Умывшись, она буквально собрала все свои силы и уверенность в кулак, чувствуя, как от адреналина колотилось сердце, грозясь вылететь. Именно с таким грохотом и частотой звука мчится по мосту поезд — чётко, не оставляя сомнений в том, что он куда-то торопится, быстро перемежая каждый механизм в своём устройстве.

Наконец она вышла из ванной комнаты, выдохнув, и, умывшаяся, направилась в комнату к Саске. В гостиной даже не горел свет — судя по всему, Учиху устраивало, что в квартире царил полумрак. За окном хлестал дождь — с ненавистью он бился о стёкла, будто норовясь вернуть девушку, которой так нравился и которой наконец угодил своим присутствием. Однако Сакура не собиралась менять Учиху на разбушевавшуюся стихию — с мужчиной было тепло и безопасно.

Он сидел перед телевизором, привалившись спиной к дивану, на полу, держа в руках джойстик и вытянув вперёд ноги. Джойстик Сакуры, который он уже настроил и приготовил вместе с игрой на приставке, лежал на полу, и девушка широко, но смущённо улыбнулась. На её лице отразилась радость, и она, стянув с себя мужскую олимпийку, подбежала к Учихе, мгновенно приземлившись рядом с ним и скрестив ноги перед собой. Дрожащими руками она взяла джойстик — страх всё так же сковывал тело, и девушка чувствовала себя почему-то неуверенно перед Саске.

Не было сомнений в том, кто выиграет. Во всяком случае, у Сакуры — точно.

— Готова? — поинтересовался он участливо, повернув голову к ней.

— Готова, капитан, — утвердительно кивнула Сакура, переведя взгляд в сторону экрана, тут же с удивлением приоткрыв губы.

Неплохая графика, занимательный сюжет — и это Учиха считает, что купил какую-то «хрень»? Во всяком случае, он старался, чтобы Сакуре это понравилось: улыбнувшись, она, так же как и он, откинулась к дивану, прислонившись к нему спиной, и подтянула колени к груди, тесно и крепко сомкнув их между собой — главное, чтобы у Учихи не было желание раздвинуть ей ноги.

— Вот твой зверёк фиолетовый, а мой — синий, — он вздёрнул палец, пристально посмотрев на девушку, и такой взгляд говорил только о том, что он просил принять её условия игры.

— Погнали? — она широко улыбнулась.

Всё это было так привычно для неё: сколько лет они уже садились перед этим телевизором и играли с джойстиками? Чёрт его разберёт, Сакура не станет пересчитывать.

— Если ты проиграешь — ты меня поцелуешь, — хмыкнул он немного самодовольно, покосившись на девушку.

Вероятно, Саске предположил, что она откажет, только вот был вопрос в том, что девушка принимала условия его игры — оставалось только выиграть, и тогда уже договор будет ставить она. Она лукаво изогнула бровь, видя, что персонаж, за которого играл Саске, постепенно вырывался вперёд, судя по тому, с каким усердием мужчина нажимал на кнопки, из-за чего раздавалось стремительное щёлканье. Сакура, чуть прищурившись, обратила взгляд на экран телевизора, методично сжимая джойстик в руке:

— А если выиграю я?

— Тогда… Сама ставь условие, — пожал плечами он после короткой задумчивости.

— Я потом придумаю, — она выдохнула, настроившись на игру, и вытянула ноги, положив одну на другую.

Игра началась.

========== Глава 16. Доигрались ==========

Женщина редко прощает мужчине ревность и никогда не прощает отсутствия ревности.

(Сидони-Габриель Колетт)

— Я выиграла! — спустя какое-то время нараспев закричала девушка, чуть ли не принявшись танцевать самбу с самой собой.

Вскочив, она отбросила джойстик в сторону и принялась бегать по комнате с тем воплем, с каким обычно кричат дети, когда понимают, что превосходят в силе своих родителей. Учиха снисходительно покачал головой: к такому поведению со стороны Харуно он давным-давно привык, нужно было только подождать, когда она успокоится. А Сакура, кажется, и вовсе не торопилась: вскочив на подлокотник дивана, она пробежала по нему, полностью смяв обивку под босыми ногами, и только потом, шумно спрыгнув с другой стороны дивана, приземлилась рядом с Учихой, облегчённо выдохнув.

