Между зубами у нее зажат чупа — чупс, который она нашла в бардачке моей машины. Привет от моей бывшей. Та думала, что сосать конфету — это очень эротично. На самом деле, она постоянно стучала по ней зубами и с жутким хрустом грызла, от чего, под конец наших отношений, я начал боялся подпускать ее к своему члену.

— Брутальные? — я смотрю на них, и давлю приступ смеха. На нас итак уже продавцы косятся как на ненормальных, — Ролики?

— Ну да. И подойдут к твоему костюму. Кстати, у тебя есть вообще другая одежда? Или ты родился в рубашке и галстуке? — Дана говорит это, вытащив чупа — чупс и тряся им, как волшебной палочкой.

Вот у нее это выходит очень даже… Волнующе.

— Есть, конечно. Нужно будет заехать переодеться.

— Ну, так что? Эти с красными шнурками, — она показывает конфетой на то чудо, что у меня на ногах, — Или брутальные? — трясет черными роликами.

— Эти удобнее, — я шевелю пальцами, и они упираются в мягкую подкладку.

— Заметано.

Она берет коробку и идет на кассу. Там она берет серые перчатки и тоже отдает их продавцу. Я снимаю ролики, влезаю в свои туфли и смотрю краем глаза, как она расплачивается. Когда все готово, я подхожу к продавцу, и он заворачивает мои новые, и первые за всю жизнь, ролики в коробку, кладет ее в пакет и улыбается.

Мы выходим из магазина и идем по торговому центру. Дана шагает немного впереди, я догоняю ее.

— Сколько я тебе должен?

— Что? — она удивленно округляет глаза.

— За ролики. Ты расплатилась, — я киваю на пакет в ее руке.

— Нисколько. Это подарок, — она пожимает плечами и улыбается с чупа-чупсом во рту.

Да что, же это такое… Успокойся, извращенец!

— Подарок? — я останавливаюсь.

— Да, подарок. А что в том такого?

— Нет, ничего, — я качаю головой. Мне никогда не дарили подарков девушки, — Стой. Помнишь ты взяла с меня обещание положить продукты в пищевой банк? Ну, в корзину, для бедных?

— Да, помню. Ты его выполнил?

— Еще нет. Но сейчас выполню. Пошли, — я беру ее за руку и веду в сторону продуктового магазина, — Заодно поможешь мне выбрать. А то я даже не знаю, как выглядят обычные продукты.

Она смеется, обхватывает ладонью мою руку, и мы идем по магазину, словно влюбленная пара.

Приятное ощущение.

Она берет корзину у входа, и мы идем в отдел выпечки. Дана выбирает булку и хлеб, пару буханок. Потом мы идем к крупам, и набираем гречку и овсянку. В молочном отделе берем несколько пачек творога и две пачки яиц.

Я расплачиваюсь, получилось чуть больше пятнадцати евро. Разгружаем покупки в большую корзину у стойки информации. И идем на парковку.

— Уложился в сумму? — спрашивает Дана, продолжая сосать конфету.

Беспокойное дерганье в штанах заставляет меня нахмуриться.

— Немного больше вышло.

— Кто — то сможет питаться этим недели две.

— Ты серьезно? — я останавливаюсь как вкопанный посреди парковки.

— Да. А что тебя удивляет?

— Но мы же ничего особенного не купили…

— Еда — это еда, Эрик. Белки, жиры и углеводы. Поверь, пачка риса или буханка хлеба порадует голодного не меньше, чем устрицы или сыр с плесенью.

Очередное открытие.

Я хоть раз задумывался о том, что я могу просадить за вечер пару сотен евро, а кто — то получает такую зарплату и пытается выжить на эти деньги?

Я хоть раз заботился о ком — то?

Человек, живущий внутри меня, неодобрительно качает головой и укоризненно молчит. Ответ очевиден.

— Ты часто это делаешь? — спрашиваю я, открывая багажник и ставя туда пакет с моим подарком, — Помогаешь другим?

— Стараюсь делать это каждый день. По мелочи, то там, то сям.

— Что тебе это дает?

— Я чувствую себя человеком, — обыденно отвечает она, пожав плечами.

Опять удар под дых.

Как давно я ощущал себя человеком?

И ощущал ли, когда — либо?

— Хочешь повести? — спрашиваю я ее возле водительской двери.

— Неа. Сегодня я ди — джей.

Она садится в машину, а я занимаю свое место.

— У тебя тут наверняка Bluetooth есть?

— Да, должен быть. Поищи, там должна быть кнопка на панели.

— Нашла. Отличненько, — она заговорщицки улыбается и достает мобильник. Что — то щелкает, из колонок доносится звук, — Сконнектила. Заводи, чего уставился?

Я выполняю ее команду и гадаю, какая музыка ей нравится. Дома у меня она пела Ваенгу, но что — то мне подсказывает, что она не любитель попсы. Мы выезжаем с парковки, и направляемся в сторону моего дома. Она нажимает на телефон, и в моей машине играет музыка.

Песня с тяжелыми басами и ударными, на английском, но я легко перевожу слова:

Проживая жизнь не видя перемен

Слишком холодно, чтобы жить; слишком молод, чтобы умирать

Будешь ли ты переступать черту, делая выбор?

Просто выключи разум, это лучший выход

Дана качает головой в такт музыке. Улыбается своей ослепительной улыбкой и подпевает:

Просто иди за мной в джунгли

Бог оставил мои улицы, в самом сердце джунглей

Иди за мной в джунгли

Бог оставил мои улицы, в самом сердце джунглей

Я улыбаюсь, и позволяю этим звукам проникнуть меня. Я слушаю слова, понимаю их смысл.

— Кто это поет? — пытаюсь перекричать музыку.

— Амбассадорз и Джейми Эн Коммонз. Ее написал слепой парень, вложив в текст и музыку свои впечатления от жизни в Нью — Йорке.

— Да, это похоже на него. Особенно звуки, — я киваю, соглашаясь.

Нью — Йорк действительно такой: резкий, шумный, местами даже жестокий. Слушая эту песню, я как — будто заново очутился в этом огромном, но холодном городе. Я чувствовал себя там одиноко, поэтому вернулся после практики обратно в Эстонию, несмотря на то, что в Америке было больше возможностей. Наверное, это единственный мой безумный поступок в жизни.

— Крутой трек, — добавляю я.

Я потерял голову в городе огней

Бродя по закоулкам и неоновому свету

Когда я слышу гром, я чувствую дождь

Это — одно и то же самое для меня, только с разным названием

Я еду, быстро еду, выжимая максимум из Артеги. Не обращая внимания на сигналящие машины, я в буквальном смысле врываюсь в центр города, и проезжаю один из светофоров на красный. Нарушил? Сейчас мне плевать. В голове только звуки электрогитары и барабанов, а еще слова:

Просто иди за мной в джунгли

Бог оставил мои улицы, в самом сердце джунглей

Дана смеется, громко смеется и визжит, когда я резко вхожу в поворот на Нарвское шоссе. Она открывает окно на полную, поток прохладного воздуха врывается в салон машины, подхватывая ее волосы и кружа их. Она высовывает руку в окно и продолжает петь:

Просто иди за мной в джунгли

Бог оставил мои улицы, в самом сердце джунглей

Просто иди за мной

Глава 9

— Я чувствую себя идиотом, Дана — пробурчал я, вставая на ноги.

Я переоделся в серые треники и футболку, потом мы спустились вниз на улицу, перешли дорогу, и я вот стою здесь. Стою посреди беговой дорожки в серых роликах с красными шнурками и в серых перчатках без пальцев.