Он посмотрел на ее грудь во второй раз. Он был мужчиной, которому нравились большая грудь, всегда был им и будет, и у женщины, стоящей перед ним, была впечатляющая грудь. Он представил, как они будут выглядеть у него в руках, как он обхватит их и будет мять.
Женщина нервно откашлялась, и он перевел свой взгляд с ее груди на лицо. К его ужасу, она выглядела ярко-красной от смущения, и было похоже, что она собирается плакать.
— Мне очень жаль, — прошептал она. — Я думаю, что должна уйти.
— Что? Нет, подождите, — он поднял руку. — Я Кэл. Ты Джули, верно? Мне жаль, что я опоздал. Я попал в дикую пробку, я не знал, что так задержусь. Пожалуйста, прости меня.
— Я в порядке, — снова прошептала она. Она по-прежнему выглядела так, словно собирается плакать, и он застонал. Если он запорет это дело, Кэл потеряет работу.
Соберись, Курт! .
Он глубоко вздохнул и улыбнулся женщине.
— Давайте закажем кофе и поговорим. — Он положил руку ей на поясницу, слегка нахмурившись от того, как она дрожала, и повел ее к прилавку. — Что бы ты хотела заказать? — спросил он.
— О, гм, просто латте было бы прекрасно.
Ее голос был удивителен. Низкий и хриплый, с теплотой, которая заставила его пах зашевелиться. Это был голос, который практически вынуждал человека думать о сексе. Он мог отчетливо представить в своей голове картину жаркой ночи с обнаженной страстной женщиной, нуждающейся в его горячей плоти. Он прочистил горло. Иисус, ему следует лучше себя контролировать.
— Отлично.
Еще раз улыбнувшись ей, Курт заказал латте для нее и черный кофе для себя. Они молчали, пока он вел ее к маленькому столику в дальней части кафе. В помещении было не многолюдно, но ему казалось, что женщина хотела приватности.
Руки у Джули так сильно дрожали, что она едва ли могла удержать свою чашку, садясь за стол. Она посмотрела вниз на свой кофе и велела себе успокоиться. Вживую Кэл выглядел намного лучше, из-за этого она чувствовала себя еще толще и более некомфортно в своей одежде, чем обычно. Он был как древнегреческий бог, все его твердые мышцы бугрились под футболкой вместе с каждым движением, а кожа была настолько смуглой, что на ее фоне Джули осознала, какая она бледная. Она бросила на него быстрый взгляд.
Удивительно, но он выглядел таким же взволнованным, как и она, по ней прошла волна отчаяния. Ему, очевидно, не нравилось то, что он увидел, поэтому наверняка думал, как бы поскорее уйти. Он пришел почти на десять минут позже, когда она собиралась уходить. Ворвавшись в помещение, он едва мог смотреть ей в глаза, когда она подошла к нему.
Джули моргнула, прогоняя слезы, угрожающие вырваться наружу. Что, если она не понравилась Кэлу? Тогда она просто могла бы найти другой эскорт. Хотя, возможно, в этот раз она нашла бы кого-то попроще, кто не был бы похож на модель с прекрасными зубами и скулами, и ясными зелеными глазами, которые…
Его рука коснулась ее, она дернулась в сторону и зашипела от боли, когда кофе пролился на ее руку.
— О, мой Бог! Извини, — он вытер кофе салфеткой и робко посмотрел на Джули. — Я не хотел напугать тебя. Ты в порядке?
Она кивнула и резко вдохнула, когда он взял ее руку в свою. Ее рука впитала его прикосновения, от которых мурашки побежали по коже. Джули чувствовала его мозолистые руки, они были не такими, какие должны быть у эскорта. У него были руки человека, который работает на открытом воздухе, человека, который зарабатывает деньги благодаря упорному труду, пóтом и…
— Мне жаль, Джули. Давай начнем сначала, ладно? Меня зовут Кэл. Мне действительно очень приятно познакомиться с тобой.
— Мне тоже приятно с тобой познакомиться.
Она заставила себя посмотреть на него. Он улыбнулся ей уверенной улыбкой, она попыталась вернуть ее ему. Она получилась больше похожей на гримасу, чему на улыбку, и она снова покраснела.
— Ты немного нервничаешь, да? — спросил он мягко.
— Да. Я никогда, гм… я не делала этого раньше.
— Это хорошо. Я тоже, — ответил он.
Она посмотрела на него в замешательстве, он улыбнулся и подмигнул ей.
— Извини, это я так шучу.
