После Второй мировой войны у европейцев появилось чувство вины и даже предвидение расплаты. В 1961 г. Сартр в своем предисловии к книге Франца Фанона предупреждал:

«Европейцы, откройте книгу, вчитайтесь! Сделав несколько шагов в ночном мраке, вы выйдете к костру, вокруг которого сгрудились незнакомые вам люди. Подойдите к ним, прислушайтесь к их разговору. Они говорят о том, что́ им предстоит сделать с вашими конторами, с наемниками, их охраняющими… Их освещает и обогревает огонь, но это не ваш огонь. Вы держитесь от него на почтительном расстоянии, оглядываетесь, дрожите от холода. Смена ролей».[64]

Европейские колониальные империи – это совсем недавнее прошлое. Они распались лишь во второй половине XX в. Но ведь в России до сих пор вспоминают о татаро-монгольском, или, как теперь говорят, ордынском иге. У прошлого зла – долгая память. Что же говорить о памяти столь недавней?

Афроцентризм – ответная реакция афроамериканцев и африканцев на длившуюся из поколения в поколение униженность, на угнетение, на европейское высокомерие, на имперский расизм.

Историю афроамериканцев в американских школах начинали с работорговли и рабства. Африканских школьников в колониальный период заставляли изучать не историю и культуру их народов, а прошлое Великобритании, Франции, Бельгии, Португалии… Стремление к самоутверждению и ведет к бурному росту интереса к собственной культуре, собственным традициям, собственному прошлому. Вместо жизнеописаний королевы Виктории, британских Эдуардов и Георгов теперь учат историю своих правителей. И негодуют, что в Европе их называли не королями, а только вождями.

Но дело не только в прошлом. Африканцы винят Европу, Запад, в том, что, разрушив Африку, европейцы ничего для нее не делают сейчас. Недавние жесточайшие войны и конфликты в Анголе, Конго, Руанде, Бурунди, Сьерра-Леоне, Либерии, Сомали… Много ли об этом знает европеец? Европейской прессе эта тематика не интересна. Конечно, сейчас Ближний Восток, Афганистан – у всех на слуху. Но снова не Африка.

Не перегнешь – не выпрямишь. В результате из школьных программ изгоняют не только Эдуардов и Георгов, но и Шекспира, а если и оставляют, то под вопросом. Что уж говорить о писателях меньшего масштаба! «Как южноафриканка, я всегда, с почти религиозным упорством, отказываюсь обсуждать произведения белых писателей Южной Африки, потому что я не хочу соглашаться с расистской установкой, будто только белые писатели являются рупором Южной Африки». Это слова Телмы Ревел-Пинто, черной южноафриканки, преподавательницы литературы. Среди южноафриканских писательниц она назвала только черных, а о белой Надин Гордимер сообщила, что ее произведения «остаются в кругу расистско-патерналистских».[65] (Вскоре Надин Гордимер была присуждена Нобелевская премия.) Ревел-Пинто разделила мировую литературу на четыре группы: литература, созданная белыми мужчинами, белыми женщинами, черными мужчинами и черными женщинами. На вопрос о Шекспире и Льве Толстом ответила, не задумываясь: литература белых мужчин.

Неясно, по этой ли причине или из-за неконформистского содержания его произведений не пользуется популярностью среди нынешней черной элиты ЮАР и Джон Куцие, трижды лауреат Букеровской премии, в 2003 г. ставший лауреатом Нобелевской премии по литературе. После присуждения ему Нобелевской премии в южноафриканской прессе появились почти обиженные статьи: и белый мужчина, и в романе «Бесчестье» показал новую Южную Африку в неблагоприятном свете.

Как мы видим, афроцентристские идеи неоригинальны. Вера в непререкаемое превосходство твоего народа? У кого только ее не было. Классик румынской литературы Ион Караджале (1852–1912) сто лет назад высмеивал своих соотечественников, которые, как он писал, произносят название своей родины через три «р»: «Р-ррумыния». Такой румын – «ярый патриот, исключительный националист, румын до мозга костей! Пусть это знает весь мир!.. Поэтому он страстно ненавидит все нерумынское, ненациональное… Кто думает иначе – тот предатель!»[66]

Анвар Садат, далеко не самый радикальный из афроазиатских лидеров, говорил почти то же самое, только всерьез: мы «против разделения арабов на реакционеров и прогрессистов, монархистов и республиканцев, социалистов и капиталистов. Наша идеология в межарабских отношениях сводится к следующему принципу: мы являемся лишь арабами».[67]

Идея, что иноплеменники не могут познать и понять твой народ? Этим тоже грешат не только афроцентристы. Сталину приписывали слова: «Историей славян должны заниматься славяне».

Идея, что до чужих вторжений жизнь твоего народа была сплошной идиллией? Да вот хотя бы книга «Чудо, каким была Индия».[68] Или распространенная среди россиян вера в светлое доордынское прошлое Руси.

А желание видеть в истории собственного народа только героев? В московской «Новой газете» журналист Иосиф Вердиян написал о своем знакомом, помешанном на известных армянах и выискивающем их повсюду. «Однажды я ему посоветовал написать об армянских пройдохах международного масштаба и предложил заголовок: “Без негодяев народ неполон”. Он написал… и вроде (во всяком случае, для меня лично) демографическая ситуация в республике выправилась. Как бы устранился дисбаланс между нравственным и безнравственным в национальной действительности».[69]

В труде Маримбы Ани «Афроцентристская критика европейской культуры и поведения» нет даже упоминаний о кровавых африканских диктаторах прошлого и настоящего. Нет имени Иди Амина, который залил Уганду кровью соотечественников и довел страну до полного развала. Может быть, потому, что кого-то из африканцев тешило, что однажды он заставил нескольких европейцев нести его на носилках, как когда-то африканцы носили белых. И когда он выслал из Уганды 40 тыс. азиатских торговцев и предпринимателей. И что он, как и Каддафи, гордился, что вел борьбу с европейцами до тех пор, «пока они не убежали из Уганды». Он объявил себя «победителем Британской империи». Нет в книге и упоминания о геноциде в Руанде, устроенном африканцами против африканцев.

Афроцентристы избегают обсуждения конфликтов между африканскими странами. Конфликтов как бы не существует – а ведь они бесчисленны. Республика Чад подавала жалобы в Организацию африканского единства на захватнические действия Ливии, а Сомали требовало ввести такое понятие, как «африканский колониализм над африканцами». В июле 2006 г. в Киншасе были демонстрации под лозунгом «Конго – для конголезцев», направленные против беженцев и переселенцев из Руанды и Бурунди.

Войны, этнические междоусобицы и религиозные преследования, а отнюдь не единство политики и культуры, характерны для афро-азиатского мира сегодня. Религиозные погромы христиан в Индонезии, на Филиппинах. В Афганистане проповедь христианства талибы карали смертной казнью. В странах Юго-Восточной Азии – повторяющиеся нападения на китайцев. Конечно, можно во всем этом усмотреть лишь пагубные результаты имперского владычества Европы – иногда это даже справедливо. Но далеко, далеко не всегда. Во многих случаях колониализм, наоборот, сдерживал конфликты. Но афроцентристы этого не видят.

Антизападничество, ненависть к Европе, презрение к европейской рациональности и «бездуховности», свой, совершенно особый путь, своя, совершенно особая духовность? Кому, как не нам, россиянам, все это до боли знакомо. Славянофилы, русские почвенники выступали с этими идеями за полтораста лет до Асанте. Да разве только славянофилы? «Умом Россию не понять, аршином общим не измерить» – это тоже было сказано за полтора столетия до Асанте.