Наша книга представляет собой главным образом рассказ о политических решениях Британии и о действиях ее военно-морских и сухопутных сил. Мы не стремились к изучению проблем Фолклендских островов и их обитателей, как не пытались показать войну с точки зрения Буэнос-Айреса, пусть и использовали некоторое количество аргентинских источников, так сказать, из первых рук. При работе над книгой мы решили разделить сферы ответственности по очень простому принципу: Дженкинс описывает события в Лондоне, Вашингтоне и Аргентине, а Хастингсу отводится поле самого конфликта в Южной Атлантике. Так мы объединили усилия в общем деле.

За месяцы, прошедшие после окончания войны, каждый из нас беседовал со многими из ее участников. Мы можем похвастаться выпавшей нам честью повидать почти всех главных фигурантов противостояния и пообщаться с некоторыми иногда на протяжении многих часов. В большинстве случаев интервьюируемые были поразительным образом честны, признавая тот факт, что противостояние являлось уникальным событием, а потому потомки заслуживают право знать его секреты за лишь небольшим исключением. Зачастую участники желали беседовать приватно — сугубо не для протокола, причем порой такой подход оказывался неизбежно необходимым для наилучшей передачи ощущений, мыслей и высказываний этих людей во время войны, пусть обязанность цитировать безымянного «офицера», «гражданского служащего» или «министра» и раздражает. В противном случае люди не проявляли бы такой откровенности. Время от времени мнения в «сухом остатке», в особенности применительно к встречам с ключевыми фигурами, вступали в противоречия друг с другом. Мы можем лишь констатировать сильнейшее желание с нашей стороны разрешить подобные конфликты точек зрения, а в остальном принуждены ждать, когда «правда» выйдет наружу, что, учитывая смехотворные британские правила секретности, произойдет не ранее 2012 г., а может, и не случится никогда.

Хастингс хотел бы выразить особую благодарность солдатам и офицерам оперативного соединения, составлявших ему тесную компанию не только на Фолклендских островах, но и на протяжении последующих месяцев. Он надеется, что со временем Крис Кибл из 2-го батальона Парашютного полка перестанет рассказывать за ланчем историю о том, как прикрепленный к батальону корреспондент заснул на глазах у Кибла в ходе боя за Уайрлесс-Ридж. Благодаря щедрости многих солдат и офицеров Хастингс получил доступ к изложениям событий, дневникам и письмам, написанным как в ходе противостояния в Южной Атлантике, так и после него. Хастингс хотел бы также выразить признательность за всестороннюю помощь и терпение командующему флотом в Нортвуде, предоставившему возможность организовать встречи со многими сотрудниками военно-морского штаба и ударной группы, вернувшейся на родину из Южной Атлантики. Сохранив прочно закрепившуюся за ними репутацию «немногословной службы» в ходе войны, после ее окончания военнослужащие Королевских ВМС оказались крайне общительными и готовыми помочь. Они не согласятся со многим из написанного нами, но мы надеемся, они поймут — мы честно пытались нарисовать правдивую картину происходившего. Перед публикацией с рукописью ознакомились несколько старших офицеров оперативного соединения, и комментарии и поправки их оказались неоценимым подспорьем нам в работе. Разумеется, такие «консультанты» не несут никакой ответственности за ошибки авторов и за их суждения.

Дженкинз чувствует себя обязанным поблагодарить многих оставшихся неназванными министров, гражданских служащих, дипломатов и офицеров, оказывавших содействие ему в Лондоне, Нью-Йорке и Вашингтоне, щедро тративших свое время и рисковавших репутацией, защищенной лишь честным словом интервьюера, — обещанием не называть их имен. Незаменим и вклад сотрудников библиотек Чатем-Хауса, Каннинг-Хауса[3] и журнала «Экономист». Если касаться источников по Аргентине, тут никак не обойти признательностью Эндрю Грэмйолла, Малкома Диса и Гильермо Макина, а также Джимми Бернса в Буэнос-Айресе. Ричард Наткил изготовил карты просто-таки с какой-то необычайной скоростью и сноровкой.

