– Пророчество исполнилось! – торжественно заявил водитель кобры. – Руджавара погиб. Теперь твоя очередь.

– Или твоя, – озлился Лекс.

– Нет. Я паду от руки ракшаса. Так было предсказано. А ты не ракшас. Тебя послали махатмы. Сейчас наг сделает своё дело. Ты не…

Сработанная из толстых тиковых досок, обшитая железом дверь вдруг просто упала и в клубах пыли возник Энке.

– Это ты правильно заметил, он не ракшас! – рявкнул джинн. – Ракшас я!

Зелёный тюрбан дёрнулся, будто хозяин получил пощёчину. Петля перестала удерживать кобру. Чёрный наг метнулся в атаку.

Ага! Они-то думали, чего? А оно и вправду. Энке походя ухватил кобру за плоскую голову и сдавил, после чего вытер испачканные кровью и ядом пальцы о цветастые трусы.

– Отвернись, если не хочешь смотреть, – бросил он Лексу. – Я сейчас пророчество исполнять стану.

Лекс отвернулся.

На площади в ряд лежали двадцать шесть тел. Энке, залитый кровью от макушки до пяток, бросил последний труп и вытер локтем лицо. Только больше размазал.

Лекс присел в тени. В глазах рябило. Всё тело исходило какой-то волнообразной болью – сверху вниз, вдоль, поперёк с плеча на плечо. Он сдавил голову ладонями, отнял руки и только тут заметил укус. Кто-то из тех с площади таки успел его цапнуть. Это было не то чтобы очень уж плохо. Но если не принять срочных мер, можно разболеться так, что не скоро встанешь.

Разорвать ткань не получилось, он натянул край тоги, подобрал саблю, чтобы надрезать, а удержать не смог.

– Что делать, говори!

Нависший над ним Энке кривился и расходился волнами. Двор, стены, облака шли по кругу, будто Лекс попал в середину детской юлы.

– Край тоги. В нём…

Он не знал, сказал это или только подумал. Но Энке понял, рванул полотно и подхватил выкатившуюся горошину.

– Воды! – взревел джинн.

Какая-то тень метнулась от стены, затопотали быстрые шаги. Энке поднёс к губам Лекса плошку с водой, и сухая колючая горошина проскочила внутрь.

Уф! Юла стала потихоньку замедлять свой танец. Энке перестал расплываться. Вокруг собирался народ.

Заботливый, как старая дворцовая нянька, джинн перенёс Лекса поглубже в тень, устроил на ровном каменном парапете и даже положил на лоб смоченную водой тряпку. Стало совсем хорошо.

Люди шуршали, больше похожие на скелетов – такие же худые и без кровинки. Старика с лысым черепом и запавшим ртом поддерживали под руки. Но и он, и помощники покачивались, как трава под ветром. Однако не уходили.

– Это кто? – спросил Лекс.

– О! Заговорил. Ты чего помирать-то вздумал? – обрадованно зачастил Энке.

– Меня укусил один из охранников. А оно, знаешь ли, заразно.

– Меня всей сворой покусали, и вроде ничего.

– Глаза пошире раскрой.

– Зачем?

– Если зрачок начал вытягиваться, ну, как у кошки или змеи, значит всё – превращаешься.

Энке вытаращил глазищи, в которые смотри не смотри, кроме мрака ничего не увидишь.

– Я пошутил, – вяло отмахнулся Лекс.

– Скажи спасибо, что ты лежачий. Пошутил он! Да за такие шуточки, знаешь, что бывает?

– Пошли разбираться. Иначе они тут все попадают, пока мы с тобой отношения выясняем.

Покряхтывая, как старик, Лекс встал, вытер тряпкой лицо и протянул её джинну. Тот кое-как размазал кровавые потёки на физиономии, но хоть серёдка проступила. Со стороны костяной толпы вдруг раздался общий не то вздох, не то стон. Люди шарахнулись, лысый старик повис на руках помощников.

А случилось то, что, собственно, и должно было случиться. Двадцать четыре трупа начали постепенно приобретать черты животных. Сначала сквозь кожу полезла рыжая шерсть, потом начали вытягиваться челюсти. Четверым Лекс отсёк головы, парочке Энке их просто оторвал. Головы лежали отдельной кучей, где чья, не понять. Но даже отсечённые они равномерно и неуклонно менялись.

