Легионеры Четвертого редко любили свое начальство, и немало командиров погибли от рук собственных подчиненных. Горькая ревность и болезненное честолюбие были в природе Железных Воинов, но именно это Хонсу и нравилось. В жестокой конкуренции рождались безжалостные бойцы, не ведавшие таких понятий, как совесть или честь.

Рядом с Железными Воинами стояли военачальники и чемпионы из прочих отрядов Астартес, которые присоединились к растущей армии по пути в Ультрамар: Когти Лорека под командованием Нешана Воора и Собиратели Черепов Мускары. Хоть они и были свирепыми бойцами, по сравнению с Железными Воинами в их отрядах не хватало сплоченности, и потому у Хонсу они особого уважения не вызывали. Помимо этих отрядов присутствовали и разношерстные воины из других орденов-ренегатов: Апостолы Митраса, Тени Смерти и даже несколько представителей более прославленных орденов – Хонсу заметил троих Космических Волков, вероятно, из числа тех предателей, которые пошли на собственных братьев на борту «Волка Фенриса». Мысль о том, что даже такой орден открыт предательству, заставила Хонсу улыбнуться.

Когда он поднялся по ступеням постамента, воздух стал плотнее и словно шершавее, будто бы старую пикт-пленку, долго провалявшуюся в подвале, поставили на воспроизведение в сломанном проигрывателе. Тяжелая поступь железных ног возвестила о прибытии М’Кара, и зал с волнением встретил демона-дредноута, явившегося, чтобы проповедовать перед своей паствой.

– Сыны Хаоса! Мы сделали первые шаги по дороге к славе! – начал М’Кар, воздев руки. От него, переполненного энергией варпа, исходило темное сияние: истинный облик демона то исчезал, то вновь проявлялся, видимо, пытаясь подчинить себе механическую оболочку, в которую его заключили.

Слушая мертвенный и скрипучий, словно трущиеся друг о друга ржавые балки, голос демона, Хонсу вглядывался в лица воинов, убийц, чудовищ и ксеносов. Все они следили за М’Каром с обожанием, и Хонсу вдруг изумленно осознал, что это жгучее чувство в его груди – на самом деле ненависть, которую в нем вызывало существо, освобожденное из варп-ядра «Неукротимого».

Он рассчитывал использовать демона как оружие, но оказалось, что это оружие не только имеет собственные планы, но и каким-то образом практически подчинило себе его собственную армию. Не удивительно, на самом деле: М’Кар был принцем имматериума, старше любого существа в Галактике, а простаки всегда начинают поклоняться таким созданиям. К тому же, любой демон-принц неизменно стремится возглавить то воинство, в которое его призвали.

Столь могучее существо, как и сам Хонсу, просто не могло быть слугой.

Обычно он не чувствовал ревности, так как не придавал значения тому, любят ли его воины или нет. К командирам как правило испытывают или только любовь, или только ненависть, и Хонсу предпочитал, чтобы его ненавидели. Привязанности неважны – лишь бы подчиненные прилежно истребляли врагов. Так повелось среди Железных Воинов, и он не видел причины менять привычный уклад; однако он никогда не думал, что кто-то сумеет увести у него армию.

Хотя какая разница? Две планеты Гиллимана уже превратились в залитые кровью могильники, и за десять тысяч лет никто, даже Великий Пожиратель, не добивался такого блестящего результата. Перед натиском демонической орды М’Кара и воинов Хонсу не устоят и другие миры.

Так важно ли, кто именно заправляет парадом?

Еще как важно. Это его армия, его темный крестовый поход и его месть.

Чувствуя, что эмоции вот-вот выйдут из-под контроля, Хонсу до крови закусил губу, сдерживая ярость, и заставил себя вслушаться в проповедь демона-принца, презрение к которому желчной горечью стояло в горле.

М’Кар говорил с фанатичной страстью, и каждое его слово было наполнено убежденностью верующего. Такая пылкость казалась Хонсу неприятной: сам он никогда не испытывал позыва молиться какому-либо богу варпа, разве что ради силы, которую можно было таким образом получить. Можно заключать договоры или сделки, но поклонение… это удел дураков и тех, кто отчаялся.

– Миры Ультрамара только и ждут, чтобы воины Вечных Сил обрушили кару на неверных! – ревел М’Кар. – Слишком долго сыны Гиллимана бравировали перед другими своим превосходством, слишком долго они претендовали на первенство, его не заслуживая. Силы, могущество которых вы даже не представляете, избрали вас, чтобы исполнить их волю. Вы отправитесь штурмовать серебряные цитадели нечистых и омоете их миры огнем и безграничной энергией варпа!

Изменчивые алые очертания демона внезапно расширились, и за спиной его раскинулись дымящиеся темные крылья, каждый взмах которых прожигал воздух. Звериная морда исказилась от ярости, из пасти заструился раскаленный свет, и ненависть чудовища, разлившаяся повсюду, оставляла привкус горячего металла.

– Вы сражаетесь в священной войне, ваш долг – явить истинных властителей вселенной тем, кто забыл о настоящем смысле жизни. Запертые в одном измерении, они отвергают тех, кто прислушивается к священным словам Хаоса, и преследуют их. Кто из вас не чувствовал жгучее дыхание этих нечестивых ищеек? Кто из вас откажется поднять оружие на гонителей? Вселенная принадлежит Вечным Силам, и всем еретикам, кто не славославит их, кто не приносит им должной жертвы, суждено сгореть в адских муках!

В ответ собравшиеся военачальники воздели мечи; в унисоне согласных возгласов слышался и рев машин, и хриплые крики ксеносов, и человеческие голоса. Весь Зал Древних содрогнулся от столь неистового выражения поддержки, и никогда еще его стены не были вместилищем для подобной злости.

– Уж не думал, что создания варпа так любят ораторствовать, – прошипел Ваанес, наклоняясь к Хонсу. Слова его почти утонули в хоре ликующих криков.

Хонсу пожал плечами.

– Я таких не встречал. Легенды гласят, что М’Кар когда-то был смертным, вроде бы даже Астартес. Может, в своей прошлой инкарнации он был каким-нибудь ревностным проповедником.

– Кажется, ты злишься.

– На речи мне плевать. Насколько знаю по опыту, воины или будут сражаться за тебя, или нет. Красивыми словами их не переубедить.

– Думаю, М’Кар бы с этим поспорил, – сказал Свежерожденный, не сводя глаз с демон-принца. Призывая собрание к тишине, тот поднял руки, в которых сливались машина и плоть.

– Мы заставили легион Гиллимана действовать, и теперь они будут защищать то, что считают по праву своим. Но они обнаружат, что мы уже заполонили их царство и несем очищающий огонь Хаоса каждому из подвластных им миров! Пусть не останется нигде камня на камне, пусть никто не выживет, пусть вся возделанная ими земля вашими стараниями превратится в пустоши. Наша миссия завершится, только когда все сыны Гиллимана умрут, а Ультрамар станет склепом.

От поднятых рук демона, от его чудовищного тела по залу разлилась тьма, неся с собой издававшие потрескивание тени. Раздались потрясенные вскрики воинов, которым была оказана честь испытать прикосновение этой тьмы, а вместе с ней – и касание самого демонического владыки варпа.

– Вас наполняет адское пламя моего отмщения! – проревел демон. – Оно сожжет вас – тех, кто несет священное слово. Оно наполнит вас силой и жаром, которые обратят Ультрамар в пепел. Даруя вам свою силу, я буду видеть и чувствовать то же, что и вы, буду знать то же, что и вы. Мое могущество будет расти с каждой смертью и с каждой сожженной крепостью моя власть будет шириться. Вы станете моей армией темной справедливости. Вы будете Рожденными Кровью, и имя это станет вселять ужас в сердца людей!

Глаза демона пылали яростью и ненавистью, зародившейся тысячи лет назад, когда Галактика еще была богата чудесами и возможностями.

– Рассейтесь по Ультрамару и обрушьте мое пламя на ультрадесантников! Выжгите их крепости так, чтобы не осталось и следа. Таково мое священное слово!

Тигурий закрыл глаза и, глубоко дыша, сконцентрировался, погружаясь в транс. Он находился в своих личных покоях в Библиотеке Птолемея – огромном хранилище знаний, носившем имя первого и самого великого из библиариев Ультрадесанта. Немногое было известно о Птолемее, но говаривали, что он присутствовал на суде над Магнусом Красным; правда, история умалчивала о том, выступал ли он на стороне обвинения или был среди тех ныне забытых библиариев, кто выступал в защиту примарха.