер, верный друг, брат и помощник, мог решить эту задачу.

Вопреки ожиданиям Теобальда, Картер был один. Он сидел за рабочим столом, низко склонившись над бумагой, и когда герцог вошёл, повернулся и натянуто, устало улыбнулся.

— Ты плохо выглядишь. Чем занят? — братья всё ещё не помирились после бурного разговора о женитьбе Картера, и Теобальд не протянул руку для приветствия, лишь коротко улыбнувшись в ответ.

— Разбираю горы твоих бумаг, как видишь. Это непростое дело. С чем пожаловал? Опять будешь давить на меня?

— Нет, у меня есть проблемы посерьёзнее.

Картер нахмурился, заглядывая брату в глаза.

— Уилл написал мне, что приедет погостить.

В комнате повисла гробовая тишина. Картер разом побледнел, понимая, что этот приезд значит лично для него.

— Вот так вот просто… погостить? — недоверчиво переспросил младший, теребя манжет рубахи.

— Написал, по крайней мере, именно так. Вообще, его письмо написано настолько вежливо и слащаво, что аж зубы сводит, и я обеспокоен. Он не мог просто так захотеть приехать, ты же знаешь.

— Знаю, — Картер невесело улыбнулся одним углом рта и закусил губу. — Мерзавец что-то задумал, я в этом уверен.

— Так что ж? Принять его, или написать, что я не имею возможности уделить ему время?

— Ты не можешь запретить ему приехать в дом, где он родился и вырос. Это по меньшей мере нечестно.

— Но дом мой. По закону мой.

— В этом-то и вся проблема, Тео.

— Так значит, пригласить его?

— Да. Написать ответ?

— Нет, я сам. Думаю, так будет лучше.

Теобальд вышел, улыбнувшись брату, а тот, закрыв лицо руками, безвольно осел на стул и ссутулившись, застыл, как изваяние. Приезд Уильяма не сулил ничего хорошего ни ему, ни герцогу, и если Тео не знал, чего ему ждать, Картер прекрасно понимал, что ждёт его в ближайшее время.

Именно в такой позе застал его Эдгар, вошедший с кипой бумаг. Торопливо положив документы на стол, он опустился перед другом на колени и, отведя его руки от лица, заглянул в глаза. Взгляд Картера не предвещал ничего хорошего.

— Мы никуда не убежим. Ни-ку-да.

— Почему? — выдохнул Эдгар, не веря своим ушам.

— Приезжает наш брат, Уильям. Он ненавидит и меня, и Тео. Мне он зла не причинит. Но Тео… Они не в ладах с самого детства, и я опасаюсь самого худшего. Уильям негодяй, и он на многое способен. Главная причина его ненависти в том, что они близнецы. Пять минут разницы, но Теобальд — наследник имения, герцог, приближённый короля. А он, Уильям, младше всего на жалких несколько минут, уже не герцог, а граф, и наследует только деньги, и то меньше, чем Тео. Вообще, если здраво на это посмотреть, это действительно вопиющая несправедливость. Отец мог признать близнецов равноправными наследниками, но будто чувствовал в Уилле всю его подноготную. А Тео лишь исполнил его завет.

— За что же он ненавидит тебя?

— За то, что я, безродный, был любим отцом больше, наравне с Тео. А Уилл всегда был каким-то… ущербным, одиноким, и даже родители под конец жизни не то что не любили, но опасались его. Когда отец умер, Уильям устроил длительную тяжбу за наследство, пытаясь доказать, что он — не младший брат, как формально считается, что у него с Тео равные права. Но дело он проиграл и уехал, затаив на нас злобу. То, что сейчас он неожиданно решил нанести нам визит — ничего хорошего не предвещает. И я не могу оставить брата наедине с этим чудовищем. Наш побег придётся отложить, Эдгар. Извини. Я не могу иначе.