Саске понимал, что был повержен, да и для него это было не в новинку: хоть он обычно и выигрывал, когда занимался подобным с Узумаки и его друзьями, но Сакуре он чаще всего поддавался, поскольку понимал, что девушка несколько слаба в играх на консолях. Во всяком случае, его она точно не переиграет.

— Я поддавался, — признался мужчина, усмехнувшись и повернув голову к Сакуре, пожав плечами, так же отложив свой джойстик в сторону.

Он готов был сыграть ещё одну партию, да только девушка покачала пальцем прямо перед его носом, как бы намекая, что он соврал ей насчёт того, что подыгрывал:

— Теперь не отвертишься, Учиха.

Она показала ему язык, высунув его так, что Саске невольно тихо засмеялся. Мотнув головой, Сакура продолжила сидеть рядом с ним в позе лотоса и положила на колени ладони, задумавшись, что бы такое предложить Учихе. Ведь не просто так она буквально выхватила, как думала Харуно, победу из-под носа мужчины: она сделала это ради удовлетворения своей гордости и ради того, чтобы исполнить какое-нибудь желание. А в данный момент девушке, как бы это странно и смешно не звучало, хотелось только одного… Только вот признаться в этом Учихе она вряд ли сможет: не хватало ещё, чтобы Саске посмотрел на неё, как на двинутую, а потом и вовсе перекрестился от таких слов, сделав вывод, что из Харуно пора изгонять беса.

— И каково твоё желание? — как-то заранее боясь за то, что последует дальше, поинтересовался Саске, опустив ресницы и задумавшись.

Сакура, кажется, не планировала просто так закончить вечер. Пристально глядя на мужчину, она что-то искала в его лице, словно старалась высмотреть какие-то недостатки. Взгляд останавливался на созвездии родинок на виске, затем постепенно распространялся на ровный нос и только после — на пухлые, чуть приоткрытые мужские губы. Было такое ощущение, что с низко опущенной головой Саске ждал своей участи, то и дело вздыхая, но не в силах проронить и слова.

Внезапно кончики её длинных, тонких пальцев прошлись буквально рядом с чувствительным ухом мужчины — она заправила прядь чёрных волос за него, пристально всматриваясь, слегка склонив голову набок, в фактуру мягких угольных волос.

— Я не буду его озвучивать, — усмехнулась девушка, покачав головой и продолжая пристально смотреть на Учиху, даже не моргая. Саске и сам не мог сказать, пугало его это или больше настораживало, но понятно было одно: вечернее время они проведут с заметной пользой. — Скажу так: у тебя красивые уши.

Саске шумно сглотнул: такого комплимента он ещё ни от кого не слышал. И как бы странно он не звучал, Учихе в данный момент смеяться не хотелось. Только вот он не мог понять, из-за чего: то ли потому, что он боялся испугать Сакуру, то ли потому, что сам её несколько боялся. Её немного звериного настроя, с которым она так пристально изучала его красивое лицо. Не прошло и нескольких секунд, как она, не дождавшись никакого слова от Саске или хотя бы попытки остановить её, встала на четвереньки рядом с ним и, всё так же придерживая мягкую прядь возле его аккуратного уха, осторожно подула на раковину. Струя тёплого воздуха, постепенно перерастающая в холодную, заставила мужчину вздрогнуть, и он сам не заметил, как по сильным рукам побежали мурашки. Только вот он старался ни в коем случае не выдать себя: проведя по отчего-то напряжённому предплечью левой руки правой ладонью, он снова тихо сглотнул, ожидая, что станет делать Сакура.

— Это и будет моим желанием, — пожала плечами она, улыбнувшись.

Осторожно потянувшись к уху мужчины, Сакура заметно выдохнула, остановившись от чувствительного участка буквально в одном сантиметре. Хотя Саске казалось, что куда меньше: теплота её губ ощущалась куда явственнее, чем несколько секунд назад, когда она была от него значительно дальше. Девушка словно дразнила его горячим дыханием, стараясь не сорваться на короткий стон от какой-то внутренней истомы, готовой чуть ли не поглотить всё тело только от одного рассматривания лица и тела друга. Просто друга… Почему-то от одной мысли о том, что Саске был ей действительно другом, становилось действительно странно и смешно: если раньше Сакура готова была воспринимать этот факт спокойно, несмотря на то что вот уже два раза они нарушили эту чувствительную границу, то теперь от одной только мысли, что этот человек её друг, становилось смешно.