Роман в маске ежика, едва прикрывавшей нос, заметил:
— Ну что ты, Гена! Тост делается очень просто, по раз и навсегда заведенному рецепту: берется какой-нибудь более или менее забытый анекдот и к нему добавляется мораль.
— Ну, если так просто, сам и давай! — не уступал Любимов.
— Пожалуйста! — легко согласился Роман, чувствовавший себя сегодня в ударе. — Товарищи! Прошу открыть бутылки и всем налить шампанского!
Захлопали пробки, поднялся шум и гомон. Наконец все успокоились.
— Итак, тост, — громко сказал Роман. — Я расскажу старинную притчу. В одном горном селении родился мальчик. Крепкий, здоровый, но вот беда — молчун. Год ему исполнился, затем — два, а он все молчит. Обратились к врачу. Тот осмотрел мальчика и говорит: «Паренек здоровый, все у него в норме, так что ждите — заговорит». Однако шли годы, а мальчик все молчал. Когда ему исполнилось восемнадцать, отец взял его с собой на лесоповал. Начали они пилить могучий кедр. Пилили, пилили, наконец дерево покачнулось. И тут вдруг парень как закричит: «Отец, на тебя дерево падает!» Отец отскочил и к сыну бросился: «Милый, что же ты раньше молчал?» На что сын невозмутимо ответил: «А раньше все было в порядке!»
Все захохотали.
— Ну и какая мораль? — ехидно осведомился Любимов.
— Товарищи! — сказал Роман. — Я предлагаю поднять тост за то, чтобы в нашей комсомольской организации всегда все было в полном порядке!
— Молодец, вывернулся, — рассмеялся Петров.
— Ну а где же все-таки капустник? — настаивал Любимов.
— Сейчас будет! — сказал Роман, вставая из-за столика. — Лада, за мной!
Верхний! свет погас, зато ярко осветилась эстрада в конце зала. Из-за занавеса вынырнул Немов в белой простыне, изображающей тогу.
— Смотрите и слушайте! — выкрикнул он фальцетом. — Трагедия в трех действиях. «С чего начинается НОТ». Смотрите и слушайте!
Занавес раздвинулся. На сцене стояли три девушки из немовской лаборатории, также в простынях и с венками из еловых веток на головах. Под аккомпанемент пианино они слаженно запели на мотив песенки из «Гусарской баллады»:
В двадцатый век,
В наш век прогресса,
Когда все старое
Давно погребено,
Внедряем НОТ мы
Повсеместно...
Здесь девушки сделали многозначительную паузу и минорно закончили:
Давным-давно,
Давным-давно,
Давным-давно.
Действие развернулось в кабинете начальника цеха, в котором без труда узнавался Аркадий Петров. Он разговаривал по телефону:
— Але. Кто? Главный инженер? Здравствуйте, Георгий Петрович. Как дела? Плохо. Людей не хватает. Что? Повышать производительность? НОТ внедрять? Да, да, понял. Незамедлительно!
Не успел он положить трубку, как раздался стук в дверь.
— Ну, кто там еще? — раздраженно спросил «начальник».
Из-за двери послышались голоса:
— Бригада НОТ. Можно?
— Вот черт принес! — в сторону заметил Аркадий и тут же громко пригласил: — Заходите, заходите! Всегда вам рады.
Вошли Немов и его сотрудники с рулонами бумаги в руках. Евгений был сух и официален.
— Решили взять над вами шефство.
— Это в каком смысле? — осторожно осведомился «начальник» цеха.
— Поможем вам внедрить научную организацию труда. Вот это, — Немов кивнул на листы ватмана, которые тем временем разворачивали его сотрудники, — научные планы внедрения. Прошу изучить.
— Что вы, что вы! — замахал на него руками Петров. — Я вам верю. Сами изложите. Так сказать, конспективно.
— Хорошо, — согласился Немов. — Внедрение НОТ должно состоять из нескольких этапов. Этап первый — психологическая подготовка коллектива и особенно руководства цеха к осознанной необходимости внедрения НОТ. Сейчас и приступим. Я вам прочту лекцию о пользе...
— Вот этого не надо! — твердо сказал «начальник». — Я полностью и категорически «за».
