Между тем астронавты ждали. Воздух запомнил помещение переходного отсека. Красная лампочка, что мигала все это время, перестала работать и рядом вспыхнула изумрудным цветом другая. Дверь отворилась и в помещение вошла Милада Гладкова. Путешественники сняли свои шлемы.

— Добро пожаловать на "Специалист", — проговорила она, улыбаясь.

* * *

Роберс наблюдал в иллюминатор Луну. Не в первый раз он вот так вот смотрел на спутник Земли. С борта корабля она выглядела совершенно по-другому, чем с планеты. Четкие очертания кратеров, лунных морей и небольшого комплекса Лунограда, заставили его погрузиться в воспоминания. Вспомнились те несколько месяцев, что провел Майкл на спутнике. В стекле вдруг возник образ Розы. Майкл вдруг попытался отогнать это наваждение, но не смог. А ведь с ней он был близок, как ни с кем другим. Даже последние отношения с Агнессой меркли. Затем вспомнился толстяк Рей Карлуччи. Именно тот пригласил Майкла посмотреть на венерианский город на Луне. Сейчас грандиозное сооружение было на противоположной стороне. Интересно, а мечтал ли итальянский археолог побывать на Венере? И много ли бы он отдал за то, чтобы сейчас оказаться в составе экспедиции на Марс?

Вот уже три часа прошло, как произошла стыковка. За это время удалось поближе познакомиться с русскими, а потом разошлись по каютам. Особенно возможности отдохнуть, полежать на кушетке, радовался профессор. Его тело после перехода ныло. Смена гравитации на невесомость и обратно, казалось, не прошла для него бесследно. Роберс тоже удалился в каюту, и вот уже с час наблюдал за Луной. Правда, делал он это не из-за "спортивного интереса", как говорил Молодцов, а по причине необходимости. Со спутника Земли, должны были прибыть, как сообщил ему Гладков, когда они остались наедине в каюте управления, десантники.

Между тем Милада, по просьбе Стюарта готовила медицинский отсек. Нужно было срочно обследовать экипаж (ЭКГ и давление). Особенно в этой процедуре нуждался Ехансон.

— Карл вы так похожи на Эйнштейна, — проговорила девушка, когда она увидела профессора в первый раз.

Тот, несмотря на всю усталость, заулыбался, и поблагодарил за комплемент, сказав при этом, что сравнение его с гением двадцатого века, пусть даже из-за внешности, это большая награда. Поэтому, когда девушка попросила его через час явиться в медицинский отсек, он произнес:

— Для, вас с радостью.

— Эй, эй профессор! — вскричал Иван, напуская на себя вид ревнивца, — Она замужем!

Ехансон сделал обиженное лицо, которое уже через минуту расплылось в улыбке.

Пока не настала очередь Майкла явиться в медицинский отсек, тот около часа, после того, как отошел от иллюминатора, пробродил по космическому кораблю. Внутренняя начинка и расположение помещения было, как и на "Арго". За единственным различием, сейчас в его конструкции использовались более новые технологии, те, что в начале развития межпланетного сообщения не были еще доступны. Особенно Майкла поразил медицинский отсек, куда он пришел обследоваться. Не удивительно, что для этой техники был приглашен Стюарт. Казалось, что сюда на "Специалист" собрали всех лучших. Лучшего механика, врача, космобиолога, пилота, астронома. Конечно, Лада выпадала из этой плеяды, но и у нее вполне возможно были какие-нибудь неизвестные пока Майклу плюсы. А раз врач был лучшим, то и оборудование современное.

Но не только Боб мог гордиться своей техникой. У Агнессы тоже были современные приборы для исследований. О них на Венере, только мечтали. К тому же в распоряжении Вэнг были такие агрегаты, о предназначении которых Майкл даже и не знал. А спрашивать у девушки, несмотря, что и капитан, постеснялся. У профессора был мощный радиотелескоп.

И если казалось, что вначале прибытия Ехансон весь день пролежит в койке, только чтобы прийти в себя, то уже во время обследования Курт не выдержал. Просил, чтобы все прошло, как можно быстрее.

