Она притянула Саске ближе к себе, принимаясь задирать майку на его теле. Начала с талии, медленно поднимаясь выше, закатывая её гармошкой, и тут же осторожно опустила руки на раскалённую кожу поясницы, выдохнув и закатив глаза от наслаждения. Почему-то столь интимное прикосновение к его телу вызвало у неё целый табун мурашек — они устремились по рукам, подобно самым диким мустангам, и закончили свой путь на ногах девушки, отчего пальцы на них судорожно сжались. Девушка согнула обе ноги в коленях, сжав ими бёдра Саске, — так будет куда лучше, нежели раньше, и Сакура наконец решилась на это откровенное действие, виновато улыбнувшись мужчине. Похоже, он даже не обратил на это внимания — снисходительно покачав головой, снова вернулся к её шее, оставил короткий нежный поцелуй за ухом, стал спускаться ниже, но тут же остановился, вновь вернувшись к чувствительной мочке. Сакура выдохнула, едва он прикусил её — было приятно, и от этого в затылке будто произошёл взрыв. Учиха, словно почувствовав это, поспешил зарыться пальцами в длинные спутанные волосы, притянув её к себе и осторожно, будто успокаивая, поцеловав в щёку. Сакура не шевелилась — то ли ожидала, что он будет делать дальше, то ли просто хотела медлить, чтобы как можно дольше не отпускать его от себя.
Прикрыв глаза, она выдохнула, когда он осторожно принялся покусывать ушко по всему его контуру. Он старался не касаться хрящиков, только прикусывал кожу, и от этого Сакура сорвалась на стон. Тонкие руки снова обвили его сильную шею, а затем повторно постарались стянуть с него майку. Ничего не получилось — она лишь задрала её до лопаток, но дальше снимать отказалась: не хотела, чтобы эта ласка, которую он дарил ей, прекращалась. Учиха принялся осторожно водить кончиком языка по контуру ушка девушки и тут же стал касаться им хрящиков. От истомы, которая скапливалась внизу живота против воли Сакуры, девушка снова застонала, попытавшись теснее сжать коленки, но ей мешал Саске, удобно расположившийся между её ног, и она поспешила обхватить мужчину ногами. Так было и вправду лучше, хотя она вовсе этого не ожидала, — Саске был куда ближе к ней, и его бёдра легли на бёдра девушки, соприкоснувшись с ними.
Совсем немного отстранившись, он внезапно затих, и только потом Сакура почувствовала, что в ушко устремился лёгкий, почти не ощутимый поток прохладного воздуха. Всё бы ничего, если бы этот воздух не касался влажных дорожек, оставленных языком Учихи на чувствительных хрящиках. Повернув голову к нему, не выдержав, она сорвалась на стон. Отрывисто, шумно как-то, будто долго не могла этого сделать, и вот наконец — у неё получилось. Сакура прикрыла глаза, чувствуя, как губы мужчины вновь стали целовать её — на этот раз снова так же мягко, как он и целовал прежде. Он будто и не собирался делать это настойчивее: пусть Сакура мысленно и пыталась его заставить — ей нравились такие прикосновения Учихи.
— Мне уже надоело всё это терпеть, — наконец произнёс он, и от звука его голоса Сакура еле заметно вздрогнула всем телом.
— Не терпи, — заметила она, пожав плечами и улыбнувшись.
Совсем слегка она коснулась его плеч пальцами, а затем провела до мышц в предплечьях с нажимом. Выдохнув, он наклонился к ней, снова поцеловав в щёку, спустившись к уголку губ. Очевидно, мужчине нравился такой расклад событий. Все сожаления будут потом — сейчас на них осталась только страсть и нежность одновременно друг к другу.
— И твоего разрешения на столь постыдные действия с моей стороны даже спрашивать не буду, — он посмотрел на неё, будто благородный рыцарь, и Сакура сдерживалась от того, чтобы не засмеяться.
Впрочем, она готова была повиноваться ему. Прикрыв глаза, она снова принялась целовать его в губы, прислонив к себе ладонями. Пальцы мгновенно зарылись в его густые чёрные волосы, хотя девушка и не понимала, что происходило вокруг. Дыхание у них обоих постепенно учащалось и становилось таким тяжёлым, что было боязно за лёгкие друг друга — вдруг разорвутся? Он стал спускаться ниже, исследуя губами, казалось, каждую клеточку кожи на её шее. Не став долго задерживаться, мужчина принялся задирать свободную футболку Сакуры до груди. Медленно, осторожно, посматривая в её глаза так, будто она была испуганной ланью и вот-вот грозилась убежать от своего хищника, сделай он хоть одно резкое движение.
Кончиками длинных сильных пальцев он стал исследовать её талию: одной рукой прижал её к себе — тут девушка шумно втянула воздух, словно не ожидала такого поворота событий от Учихи. Опустив руки на бёдра, он сжал округлые ягодицы, теснее прижав Сакуру к себе, и она густо раскраснелась только от одного этого прикосновения: в промежность сквозь слои ткани упёрся напряжённый член. Выдохнув, она крепче обняла его за шею — при таких обстоятельствах отпускать его уж точно никуда не хотелось.
Задрожав, она посмотрела на него — быстро, мимолётно, будто боялась заострить на нём своё внимание. Выдохнув, Сакура снова обняла мужчину за шею, скользнув руками по его спине и наконец стянув эту надоедливую белую майку, откинув её куда-то в сторону. Наконец стройное тело больше ничего не скрывало — пожалуй, кроме бриджей, — и тёплые, немного трясущиеся от волнения ладони мгновенно устремились к груди Учихи. Сжала, выдохнув, опустила руки ниже, к прессу, слыша, что он как-то нервно вздохнул, оставила еле заметные царапинки рядом с аккуратной ямкой пупка и снова поднялась наверх, не решившись опустить руки ниже, — в слишком пошлых прикосновениях она пока не нуждалась.
Его пальцы стали исследовать небольшую, аккуратную грудь Сакуры. Пожалуй, он сосредоточил на ней слишком большое внимание: виновато глянув ей в глаза, как будто извиняясь за свою страсть, Саске спустился к её груди короткими поцелуями — от ключиц прямо до чувствительных, набухших в возбуждении сосков. Коротко дёрнувшись, девушка стала пристально наблюдать за мужчиной: аккуратный, такой осторожный — и где всё это у него было раньше? Стоило только ему коснуться одного соска кончиком носа, выдохнув на него, а затем поцеловать аккуратно рядом одно полушарие груди, Сакура сорвалась на стон, поджав коленки и теснее обхватив ими бёдра Саске. Учиха, бросив на неё короткий взгляд, не мог понять, почему девушка так нервничала, — то ли она была слишком возбуждена, то ли не хотела того, что происходило, вовсе. Но короткие, пусть и страстные, стоны говорили об обратном: она жаждала этих прикосновений, хотела их, пусть и стыдилась.
Вокруг соска он провёл кончиком языка, мгновенно обхватив его губами и принявшись мягко посасывать. Сакура тихо пискнула, от безысходности зарывшись в его волосы кончиками пальцев, а затем и вовсе слегка сжала их, крепче прижав его голову к себе. Мужчина, выдохнув, принялся опускаться ниже, прямо к плоскому животу, подняв одну ладонь к её груди снова и убрав так мешающую ткань тонкой футболки. Выдохнув, девушка запрокинула голову — как она теперь понимала его высказывание о том, что ему надоело всё терпеть: с каждым его поцелуем, с каждым прикосновением пальцев и ладоней, с каждым его толчком прямо навстречу её бёдрам, чтобы и без того напрягшийся член сильнее упёрся в промежность девушки, она соглашалась с его суждением всё больше и больше.
Не выдержав, она подняла его голову ладонями, притянув лицо к себе, и снова принялась целовать. Долго, безудержно, не отрываясь от его губ нисколько, будто стараясь выкачать весь кислород из и так полупустых лёгких. Он отвечал на поцелуй: точно так же, как и она, — жадно и захватывая нижнюю губу.
Однако он снова спускался к шее, кусая кожу, принимался мять её грудь ладонями — грубо, будто даже не обращая внимания на то, что Сакуре было немного больно. Большими пальцами он едва ощутимо надавливал на соски, и девушка постанывала, крепче обхватывая его ногами. Всё это постепенно напоминало половой акт сквозь одежду, пусть Сакура и отказывалась это признавать — мужчина двигал бёдрами ей навстречу всё активнее, уже не стесняясь. Ей оставалось только подмахивать и двигаться навстречу, тяжело дыша и стараясь не стонать громче, однако столь пошлые и откровенные звуки прокатывались по всей комнате, возвращаясь обратно к своим владельцам.
