- Это подначка, - заметила Гзицино.

- *О, да!* Бесхвостки - не то, что теплокровные существа, *которые всё понимают*, - возразила Ктандизо. - Спроси Младенчика: смог бы он съесть своего паука?

- Я вообще не ем пауков, - вырвалось у меня. - Даже *других* тех, которых тётушка жарит в тесте.

- Ну, видишь, подруга, - сказал Лангри своим обычным загадочным тоном, - Цвиктанг не может есть пауков - и пришельцы тоже. Им и бесхвостки - непривычная еда, но вовсе не потому, что они *испытывают с личинками душевное сродство* жалеют тех бархатных бабочек, в которых бедняжки превращаются после метаморфозы.

- Согласен, - неожиданно вставил Гданг. - Ты ведь с севера, Лангри? Ты подумал о северянах с гор? О тех, кто обрабатывает металлы?

Лангри согласно опустил ресницы.

- У Зергея - *металлический* нож, - сказал он. - Это характерное орудие. Функций у такого, конечно, много, но главное - им легко приготовить в пищу теплокровное животное. А в его случае - и убить. Предположу, что его родичи, как наши северяне, разводят для еды каких-нибудь существ, которые быстро размножаются *вроде прыгунчиков или клыкастых коз*.

- Прыгунчики - такие милые! - ужаснулась Гзицино. - Их убивают железными лезвиями?

- Снимают шкурку железными лезвиями, - уточнил Лангри. - И съедают мясо. Очень и очень некоторые - но есть любители. Скажем, наши далёкие соседи, клан Аглоэ *они специализируются на обработке металла*. А ещё они издавна украшают свою одежду мехом *убитых и съеденных* прыгунчиков.

- Я, кстати, пробовал *вяленое мясо* прыгунчика, - сказал Золминг. - Лет пять назад *на Большой Ярмарке*. Из любопытства.

- Неужели они вкусные? - поразилась Ктандизо.

- *Так себе*, - Золминг сморщил нос. - Видимо, дело привычки.

- Суровый климат, - медленно сказал Нгилан, - беспощадная природа, память о столетиях полуголодной жизни *и ещё двенадцать дюжин невзгод*. Всё это можно понять, но Времена До Книг давно прошли. Уже давным-давно можно выращивать растения и насекомых в искусственном тепле, при искусственном свете. К чему же сейчас это древнее *жестокое* действо? *Отвратительно* Прости, Лангри, я родился на Побережье, я - южанин, *не знавший долгих зим*, но всё же...

Но Лангри и не подумал обижаться.

- Ты понял, Нгилан, - сказал он и оставил на щеке Нгилана запах благодарности. - Аглоэ звали меня к себе, с моим кланом, Граа, у них нет ни одной пересекающейся родословной *им всегда нужны мужчины*. Мне было интересно, я пошёл.

- *Не остался*, - констатировал Нгилан.

- Даже не дождался разговора с их Прабабушкой, - сказал Лангри. - *Это делают женщины* дело привычки к запаху *кровь, боль, ужас, окровавленное железо* - тут ты прав, Золминг. Но я, оказывается, не выношу, когда от человека пахнет *готовностью убить* хищником.

Меня вдруг поразила совершенно безумная догадка.

- Лангри... тогда, в подвале, где чистились пришельцы *кровь, боль, ужас, окровавленное железо* - ты ведь об этом подумал?

Лангри посмотрел в костёр, сказал не мне, а куда-то в пространство:

- Запах был очень похож. И мне показалось, что для Зергея мы *прыгунчики* - животные. Опасные или съедобные. Вероятно, я ошибаюсь.

- У них нет Старшей Речи, - сказал Золминг. - Представляете, как им приходится защищаться от хищников? Я и представить себе не могу. *Железо - в плоть, кровь, боль, ужас*. Немудрено, что они всё время *ждут нападения* настороже.

Нгилан и Лангри переглянулись.

- Даже зная, что мы - не животные, - сказал Нгилан.

- Ты не представляешь, каковы *опасные* животные их мира, - возразил Лангри.

Старшие слушали молча и, видимо, делали какие-то свои выводы.

- А ты не перегибаешь, Лангри? - спросил Гданг. - Слишком ужасно *и красочно*. Мне случалось жить на Окраинном Севере: никто из местных не убивает животных таким диким способом. Все ведь знают Слово, верно? Если уж человеку приходится быть хищником *когда его заставляют климат и невзгоды* он стремится избежать *крови, боли, ужаса* лишних мук *совести* живого существа.