— Да, я поняла, — в этот раз она улыбнулась более естественно, и он сжал ее руку, прежде чем отпустить.
— Итак, Джули, кем ты работаешь? — спросил он.
— Я-я не работаю, — тихо ответила она, чувствуя, как румянец поднимается по ее бледной коже, и она выругалась про себя.
— Ты живешь здесь? — если он и нашел странным то, что она не работает, то не показал этого.
Она кивнула.
— Да, я родилась и выросла здесь.
— Я тоже, — ответил он. — Есть ли у тебя братья и сестры?
Она покачала головой:
— Нет, я единственный ребенок в семье. Как насчет тебя?
— Брат и сестра, — он сделал глоток кофе. — Будучи единственным ребенком в семье, ты, должно быть, близка со своими родителями.
— Моя мать умерла, когда я была ребенком, а мой отец умер шесть месяцев назад.
— Мне очень жаль. Боже, это было грубо, — он сочувственно посмотрел на нее. — У тебя остался кто-то еще из семьи в городе?
— Нет. Моя мать была единственным ребенком в семье, у отца есть сестра, но они не были близки. Я никогда не встречалась с ней.
Он по-прежнему смотрел на нее с сочувствием, и она заставила себя улыбнуться. Она не хотела, чтобы он жалел ее, только не из-за смерти человека, которого она ненавидела.
— Ты близок со своими родителями?
— Да. На самом деле, вся наша семья очень близка. Мои мама и папа из большой семьи, и большинство из них живут здесь, в городе. Мы собираемся всей семьей, по крайней мере, не реже одного раза в месяц. Это сплошное беспокойство и хаос, и вокруг бегают около пятидесяти буйствующих детей, но это весело.
Она задумчиво улыбнулась ему:
— Это звучит весело.
Он сделал еще один глоток кофе и поставил чашку на стол.
— Итак, что тебе нравится делать в свободное время, Джули?
— Ну, я, гм, люблю читать, и я, — не говори про вязание, не говори про вязание, — и мне нравиться вязать.
Черт побери!
— Что ты вяжешь? — вежливо спросил он.
— Ох, в основном шарфы и шапки. Иногда я становлюсь сумасшедшей и вяжу одеяло.
Он засмеялся, и она снова покраснела.
— Это хобби старой леди.
— Нисколько. Моя мама вяжет, — он колебался. — Нет, это не подходит.
Она засмеялась, а он по-детски усмехнулся.
— Моя мама не такая старая, я клянусь.
— Верю, — она подумала о том, чтобы расслабляется, сделала еще один глоток кофе, радуясь, что ее рука дрожала незаметно.
— Кто твой любимый автор? — спросил он.
— Стивен Кинг.
— У меня тоже! — он с восторгом посмотрел на нее. — Когда я был ребенком, то копил деньги, чтобы купить его книги. Мама считала их не очень полезным чтением, и я проносил их в дом тайком от нее и читал ночи напролет. Много раз я был напуган до смерти.
Она улыбнулась, в то время как он продолжал:
— Но не все его новые работы мне по душе. А вот классические его произведения я готов перечитывать снова и снова. Хотя я и так делал это не один раз. Какая книга твоя любимая?
— «Противостояние».
— Это одна из пяти моих любимых. Мне очень нравится серия «Стрелок», но мне не нравится, как она закончилась. Ты слышала, что думают о его экранизации? Я не понимаю, как они могут сделать это, не испортив книгу. Я имею в виду, трудно превратить работу Кинга в… — он остановился, робко смотря на нее. — Извини, я должен замолчать. Давай поговорим о тебе.
— Существует не так уж и много, чего можно рассказать обо мне, — ответила она.
— Я не верю. У такой красивой девушки, как ты, должно быть много историй. — Он подмигнул ей, и она почувствовала, что краснеет так сильно, что на лбу выступил пот.
Это не сработает. Джули понятия не имела, что сказать невероятно шикарному мужчине, сидевшему напротив нее, она почувствовала себя абсолютной обманщицей. Он делал все возможное, чтобы это казалось обычной встречей в кафе, когда в действительности для него это была просто работа. Она сделала глубокий вдох. Она не хотела делать вид, что это просто свидание, это заставляло чувствовать себя еще более жалкой. Лучше выложить все карты на стол, чтобы он сам решал потом, хочет ли он продолжать или нет. Она не знала, могли ли они выбирать, но она хотела убедиться, что человек, находящийся перед ней, точно знал, что она ищет. Если Кэл не был в этом заинтересован, то он мог сказать это, и тогда она нашла бы в агентстве кого-то еще.
