— Добро пожаловать, юный господин, — послышался голос Рэнфилда, и Майкл хотел уже было встретить Джеймса, но замер, едва выйдя в коридор.

Джеймс. Его юный прекрасный Джеймс стоял прямо перед ним в длинном прямоугольном полотне дневного света, ворвавшегося в темный дом. Юноша стоял так близко, но оставался недосягаемым, бодро улыбаясь и коротко поклонившись в знак приветствия.

— Я рад видеть тебя, Майкл, — с искренним чувством произнес шотландец, и Фассбендер невольно ему улыбнулся, бросив гневный взгляд на своего слугу, замершего в тени и старавшегося прийти в себя после ощутимой прогулки под солнечным светом, пусть во время нее он и кутался в свой плащ с капюшоном.

— Да, господин, — кивнул слуга, суетливо бросившись к двери, и плотно ее закрыл, разрушая дорожку света, окутывавшую Джеймса, которого тут же объял мягкий полумрак дома.

— Добро пожаловать, — Майкл наконец-то смог к нему подойти и, положив ладонь на плечо юноши, наклонился, касаясь губами его мягкой, нагретой солнцем щеки. — Я так давно ждал тебя, — совсем тихо произнес мужчина, вглядываясь в голубые глаза и наконец-то чувствуя себя завершенным. Впервые в новой жизни его беснующаяся душа успокоилась, обретя самое важное, что было в его прежней жизни. Вновь встретив свой свет. Пусть даже сам Джеймс и не помнил их прежних встреч.

Но у них еще будет время. Все время этого мира на то, чтобы он вспомнил.

— Что? — Джеймс слегка смутился от столь долгого взгляда, и на его щеках появился легкий румянец. Нормальная встреча посреди дня слишком отличалась от их встреч в борделе, и юноша сам не понимал, почему так волнуется, хотя, казалось бы, они уже достаточно близки с Майклом, чтобы не было места этой неловкости.

— Я лишь рад нашей встрече, — ласково произнес Майкл, и Джеймс, странно усмехнувшись, повыше поднял коробку, которую он принес с собой.

— Я… в общем, я давно не был в гостях, но ведь так принято, верно? — слегка нескладно произнес он и протянул Майклу торт.

— Это было вовсе не обязательно, — слегка удивился мужчина, принимая подарок, но Джеймс тихо фыркнул, не позволяя ему отказаться. — Благодарю, — улыбнулся Майкл, не желая расстраивать своего прекрасного юношу.

— А у тебя здесь мрачновато, — заметил Джеймс, оглядывая полупустой дом, и Майкл, воспользовавшись его заминкой, передал торт подоспевшему Рэнфилду, а сам помог Джеймсу снять пальто, позволив себе прижаться к нему куда ближе, чем положено, и с наслаждением вдохнуть теплый запах нежной кожи на его шее, касаясь ее прохладным дыханием. Джеймс тихо хихикнул от приятной щекотки, обернулся так ловко, что Майкл не успел отступить, и первым добрался до его губ, дразнящее нежно целуя своего любовника. — Или мне не стоит этого делать в доме? — зачем-то шепотом спросил Джеймс, прищурившись. Он так долго жил под присмотром Мэри-Энн, что уже и не знал, как следует вести себя в обществе других людей, кроме как путан и их клиентов. А тут Майкл и его дом на целый день полностью в их распоряжении, без ненужных запретов и оглядываний.

По крайней мере, Джеймс так думал, пока Майкл не повесил его пальто и не пригласил за собой, пройдя в коридор, где юноша смог лучше рассмотреть его в мягком свете.

— Господи, ты как себя чувствуешь? — испуганно спросил Джеймс, схватив Майкла чуть выше локтя, и взволнованно посмотрел ему в лицо.

— Прекрасно, — заверил его мужчина и погладил юношу по пальцам, сжимающим его руку.

— Ты бледный как смерть, это не нормально!

— Прошу, не нервничай, — попытался успокоить Джеймса Майкл и, не удержавшись, вновь прикоснулся к его лицу, погладив по щеке. — Я говорил тебе, что болен. Это часть моей болезни.

— Так тебе нужен врач, дружище, — серьезно посоветовал юноша, но Майкл только тихо рассмеялся.

— Врачи ничего не смогут с этим сделать. Она неизлечима. Но и не опасна. Лишь приносит мне порой некоторые неудобства.

— Какие?