— Куда вам спешить профессор? — поинтересовался Стюарт, прошедший обследование первым.

— Как куда к телескопу.

Да и Майкл Роберс был доволен своим кабинетом. Видно русские знали о знакомстве Роберса с Молодцовым. Поэтому и на стене у него висело два пейзажа нарисованных механиком с "Туманной". На одной был пейзаж второй планеты Солнечной системы, на другой Земли. Майкл не удержался и привесил на стену портрет, на котором изображены были трое: он, Бережанов и Перчиков. Когда, к нему пришла Агнесса, она долго смотрела на эту картину.

— Давно это было, — вздохнула тяжело она.

Каюта Гладковых была двух местная, видимо им ее делали по спецзаказу, так как только она была рассчитана на двоих. Небольшой шкаф, с книгами по механике. Шкаф с разными инструментами. На стенах весели фотографии молодоженов на фоне небольшого двухэтажного деревянного домика.

Рядом с рубкой управления было большое помещение, выделено под казарму десантников. Рассчитано оно было на десять человек. Классический вариант казармы. Специальные шкафы под оружие и снаряжение.

У переходного отсека, рядом с ангаром "Буранов — 15", склад разнообразных скафандров. От простых, для выхода в открытый космос, до специальных, способных понижать силу тяжести, или наоборот создававших ее. Специальные маски и противогазы, для разных типов атмосфер.

Огромные коридоры. В которых на стенах, для эстетики, висели копии картин различных художников с начала эпохи возрождения до середины двадцатого века.

О таком корабле могли мечтать все те, кто летал на "Арго". Именно новый скачок в развитии космотехники и должен был произвести крейсер "Специалист".

* * *

Вскоре прибыл с Луны, третий челнок "Специалиста" — "Буран — 15" На нем в ангарный отсек космического корабля был доставлен отряд космодесантников составе девяти человек.

Согласно инструкции их прибытие, пока нога последнего из десантников не ступит на борт корабля, должно было оставаться в тайне. И уже только потом они поступали в полное распоряжение Роберса. Руководил ими Генрих фон Штейн, человек хорошо знакомый Майклу по работе на "Туманной". Педантичному немцу, возглавлявшему разношерстную группу, было тридцать два года. Блондин, как говорил Молодцов, с истинно арийской внешностью, высокий, длинный, худощавый. Еще на Венере у Роберса завязались с ним приятельские отношения, где тот руководил службой безопасности станции "Туманной".

Роберс и Гладков лично отправились в ангар встречать космодесантников. Дождались, когда атмосфера стала пригодна для дыхания, вошли внутрь. Одновременно с ними из челнока выбралось девять парней в военной форме. Выстроились в шеренгу. Вперед выступил фон Штейн. Хоть и узнал Роберса, но вида не подал. Отрапортовал о прибытии и только после этого улыбнулся. Обнял по-приятельски Майкла и произнес:

— Рад тебя снова видеть.

— И я рад. Ну, представляй своих людей.

Генрих подходил к первому в шеренге и произнес:

— Начнем, пожалуй. Герман Сомов — радист, Хоце д" Серхэ — пилот, Валентин Кабетти, Петр Лежебока, Карл Берман, Джордж Андриоти, Жерар Партинье, Брюс Дауни.

Два немца, два русских, испанец, итальянец, француз, британец и афроамериканец. Удивительное зрелище на Земле, но никак уж не на Венере или даже в космосе.

— Я гляжу, с тобой нет Ямамото. Вечного твоего приятеля и заместителя. Что с ним? — поинтересовался Роберс.

— Он погиб. Это случилось полгода назад на Венере, когда отбивал атаку хищников на станцию. Несколько тех самых хундур.

— Мои соболезнования. А, кто еще погиб?

— Слава богу, остальные не пострадали.

Между тем десантники склонили головы в память о товарище. Роберсу показалось, что на их лицах скользнула тень печали. Но уже через минуту они маршировали к казарме.

У дверей Генрих фон Штейн задержался. Он посмотрел на Роберса и сказал: