— Чертов туман, — только и фыркнул юноша, скрываясь за поворотом улочки, и посмотрел на серое холодное небо, готовое разорваться очередным по-осеннему холодным дождем. Такие дни с трудом можно было отличить от сумерек, но даже это лучше душной спальни, в которую его так отчаянно пыталась затащить Мэри-Энн.

— Неблагодарный идиот, — прошипела хозяйка борделя, с трудом заставив себя успокоиться. Ничего. Изредка, но подобное бывает. Слишком юн и горяч. Одумается и вернется. Куда он денется? Идти ему все равно некуда. Мэри-Энн победно хмыкнула, практически ощущая власть над сбежавшим юношей, и вернулась в дом. Все еще нужно было послать кого-нибудь из девочек в аптеку. Джеймсу понадобится лекарство, когда он остынет и вернется домой.

***

Злость придавала сил, но этого было недостаточно, чтобы уйти так далеко, как хотелось бы, а ноги по памяти несли Джеймса в портовую часть города. И вот уже в воздухе чувствовался едкий запах соли и свежей рыбы.

Почти три года он здесь не был, но помнил каждый закоулок, каждую улочку этого злачного района, и повыше поднял ворот пальто, чувствуя на себе оценивающие взгляды. Дорогая одежда привлекала слишком много внимания, но пока еще никто не решался напасть на пришлого гостя, хотя из-за тумана казалось, что на улицы уже давно опустились сумерки, которые всегда придавали уверенности мелким бандитам и воришкам.

Джеймс это прекрасно знал. Сам долгое время был одним из них. А теперь… Теперь он чертова сучка хозяйки лучших шлюх в округе. Сомнительное удовольствие.

Юноша замер и оперся рукой о каменную неровную стену, чувствуя, что у него вот-вот подкосятся ноги. Приступ головокружения настиг его слишком резко, он едва не рухнул на влажную грязную мостовую, и это не укрылось от взоров местных жителей. В густой тени одного из домов, за пузатыми деревянными бочками, показалось движение, и одна из теней двинулась в сторону Джеймса, но, прежде чем юноша приготовился к неминуемой драке, кто-то ловко подхватил его под локоть и помог встать ровнее.

— Ты в порядке, приятель? — раздался скрипучий голос. Джеймс поднял взгляд и увидел худого угловатого мужчину с волосами, словно обсыпанными мелом, он заметно горбился, из-за чего казался лишь немногим выше самого юноши. Одет он был в старомодный черный костюм, поверх которого было надето серое шерстяное пальто в катышках, явно видавшее времена и получше. От мужчины резко пахло каким-то парфюмом, с которым тот явно переборщил, и запах слишком резал нос. Он осторожно, словно через силу, похлопал Джеймса по спине, подошел ближе и попал в свет уличного фонаря. Джеймс взволнованно вздохнул, увидев призрачно-белое лицо мужчины и бледные, будто хрустальные голубые глаза, придававшие ему какой-то безумный и опасный вид. — Не следует такому достопочтенному господину проводить вечер в подобном месте. Не желаете ли выпить чаю где-нибудь в центре? Или, возможно, вина? Где угодно подальше от этих крыс? — он кивнул в темный угол, в котором уже не было никакого движения, — местные притихли и вновь затаились, вот только юноша не был уверен, хорошо это для него или нет, раз он оказался в руках незнакомца, которого почему-то испугалась даже целая компания портовых грабителей.

— Нет, это не лучшая идея… — попытался как можно вежливее отказаться Джеймс, но понял, что мужчина не намерен от него отходить или отпускать. И вот теперь становилось жутко. — Отпустите меня, — с угрозой произнес юноша, пытаясь не выдавать своего страха.

— Спокойно, — видимо, незнакомец понял все по лицу юноши и сразу же разомкнул тонкие бледные пальцы, отпустив его руку, но был готов в любой момент подхватить Джеймса, если он снова не сможет устоять на ногах. — Если Вам нужна какая-то помощь, господин, — с легким поклоном сказал альбинос.

