8.

К концу месяца он готов был кидаться на стены. Ну, для начала по причине того, что его утвердили-таки на одну из главных ролей в «Панике». Влад чуть не по потолку носился, когда ему позвонили и сообщили эту новость. Вот так и приходит популярность. Кто-то кому-то сообщил, что звездочка-Влад приглашен вести премию на МУЗе, а это значит, что мальчик засветился и очень качественно. Мордашка запомнилась, надо брать. Примерки, прогоны, раскадровки, зубрежка текста… Он приползал домой и валился от усталости. При этом ни его занятости в спектаклях, ни репетиций шоу никто не отменял.

К концу месяца Верочку выдрессировали, и она вполне сносно могла вести. Провисаний стало меньше, звуков и естественности немного больше. По крайней мере, на нее Влад зубами скрипеть перестал.

Дергало только одно: Димка снова ушел в крутое пике, и даже просто поболтать с полчасика не удавалось. Графики не совпадали. Когда Димка приезжал репетировать в зал - Влада нелегкая заносила на другой конец города. Параллельные прямые не пересекаются.

А увидеть его хотелось очень. Может просто потому, что в прошлый раз Гельм нарушил идиллию и ситуация оказалась какой-то оборванной, что ли? Ну не так все должно было закончиться. Хотя… и не сексом тоже.

Свободный вечер выдался как-то внезапно. Вроде бы и планы были, вроде и рассосались они сами собой. Спектакль перенесли, репетицию отменили и вечер освободился.

А ведь сегодня Димкина репетиция. Значит он в городе. Значит можно попытаться выловить. Хотя бы попытаться. За спрос ведь не бьют?

Логика у него присутствовала. Да и, в общем-то, вполне логичным было то, что если в прошлый раз Дмитрий с Гельмом остановились в одном отеле, то остановятся в нем снова. И даже, вероятно, в тех же номерах. Забавно, но даже мысли о том, что Димка не рад будет его видеть, Влад не допускал.

"Жизнерадостный кретин", - думал он, стоя в холле. Идиот… принесла ведь нелегкая. Спустя час после того, как вежливый голосок администратора сообщил, что Дмитрий Бикбаев (под своей!!! фамилией) действительно остановился в отеле.

Ну да, наверх можно подняться, только имея карточку-ключ. Так и будешь тут сидеть… придурок несчастный…

- Завтра утром у нас самолет, - Гельм вышел из машины вслед за Димой.

- Я знаю, - раздраженно бросил тот, ежась. Вроде и тепло на улице, а морозит.

- Тебе нужно отдохнуть, - Гельм мягко провел по его спине, и Бикбаев чуть расслабился. Правда, природное ехидство никуда не делось.

- Спасибо, что сказал, - сладко пропел он, опустив взгляд в пол. Смотреть не хотелось ни на кого. И ловить чьи-нибудь любопытные взгляды – тоже. Хорошо хоть, что фанатки пока еще не ночуют в холлах и на подступах. У «Олимпийского» их уже толпы, с каждым разом выбираться все сложнее.

- Какой милый сюрприз. Этот мальчик тебя преследует? - в голосе Гельма промелькнуло раздражение пополам с непонятным удовлетворением, и Дима вскинул голову. Глаза сами собой напоролись на скучающего в холле Соколовского, и Бикбаев замедлил шаг. А потом и вовсе остановился.

- Гельм…

- Надеюсь, что в этот раз шуметь вы не будете, - отозвался тот и, коротко кивнув Соколовскому, направился к лифтам.

Дима только грязно выругался про себя и подошел к Владу, у ног которого стоял пакет.

- Привет, - отчего-то Влад сам себе сейчас казался котом. Выгнуть спину и зашипеть вслед уходящему продюсеру Димки. За то прикосновение ладони. Пусть легкое, пусть мимолетное, но такое собственническое.

- Привет, – ответил Дима. И невольная мысль – хорошо, что встретились сейчас, а не часом раньше. У Влада были бы все шансы быть посланным. – Соскучился? Пойдем, - развернуть плечи и голову вверх. Странно, но здесь почему-то не получалось плевать на чужое мнение так откровенно, как раньше. Возможно, если бы дело не касалось Влада, он бы и не заметил все эти любопытные взгляды персонала и редких посетителей.

Влад шагал не следом, а рядом с ним. Просто шел, легонько покачивая шелестящим пакетом.

- Я подумал, что раз у меня выдалась свободная минутка, надо поддержать твои штаны, чтобы совсем уж не свалились. Надеюсь, ты еще не ужинал…

Внутри тут же свернулся клубок непонятных, странных эмоций, и Дима только стиснул зубы, входя в лифт. Радость от встречи, непонятная горечь, злость, что-то еще. И мысли скачут, как белки от «спасибо» до «подхалим». Черт… эта жизнь испортила его. А он и не заметил.

Карточку в прорезь, молча до своего этажа. Дверь номера Гельма словно выражала презрение хозяина ко всему происходящему, и Дима только хмыкнул про себя. Ему еще предстоит разговор с продюсером. И он вряд ли понравится им обоим.

- Заходи, - он открыл свою дверь и сам прошел внутрь, раздеваясь на ходу. Как странно… Когда Влад был здесь в последний раз, все закончилось постелью. Вот только сейчас это казалось сном.

Соколовский невозмутимо прошествовал в гостиную и поставил пакет на журнальный столик перед огромным мягким диваном, аккурат напротив телевизора.

- Мне кажется, или ты зол на весь мир и на меня в придачу, раз уж встретился тебе сегодня?

- Я просто адски устал, Влад, - Дима с силой потер ладонями лицо и резко выдохнул, словно сбрасывая с себя отвратное настроение. – Мне нужно в душ, я быстро, - он собрал свою домашнюю одежду, порылся в сумке и исчез за дверью ванной, а спустя минуту зашумела вода.

Влад сбросил куртку и оставил ее лежать в кресле. Медленно подошел к окну и выглянул. Внизу шумел проспект, ходили люди. Простая жизнь простых людей. Какого черта у них все так сложно? Ни слова не сказать, не сплясав ритуального танца. Ходят все вокруг да около, как по минному полю. Бред.

С чего он вообще взял, что между ними вообще могут быть какие-нибудь отношения? Дружбы быть не может. Между ними такая пропасть, что никакие мосты не соединят. Это было глупо. Приходить сюда.

Это было глупо. Думать, что у них что-то может получиться сейчас. Вообще, в принципе что-то. Что-то большее, чем случайные встречи. Тот вечер у Влада Дима вообще считал чудом. Маленьким, его личным чудом, которое только сделало все еще хуже. Из мягкого уютного тепла небольшой квартирки Влада возвращаться в свою безумную жизнь было тяжело. Почти невыносимо. Слишком сильной была разница. Слишком… разные оказались миры. Но сердце и что-то еще, может, душа, все равно рвались навстречу. Плевать, что потом будет больно. Плевать на все. Это было похоже на медленное самоубийство. Словно принял медленнодействующий яд. Есть противоядие, вот только принимать его не хочется.

Дима вышел из ванной в джинсах, тонкой майке и с влажными волосами. Босиком дошел до застывшего у окна Влада и просто обнял его, прижимаясь грудью к спине. Минута слабости, о которой он еще пожалеет.