— Хотя бы до утра не выгоняй меня, — попросил он, казалось, даже немного жалостливо.
Сакура не могла его выгнать — независимо от того, что между ними происходит. Была ли у неё к нему жалость? Вряд ли. Сакура никогда не любила кого-то жалеть, а уж тем более понимала, что Учиха этого ни в коем случае не потерпит.
— Не выгоню, — смущённо улыбнулась она, тихонько кивнув, и тут же стеснительно опустила глаза.
Казалось, Саске был рад даже этому. Мужчина, улыбнувшись, осмотрел её: вся её красота, стеснение говорили о том, что она уже ни в коем случае на него не будет злиться. Постепенно он стал приближаться к ней, надеясь не испугать. Что-то было в ней такое искреннее, может быть, невинно-детское, от чего возникал страх за то, что она сможет испугаться. Прикрыв глаза, девушка, едва ощутив его тёплые губы на своих, тихонько выдохнула. Столь приятное для неё ощущение вызвало целый эшелон мурашек по всему телу: они направлялись от самой поясницы, огибая копчик, и вверх, по позвоночнику. Столь мельчайшее прикосновение заставляло её мелко подрагивать от наслаждения. В какой-то момент она даже могла ощутить себя той самой невинной девушкой, которую он целовал десять лет назад.
На неё нахлынуло невероятное ощущение ностальгии. Не было сомнений в том, что ей хотелось снова провести этот вечер с ним, но, более того, Сакура была, вероятно, рада тому, что он останется и на ночь. Пусть будет так, как хотели они оба. Было наплевать на то, что они всего лишь друзья. Это становилось неважным по сравнению с его прикосновениями.
Мужчина осторожно поцеловал её в нижнюю губу, а затем, когда Сакура уже призывно приоткрыла пухлые губы, желая наконец слиться с ним в долгом поцелуе, перешёл к покрасневшим щекам. Широкая ладонь аккуратно, будто боясь навредить, приподняла голову девушки за подбородок, и всё это время он покрывал короткими поцелуями щеки Сакуры, на которых отразился румянец — не то от желания, не то от стеснения.
Постепенно тёплыми пухлыми губами Учиха продвигался к виску и, оставив там лёгкий, почти не ощутимый чувствительной кожей поцелуй, двинулся к аккуратному уху Сакуры. Мужские пальцы осторожно заправили тонкую прядь розовых волос, и Сакура снова слегка отвела глаза, будто смутившись только от этого. Его прикосновения были невесомыми — словно её кожа состояла из мотыльковой пыльцы, и если её коснуться, то пальцы непременно оставят на теле лёгкий, но больной ожог. Он аккуратно прикусил мочку уха, практически сразу её отпустив, и, явно не желая отстраниться, поцеловал нежную кожу прямо за ним. Сакура выдохнула, прикрыв глаза, — ресницы снова задрожали от наслаждения, а отпускать его от значительной порции нежности вовсе не хотелось. Обняв мужчину за шею, она уткнулась носом в широкие плечи, втягивая приятный запах парфюма.
Саске улыбнулся — было заметно, что Сакура не хотела отстраняться. Этого он и добивался: улыбнувшись, посмотрел на неё, чуть скосив на розовую макушку агатовые глаза. Узкие женские ладони заскользили по широким плечам, постепенно переходя к мышцам в предплечьях, чуть сжимая их, и Сакура подняла голову, будто смутилась всего, что происходило. Однако в глаза она посмотрела ему невыносимо смело: чуть улыбнулась, склонив голову набок. Зелёные глаза, казалось, фосфорически засветились в сумеречном полумраке — это уже говорило о многом.
— Что? — усмехнулась Сакура, заметив, что Учиха пристально изучал её глазами.
Скрестив пальцы на задней стороне его шеи, она снова смущённо улыбнулась, стараясь не засмеяться, — уж слишком пристально мужчина смотрел на неё, словно старался что-то разглядеть на её лице. От такого Сакура забеспокоилась: предстать перед ним в не самом лучшем виде именно сейчас она боялась больше всего.
— Красивая, — просто ответил мужчина, пожав плечами и потянувшись к ней.
Он осторожно поцеловал её в чуть вздёрнутый кончик носа, и девушка снова усмехнулась. Такие прикосновения от него были порой большой редкостью, потому их она и любила больше всего на свете.
— Для тебя это новость? — немного язвительно пробормотала Сакура, тут же смутившись от собственных слов. Саске, казалось, уже готов был засмеяться над ней — Харуно явно не уступала ему в самолюбии. — Я рада, что нравлюсь.
Прикрыв длинные ресницы, она осторожно прикоснулась своим лбом к его. Для Сакуры это было чем-то особенным — в такие моменты казалось, что они становились единым целым. Ни с кем другим она не могла сделать так же, как сейчас с Саске: выдохнув, он опустил глаза, задумавшись, и тут же немного отстранился, поцеловав девушку в уголок губ, и тут же спустился к подбородку. О своём намерении он высказал осторожным прикусыванием нежной кожи, и Сакура удивлённо вздёрнула брови, посмотрев на Учиху. Казалось, все свои эмоции они выражали без слов и при этом невероятно хорошо понимали друг друга. Разве не это роднит двух людей, которые, казалось, и вовсе противоположны друг другу характерами?
Поцелуй вышел довольно долгим: вначале он просто легонько прикусил нижнюю губу Сакуры, а потом, слегка задев её кончиком раскалённого языка, проник им внутрь приоткрытого рта. Выдохнув, она приподняла лицо мужчины, поглаживая кончиками больших пальцев гладкие щёки, слегка задевая высокие скулы.
— Я люблю тебя, — едва отстранившись, он тихо произнёс на влажные и чуть припухшие от поцелуя губы Сакуры.
Она была заметно удивлена: вначале недоверчиво подняла бровь, а затем просто стеснительно опустила глаза. Постепенно кончики её тонких пальцев переходили к сильной шее, принимая поглаживать её сбоку, а потом и вовсе немного сжали мочку чувствительного уха. Сакура так и не решалась ответить ему: она хоть и готова была ответить взаимностью, но это для неё было чем-то невероятно страшным, словно она боялась, что события десятилетней давности, вероятнее всего, могли повториться уже сейчас, когда их никто не ждёт.
— До сих пор? — улыбнулась девушка, посмотрев на него пронизывающим взглядом.
— До сих пор, — он лишь еле заметно кивнул, так же улыбнувшись, и, снова приподняв ладонью голову Сакуры, принялся покрывать короткими, лёгкими, практически невесомыми поцелуями покрасневшее лицо.
Девушка только расплылась в довольной улыбке, перехватив его запястье кончиками пальцев. Она вовсе не хотела отстраняться от Учихи — просто его слова были для неё дикостью именно сейчас, в этот момент. Но явно она хотела сказать ему в ответ то же самое: пусть это будет звучать глупо, пусть он будет думать, что она относилась к нему неискренне, — пусть думает, что хочет. Обхватив его шею ладонями, Сакура поспешила спрятать улыбку в плече мужчины, опустив глаза.
— Я тебя тоже, — совсем тихо, шёпотом, сказала она ему в шею, едва прикоснувшись к ней губами.
Еле заметно Учиха задрожал от её действия, прижавшись к ней и обняв, зарывшись пальцами в густые волосы. Опустив глаза, он задумался, осторожно поцеловав её в висок. Неужели после этого станет всё так же, как и было до этого? Так не хотелось: и отпускать её от себя, и слышать от неё фразу о том, что она хочет, чтобы всё стало как было, — пожалуй, нет ничего хуже, чем услышать фразу «давай останемся друзьями» от человека, которому готов посвятить всю свою жизнь.
Зарывшись в густые смоляные волосы, немного жестковатые, она тихонько выдохнула, еле заметно покачав головой. Сакура понимала: если он захочет быть с ней, то она попросту сможет убить его жизнь. Она не считала себя лучшей кандидатурой для Саске — тут должен быть другой вариант. Он нуждался в девушке ранимой, нежной, которая смогла бы утешить его в любой ситуации, только вот Сакура и сама не понимала, что подходила под все эти критерии.
— Я считаю, что тебе нужна другая девушка, не такая, как я, куда лучше, — пожала плечами Сакура, посмотрев на него и немного печально улыбнувшись.
Саске же отрицательно покачал головой: слышать эти слова, птицей сорвавшиеся с её чуть припухших после поцелуев губ, было невыносимо. Казалось, она готова была поставить на себе клеймо. И ему привиделось, или на её изумрудные, немного горящие, сверкающие, будто росинки на траве, глаза навернулись слёзы?
