Если бы не внешность Лиумтори - сногсшибательная, умопомрачительная, невероятная... Только она и не позволяла мне полностью поверить, что все это происходит со мной на самом деле, вносила нотку диссонанса в волшебство. Поэтому иногда я прикрывала глаза и только слушала. И ждала - ночь была действительно долгой, и наверно, мой спутник не собирался всю ее провести в беседах у камина. И дождалась.

- Ты... останешься?

Момент истины.

- А ты... покажешь мне себя... настоящего? - не прихоть, нет... Мне действительно важно было знать, на что - на кого! - я соглашаюсь.

Он изменился неуловимо. Аккуратные рожки проросли сквозь густую шевелюру, под чувственными губами обозначились клыки, глаза засияли еще ярче... Заметив разочарование на моем лице, демон улыбнулся криво и изменился еще раз: лицо стало чуть проще... не таким безупречным, что ли... Глаза - не изумрудные, уже не такая насыщенная зелень, и оттенок другой, более привычный, естественный... Та же фигура - разве что чуть суше, не столь рельефна мускулатура под рубашкой. И никаких рогов и клыков.

- Настоящий?

Демон кивнул медленно.

- Теперь твоя очередь, - сказал он.

- То есть?

- Имя.

- Ирина. Ира. Но Иржи - тоже настоящее, так называл меня дедушка.

- Иржи, - повторил демон, - пусть будет Иржи.

- А Лиумтори?

- Настоящее. Ну так что скажешь? - а во взгляде уверенности куда меньше, чем в голосе... и надежда.

- Я... останусь.

Демон выдохнул... и улыбнулся - легко и светло. И у меня исчезли последние сомнения - теперь я точно знала, что не пожалею об этой ночи.

Не пожалела.

Утро встретило меня солнечными лучами, пробивавшимися сквозь морозные узоры на окнах. Я лениво потянулась, открыла глаза и обнаружила, что в спальне я одна. Вот и хорошо - не люблю сонных утренних поцелуев, предпочитаю сначала привести себя в порядок.

Когда я спустилась в гостиную, меня ждал кофе и удовлетворенно улыбающийся демон совсем не демонического вида, в мягких домашних штанах и полурасстегнутой рубашке.

Я прихлебывала кофе маленькими глоточками и поглядывала на Лиумтури.

- Что? - поднял бровь демон.

- Да вот думаю... - медленно проговорила я. - Рогов у тебя нет - да и не надо, не идут они мужчинам. Но хвоста я не вижу тоже - а он был! Ну... в зеркале.

- А-а-а! - демон ухмыльнулся. - Хочешь на хвост посмотреть?

Я смутилась и пожала плечами.

- Тогда одевайся, - скомандовал он.

Вчерашняя шубка вновь возникла из ниоткуда и опустилась мне на плечи. Не говоря больше ни слова, Лиумтори ухватил меня за руку и повлек к выходу.

- Вот! - гордо заявил демон, когда мы вышли на крыльцо.

'Вот' действительно оказалось хвостом. Тем самым. Оно свисало из сердцевины дверного колокольчика, будучи привязано к языку. Я подергала за пушистую кисточку, и раздался звон - тот самый звук, который я слышала при перемещении накануне вечером. Я хихикнула. Сначала тихонько, потом рассмеялась в голос. Рядом давился хохотом Лиумтори - похоже, мы с ним выросли на одних и тех же сказках.

- Скажи, жестокий демон, - с трудом выдохнула я сквозь смех, - у кого ты оторвал ценную часть организма?

- Не поверишь... - хохотнул демон. - Он плюшевый. Сам пошил.

Так, хохоча, мы и ввалились в дом.

- Но... зачем... почему хвост?

- Потому что на хвост с кисточкой сердечком ловятся самые лучшие девушки, - интимно шепнул демон мне на ушко.

Мы отсмеялись и вернулись к утреннему кофе.

- А все-таки, - спросила я, - без хвостов, рогов и прочего - чем вы отличаетесь от людей? Почему демоны?

- Потому что искусители, - серьезно ответил Лиумтори. - Мы мастера иллюзий. Дарим мечту, одну-единственную волшебную ночь. Те, кто не готов расставаться с иллюзиями, просыпаются поутру в собственной постели с памятью о чудесном сне. Кто-то несет эти воспоминания с радостью, кто-то - с горечью разочарования, но все их эмоции - и восторг при встрече с чудом, и светлая радость, и темная печаль - вплетаются в узор нашей реальности, подпитывают ее, позволяя миру жить дальше, а нам - творить новые иллюзии, соблазнять, завлекать... Но каждый демон надеется, что однажды повстречает ту, которая выберет его - настоящего.

- И тогда?

- Тогда... снова выбор. Можно уйти и сохранить воспоминания, которые тоже пойдут в пищу нашему миру, а можно остаться и получить целый мир в подарок... и самой стать его частью. По-настоящему.

Это было непросто. Хорошо поселиться в мире, который тебе рад, но куда важнее, чтобы в этом мире радовался тебе один-единственный... настоящий демон.

- А ты... хотел бы, чтобы я осталась... с тобой?

- Да, - голос упал до едва слышного шепота, но самое главное мне сказали глаза - настоящие глаза моего демона, которые горели надеждой и обещанием.

И я осталась.

♥Гультрэ Икан

Сильнее тьмы

- Ди-им! Ну, Димо-он!

Женька ерзает нетерпеливо, а он уже готов перевернуться, опрокинуть ее на кровать и... и ничего не делает. Лежит, затаившись, и ждет. Только спрашивает с нарочито ленивой хрипотцой в голосе:

- Зачем?

- Ди-им... это же самый писк сейчас! Все девушки млеют от демонических хвостов с кисточкой... и чтоб кисточка непременно сердечком.

И Женька часто-часто хлопает ресничками, притворяясь гламурной дурочкой. Он знает, что это только игра, но... невозможно же отказать, когда она так смотрит!

Нет, он не видит ее лица, но взгляд этот чувствует - спиной, каждой клеточкой кожи и... сдается. Заставляет себя расслабиться, хотя это кажется невозможным, когда она сидит на нем верхом, такая близкая, такая доступная... Он вздыхает - и она принимает этот вздох как согласие, сползает чуть ниже и... начинает рисовать.

Высунув язык от усердия, очаровательная художница создает демона девичьих грез. Хвост располагается несколько выше, чем того требует анатомия, но творческая мысль с анатомией не считается, и лохматое сердечко идеально вписывается в предлагаемое телом пространство, занимая местечко между спиной и... уже не спиной. Готово!

Бесстыдница-художница довольно попискивает, когда мужчина с рыком сбрасывает ее с себя и нависает сверху.

- Я долго терпел, - горячо шепчет он.

А поздней ночью девушка тихонько сопит у него на плече, и его тоже начинает окутывать сон - тяжелый, тягучий, черный, лишенный сновидений. И он уже готов поддаться, но что-то удерживает его на грани, какая-то смутная мысль. Даже не мысль. Воспоминание. Оно рождается глубоко внутри, прорывается наружу, отвоевывая пространство у сна, и вскоре захлестывает гигантской волной, заставляя сердце болезненно сжаться.