— Тебе не о чем беспокоиться, — вместо ответа заверил Фассбендер своего дорогого гостя и мягко коснулся его талии, приглашая пройти в столовую, где Рэнфилд только-только закончил накрывать на стол и все еще зажигал свечи, без которых помещение казалось бы совсем мрачным. В этой части дома окна, выходящие на переулок, были закрашены черной краской и занавешены плотными бархатными шторами, так что свет сюда совсем не проникал. Джеймса явно удивило подобное устройство комнаты, но на этот раз он не стал задавать вопросов и слегка принюхался, почувствовав запах зажаренного на огне свежего мяса.

— Черт, как вкусно пахнет, — улыбнулся Джеймс и смущенно посмотрел на небольшой, но дорогой сервированный стол с резными ножками, где было накрыто только на одного человека и поджидало только одно накрытое крышкой блюдо.

— Ты… не ждал меня? — смутился Джеймс, но подошел вместе с Майклом к столу. Рэнфилд поклонился и принялся открывать бутылку алого вина.

— Напротив, — не понял причин волнения Майкл и отодвинул стул, приглашая Джеймса присесть.

— Видимо, у тебя давно не было гостей, — нравоучительным тоном произнес юноша и лукаво улыбнулся, сделав паузу, словно ожидая от Майкла какой-то реакции, но, так и не дождавшись ее, решил поучить хозяина дома хорошим манерам и придвинулся к нему ближе. — Когда приглашаешь кого-то на обед, нужно накрывать стол на двоих. Или мне просто смотреть на то, как ты ешь?

— Но это для тебя, — Майкл почувствовал неловкость и, оглядев накрытый стол под внимательным взглядом Джеймса, понял, в чем была его ошибка. Мужчина на мгновение замер, понимая, что за запахом жареного мяса, печеной картошки, вина и салатов самым притягательным и аппетитным ему кажется запах Джеймса, и он бы не отказался разделить с ним именно такую трапезу.

— Вы не голодны, мистер Фассбендер? — прикусив губу, спросил Джеймс, глядя на болезненно-бледное лицо мужчины, заигрывая с ним почти против своей воли, не в состоянии сдержаться, когда все внутри пульсировало, тянулось к нему, и почему-то вспоминался запах свежей травы и мягкий ветер, доносивший блеяние овец.

Джеймс встряхнул головой, прогоняя непонятное наваждение, и нервно сглотнул, понимая, что Майкл снова странно замер, просто наблюдая за ним.

— Так ты присоединишься ко мне? — Джеймс смотрел, как дрожащий свет от свечей скользит по бледному лицу Майкла, и на мгновение ему показалось, что он заметил в его серых глазах странный алый отблеск.

— Конечно, — согласился мужчина и плавно передвинул второй стул ближе к Джеймсу. Сев рядом с юношей, он кивнул своему слуге, чтобы тот накрыл на двоих.

Рэнфилд замер на месте, с ужасом глядя на своего господина, но скрылся в кухне. Быстро вернувшись, он принес поднос с едой и намеренно медленно стал расставлять приборы перед господином, прожигая его взглядом бледных глаз.

— Что-то не так? — строго спросил Майкл, желая избавиться от своего слуги.

— Господин, позвольте сказать, эта пища для Вас… — он умолк от одного взгляда своего хозяина, а Джеймс тем временем, чувствуя легкую неловкость, стал разливать вино по бокалам. Сказать при юноше «ядовита» не представлялось возможным, но и молчать альбинос не мог, до дрожи в коленях волнуясь о своем господине. — Она не подходит Вам.

— Что может быть не так в мясе? — легкомысленно спросил Фассбендер и кивнул слуге, чтобы тот скрылся с его глаз долой, пока еще был цел. Рэнфилд с трудом заставил себя подчиниться, с поклоном скрывшись в коридоре, но даже оттуда Майкл ощущал на себе его безумный взгляд.

— Он… Несколько странный, — заметил Джеймс, глядя в темноту коридора, ведущего к небольшому крылу слуг.

— Но знает свое дело. Он уже очень давно прислуживает мне, — пожал плечами Майкл и принял из рук Джеймса свой бокал, наконец-то наслаждаясь его обществом без посторонних раздражителей.

— Все равно он слегка… пугает, — Джеймс тихо рассмеялся и тоже взял свой бокал.

— Тогда выпьем за то, чтобы ты больше не испытывал страха в этой и иной жизни, — предложил Майкл и с хрустальным перезвоном чокнулся с Джеймсом, не сводя с него взгляда. Он был все такой же, словно только что вернулся с того изумрудного поля и просто решил переодеться в дорогую одежду. Хотя волосы были гораздо короче, но разве это имело значение?