- Ты не видел, а я видел, - хмуро сказал Лангри. - Одну из Старших Аглоэ. Когда я спросил, она сказала, что Слово портит запах мяса. Но её собственный запах *хищника* *мертвечины* жестокости...

- Клан за неё не опасается? - спросила бабушка Видзико. - Это может быть симптомом болезни.

- Наверное, опасается, - сказал Лангри нехотя. - А может, и принимает какие-нибудь меры. Я не спрашивал.

Увлечённые разговором, наши отвлеклись от пришельцев - но я наблюдал за всеми сразу. Мне казалось, что пришельцы кое-что понимают - хотя бы потому, что Арди и Зергей пререкались вполголоса. Зергей отвечал раздражённо, а Арди, по-моему, пытался то ли убедить его в чём-то, то ли пристыдить. Перепалка грозила перерасти в ссору, но вмешался Вигдор, сказал пару слов - и оба замолчали, очевидно, оставшись каждый при своём.

Дзениз смотрел на них больными глазами. Я понюхал его в щёку, и он улыбнулся, но вид у него был усталый.

Это заметила Гзицино.

- *Послушайте*, - сказала она, но сообразила, что дым помешает понять её тем, кто сидит за костром. - Послушайте! У меня есть гипотеза *которая всё объясняет*, которая всё объясняет, - закончила она вслух, на всякий случай.

К ней обернулись.

- Они - беглецы, - сказала Гзицино и тронула руку Арди, оставив *девчачий медовый* запах *который означает и расположение, и поддержку*. - Каким-то образом они сбежали из своего мира в наш.

Арди погладил её по плечу, грустно улыбаясь.

- *Неправдоподобно*, - оценил Лангри.

- Что заставляет тебя сделать такой вывод? - спросил Нгилан.

Гзицино задумалась, подбирая аргументы.

- В их мире произошло что-то *эпидемия, катастрофа* ужасное, - сказала она. - Многие и многие погибли, остальным грозила постоянная опасность *оттого и настороженность, и тревога*. У наших пришельцев никого не осталось *или им некуда идти*... Ну как?

- Эпидемию исключи, - сказал Нгилан. - Они почти стерильны. Не вижу никаких организмов, способных вызвать эпидемию *или их неустановимо мало* - а ведь *если ты права* они должны бы быть носителями инфекции.

- А если их подвергли чему-то, что уничтожает всё живое снаружи и внутри тела? - предположила Гзицино. - Или это случилось во время перехода?

- Что-то в этом есть, - задумчиво сказал Золминг. - Пришли грязные, израненные и больные, вы говорите?

- *Нож*, - напомнил Лангри.

- На всякий случай, - тут же ответила Гзицино. - Они же не знали, что их тут может ждать.

- А мы напоминаем им хищников из их мира? - спросил Нгилан.

- Не знаю, - призналась Гзицино. - Возможно.

Вид у неё был печальный, Арди это отметил - ему очень заметно хотелось её потрогать, утешить, но что-то мешало. Тогда Гзицино придвинулась к нему вплотную и медленно, так, как показывал Лангри, прочла милый старый стишок, пряча запах каждой строчки перед тем, как выдать следующую:

- *В костре потрескивают дрова*

*День уходит, в небе - отсветы пламени*

*Из леса и с реки идёт ночь*

*Вечером родство крепче и дружба теплее*

Арди прикрыл глаза и явно пытался понять - а может, что-то и понял. Во всяком случае, он перестал опасаться Гзицино, а обнял её за плечи, будто хотел прикрыть от ночи собой. Жест выглядел трогательно *и по-нашему*.

Вигдор наблюдал, грызя кончик былинки. Зергей отвернулся и уставился в огонь - я подумал, что понял и он, только образы стихотворения вызвали у него мысли о доме, а с ними и тоску.

Дзениз улыбнулся, взял меня за руку и понюхал мои пальцы. Это означало: "Скажи что-нибудь, я готов воспринимать".

И как же объяснить простыми словами сложные вещи? Или стихи впрямь понимают все?

И я тоже стал читать классическое стихотворение, очень медленно, убирая запах не после каждой строчки, а после каждого образа:

- *Весь мир: великие чащи северо-востока*

*Океанский прибой, омывающий континенты*

*Сожжённые зноем южные степи*