— За? — иронически переспросил Немов.
— За! — радостно сказал Аркадий и, чуть замявшись, добавил: — Хоть со следующего квартала, например.
— А почему не сейчас?
— А сейчас, ребятки, некогда. У меня времени нету, надо детали из смежников выколачивать. Так что ступайте себе подобру-поздорову и месяца через два, а лучше через полгода и приступим. Засучим, так сказать, рукава...
— Так разрешите хоть с планом до конца вас познакомить, — взмолился Немов.
— Валяй, но только покороче.
— Этап второй, — зачастил Евгений, — строгое распределение функциональных обязанностей...
— Как это? — не понял «начальник» цеха.
— Очень просто, чтобы каждый занимался своим делом.
— Что же получается: у меня в цехе есть люди, которые занимаются не своим делом? Интересно, а кто именно?
— Ну хотя бы вы!
— Я?! — уязвленно вскричал Петров. — Я двадцать лет начальником работаю, а тут какой-то молокосос вздумал меня учить!
— Не молокосос, а наука! — спокойно парировал Немов. — Вы помните, мы делали фотографию вашего рабочего дня? Так вот, научно установлено, что семьдесят процентов времени вы работаете за своих подчиненных!
— Да что ты! — потрясенно сказал «начальник». — А ведь и верно. Лодыри, прямо скажу. Никто моих слез не видит. Все сам и сам. Спасибо тебе, дорогой, хоть ты это понял!
— Не лодыри они вовсе, просто вы им не доверяете.
— Так потому и не доверяю, что завалят все. Потому и кручусь один. Вот и сейчас бежать надо... Все этапы?
— Нет, еще есть. Привести цех в порядок в соответствии с нормами промышленной эстетики. Станочки в фисташковый цвет покрасить, а стены — в салатовый. Это будет способствовать...
— Вы с какой луны свалились, молодой человек? Фисташковый? Ой, рассмешил, не могу. Будем красить той краской, какая есть на складе. Хоть серо-буро-малиновой. Так, дальше.
— Дальше идет механизация.
— Об этом пусть у главного инженера голова болит. У меня без того забот хватает. Все?
— Все, — растерянно ответил Немов. — Мы так хотели помочь...
— Помочь, говорите? — прищурился «начальник» цеха. — Слушай, есть идея. Только не сердитесь, а?
Он подошел к нотовцам, пощупал их мускулы.
— А что, ребята вы здоровые. Так поможете?
— Поможем! — радостно хором выкрикнули «нотовцы».
— Тут пришла разнарядка на прополку свеклы. Поезжайте вместо моих, а? А мы вам скажем большое рабочее спасибо за действенную помощь...
Пока зрители дружно хлопали, артисты уже пробрались за свои столики.
— Ну как? — спросил Немов у Любимова.
— Ничего, смешно. Только, по-моему, так в жизни не бывает.
— Ну да, не бывает! Это Ромка еще смягчил. Нас в цехах похлеще встречают...
— В общем, активу, думаю, полезно было посмотреть, — сказал секретарь. — Тем более что берем над вами шефство.
— Что, партком дал согласие?
— Не просто дал. Разумов с восторгом отнесся. Так что теперь держись, не будет у твоей лаборатории времени капустники сочинять...
— Невозможный парод вы, мужики! — вступила в разговор дородная супруга Любимова в кокетливой маске лисички.
— А что такое?
— Даже в новогодний вечер о работе говорите...
— Извините, мы случайно, — сконфузился Немов.
— Знаю я ваше «случайно». Пошли, Ген, танцевать. Лада вон уже танцует.
Из холла, действительно, неслись ритмичные звуки музыки.
— Нет, лучше споем! — заупрямился Любимов.
— Что, ботинки жмут? — засмеялся Роман.
— Понимаешь, болезнь у нее какая-то, — пожаловался Любимов. — Вечно тесные туфли мне покупает. Аркадий, где твой аккордеон? Давай, что ли, стоматологическую...
Коллективное веселье постепенно шло на убыль, поскольку парочки предпочитали уединение. То в одном полутемном уголке, то в другом слышался тихий смешок.