– Вашу в дребедень с котурнами через пролив… ликантропы!

Лексу редко приходилось видеть Энке озадаченным. Однако – вот.

Перед ними лежала груда мёртвых волков. Только двое: рыхлый господинчик и водитель кобры остались людьми. Последний, правда, состоял из двух половинок, но что они принадлежат человеку, никто бы не поспорил.

– Красные волки, – констатировал очевидное Лекс. – Он был потрясён не меньше джинна. – Эй, кто-нибудь, уважаемые, что тут у вас случилось? Откуда взялось столько оборотней в одном маленьком княжестве!?

От толпы скелетов отделилась высокая женская фигура. Молодая, неимоверно худая беременная женщина в сером рубище медленно подвигалась в их сторону. Одной рукой она придерживала живот, будто опасаясь, что он отвалится. Подошла, недолго постояла возле кучи падали, развернулась и начала опускаться на колени. Лекс качнулся – поддержать. Она вскинула руку – не надо! Встала на колени и обняла ноги Энке. У стены тоже начали сползать в пыль.

– Княжество Ваджамандрипур не самое большое на юго-западе полуострова, но благодаря удачному расположению, главным образом наличию реки – самое богатое. Тут торгуют. Со всего побережья сюда привозят плоды, кожу, гончарные изделия и, конечно, украшения. Много украшений. Причём, заметь, тут мастеров огранки алмазов нет. Они живут выше по течению, то есть ближе к месту добычи камней – в Румджапагатапуре. Прямое сообщение по реке. Там погрузили товар, тут приняли.

– Так, можешь считать, что в смысле географии и экономики ты меня просветил. Суть давай.

Лекс размышлял, Энке развлекался. Они уютно расположились в люльке, установленной на спине слона. Навес на тонких жердочках прикрывал головы от прямых лучей. Энке и без него бы обошёлся. Лекс дополнительно нахлобучил местный тюрбан. Но в нём было жарко.

Как только начинало укачивать, Лекс совал нос во флакон с синеватыми кристаллами. Отпускало, правда, ненадолго. Энке, хитро извернувшись, время от времени чесал пяткой холку животине. Слон довольно всхрапывал.

Над головой проплывали ветви деревьев самого экзотического вида. Других тут не водилось. Джинн дотягивался до краснобоких плодов и смачно чавкал. Лекс отпробовал один и потом долго нюхал свой флакон. Кое-что перепадало слону. Энке кидал папайю, животное ловило хоботом и тоже смачно чавкало. Шёл пятый день пути.

* * *

Измождённый старик тогда во дворе оказался раджей. Толпа скелетов – чада и домочадцы. Их к тому времени осталось примерно половина от первоначального количества.

А началось всё с того, что три месяца назад к ним приехал господин Руджавара. Он отрекомендовался поставщиком огранённых алмазов, что и продемонстрировал, высыпав перед раджей горстку сверкающих камешков. То-то он путешествовал в окружении целого отряда. Ваджамандри присмотрелся к камням, отметил про себя, что раньше такие встречал, но сделал незаинтересованное лицо: дескать, ну и что, красивше видали! Зато цена камней его приятно удивила, очень приятно. Сделка увеличивала его состояние на треть. За такие барыши можно было закрыть глаза на сомнительное происхождение камешков, которые добыли и обработали в Рамджагатапурестане. Все знали, что там уже много лет творится неладное. Раджа пропал, власть переходила из рук в руки, а на попытку соседей вмешаться, дабы установить порядок, ну и, разумеется, прибрать остатки добра к рукам, следовал отпор как со стороны местных жителей, так и самой природы. В последнее время вести оттуда вообще перестали доходить.

Сопровождающий купца отряд впустили в крепость и приняли как дорогих гостей. Тем счастье и кончилось. Наутро молчаливые воины в красных лунги и маленьких тюрбанах цвета пожухлой травы согнали хозяев и всю прислугу в левое крыло дворца и заперли. Их не кормили и даже не давали воды. Люди протомились в застенке несколько дней. Один старик умер. Но даже это оказалось не самым страшным. На третий день гости стали забирать детей.

– Для чего? – спросил Лекс, сглатывая тошноту.