Мы оба должны отдать должное нашим супругам, которым на протяжении восьми месяцев пришлось жить бок о бок с Фолклендскими островами. Луис Кирби, редактор «Ландон Стэндард», не только отправил Хастингса в командировку на Фолклендские острова, но и оказал огромную любезность и поддержку сотруднику после его возвращения, когда терпел отсутствие оного на службе в течение периода написания этой книги. Эндрю Найт, редактор журнала «Экономист», проявил такое же понимание к политическому обозревателю, Саймону Дженкинсу. Джинни Дэйвис и Генриетта Хилд изрядно способствовали подготовке книги к печати и буквально в рекордные сроки, а также помогли в размещении фотографий и корректуре рукописи.

Данные доклада Фрэнкса по итогам событий в преддверии Фолклендской войны появились в январе 1983 г., когда были опубликованы первые впечатления. С тех пор они цитируются по нашему тексту и, за исключением немногих хронологических подробностей, не требуют уточнения. Изменились лишь наши выводы, как и будет показано в заключительной главе. Для удобства и из соображений практичности выводы комиссии Фрэнкса помещены в конце книги как приложение под литерой «D».

Нам бы хотелось думать, что наша книга есть нечто большее, чем недолговечная публицистика, хотя — согласимся на это — нечто меньше мгновения в истории. Давайте назовем ее переходным отчетом о войне Британии в Южной Атлантике, основанным почти полностью на свидетельствах участников, — всех, кто отправлялся за море и кто оставался дома, кто находился на борту корабля и на суше.

Макс Хастингс

Саймон Дженкинс

Февраль 1983 г.

Все земля эта голая, и нет на ней даже крохотного лесочка, там очень ветрено и холодно, ибо восемь месяцев в году идет снег, а превалирующие ветра дуют с юго-запада.

Бортовой журнал неизвестного корабля из Севильи, 1540 г.

Числа 14-го нас снесло к неким островам, никогда прежде не известным… расположенным в пятидесяти лье[4] или около того от берегов, где все мы погибли бы, когда б Богу не было угодно проявить чудесную милость и прекратить ветер.

Пассажир на корабле «Диэайер» английского капитана Джона Дэйвиса, 1592 г.

На 24-й день как раз перед рассветом показались в виду три маленьких острова, каковые прежде никто не отмечал и не наносил на карту. Им было дано имя Себалдских… в том же месте обнаружили мы и необычайно большое скопище пингвинов.

Судовой врач на корабле «Блейде Бодсхап» голландского капитана Себолда де Bepтa, 1600 г.

Несчастье Фолклендских островов в том, что их всегда желали больше, чем любили. Через туман появлялись они покрытыми горбами гор призраками в бескрайнем море, сбивая с толку и наводя страх на моряков, отнесенных на восток от мыса Горн. Штурманы, не вполне уверенные, находятся ли они уже вблизи континентального южноамериканского берега, попросту записывали в судовые журналы сведения о голых и таящих смерть коварных скалах и затонах побережья и молились Всевышнему о спасении. Никто так и не узнает, кто же из европейцев первым увидел эти острова. Веспуччи, Магеллан, Дэйвис, Хокинз, Себалд де Верт — любой из них мог бы считать себя их открывателем. В результате острова носили поразительное количество разных названий: Сансоны, Себалды, Хокинз-Ленд, Малуины, Мальвины, или Мальвинские острова[5]. Если кого-то интересуют права первооткрывателя в теории, то можно сказать так: испанцы, бритты и голландцы — у всех примерно равные основания считать себя первыми.

Одно нам, по крайней мере, известно точно — имя того, кто первым ступил на землю Фолклендских островов. В 1690 г. капитан Джон Стронг направлялся в Чили, когда его корабль (HMS «Уэлфэр») стало сносить на восток от мыса Горн силой разыгравшегося на море яростного шторма. Так Стронг оказался вблизи северной оконечности островов, каковые тотчас же опознал как виденные ранее капитаном Ричардом Хокинзом. «Здесь много хороших бухт, — писал Стронг. — Мы в достатке обнаружили пресную воду и убили множество гусей и ланей. Что же касательно дерева, так его тут нет вовсе». Стронг сделал всего лишь набросок карты с узким проливом между двумя основными островами и нарек их в честь тогдашнего первого лорда Адмиралтейства[6] Фолкленда, после чего поднял паруса и продолжил плавание.