— Я в порядке, — в который раз за день произнес Джеймс, пытаясь убедить в этом самого себя. — И мне не нужна помощь, — уже жестче добавил он, враждебно глядя на незнакомца, который неподвижно стоял рядом и внимательно разглядывал его, совершенно не пытаясь этого скрыть.

— Возможно, господин, — не стал спорить мужчина, пожав худыми плечами. — Но мой хозяин приказал проследить за Вами. На всякий случай. После встречи с ним… — мужчина задумался и странно хмыкнул, — люди бывают ослабленными. Правда, прежде он не просил за кем-то приглядывать. Видимо, Вы произвели на него впечатление. Он перестарался, — мужчина хищно и как-то неумело улыбнулся, обнажая слегка заостренные зубы, после чего вновь поклонился бледному, словно полотно, юноше, который уже мог спокойно стоять прямо, и снова хмыкнул, протянув узкую мозолистую ладонь. — Я Рэнфилд. Господин Фассбендер просил присмотреть за Вами.

— Фассбендер?! — Джеймс невольно улыбнулся, чувствуя, как быстрее забилось сердце. Мужчина, который казался ему еще мгновение назад опасным психом, вдруг стал выглядеть гораздо дружелюбнее, и юноша крепко пожал его руку. — Я Джеймс.

— Я знаю, — хмыкнул Рэнфилд, вновь жутко улыбаясь. — Так Вы не желаете выпить в более подобающем для фаворита моего господина месте?

— Фаворит?

— Именно. Господин редко беспокоится о чьем-то благополучии. Но о Вас беспокоится.

— Интересно, — произнес Джеймс, чтобы не молчать, и снова почувствовал на себе взгляды из темноты. — И, да, конечно, я бы не отказался от выпивки, — юноша широко улыбнулся, разглядывая слугу Майкла, который по-прежнему казался ему жутким. — Тут недалеко есть неплохой бар…

— Давайте не в этом месте. Господин просил за Вами приглядывать, а не травить в местных трактирах.

— С чего он вообще взял, что за мной нужно приглядывать? — спросил Джеймс, хотя не чувствовал обиды. Наоборот, ему было приятно, что Майкл помнил о нем и после своего ухода. И не просто помнил, но и слугу послал.

— Как Ваше самочувствие? — вместо ответа спросил Рэнфилд, но уже знал, что юноша не захочет отвечать на этот вопрос. — Слабость и головная боль. Мой господин сожалеет об этом. Потому и попросил меня приглядеть за Вами. Считайте, что это его способ извиниться.

— В моей слабости нет его вины, — не согласился Джеймс, прогуливаясь рядом с Рэнфилдом. — Я просто переутомился, — добавил шотландец, понимая, что одной их ночи с Майклом явно было недостаточно для того, чтобы он чувствовал себя таким вялым практически весь день.

— Не стыдитесь этого. Это от Вас не зависит. Просто особенность моего хозяина, — с едва слышными нотками обожания произнес Рэнфилд и громко свистнул, останавливая проезжавший мимо свободный экипаж, запряженный парой пегих лошадей.

Он назвал адрес бара и, пропустив Джеймса внутрь, сел напротив юноши, погружаясь в уютный полумрак повозки.

— Что? — спросил Джеймс, спустя пару минул легкой качки в тишине под тихий цокот копыт по мостовой. Рэнфилд слишком пристально его разглядывал, и это заставляло шотландца чувствовать себя неуютно.

— Да нет. Просто… Вы — юноша. Я прежде не знал, что у господина такие наклонности. Но могу его понять.

— Даже не начинай, — с тихой угрозой произнес Джеймс, понимая, что если Рэнфилд сейчас назовет его «смазливой мордашкой», то он врежет ему.

— Прошу простить меня, — снова с поклоном произнес мужчина. — Тогда позвольте спросить, что Вы вообще забыли в портовой части города, господин? — сменил он тему.

— Я… — начал было Джеймс, но задумался на несколько секунд. — Не знаю. Хотел, наверное, вспомнить прежнюю жизнь.

— Сомнительной же она была, раз прошла в подобном месте.

— Да нет. Было… Довольно весело, — улыбнулся юноша, наслаждаясь возможностью просто поговорить об этом.

— Тогда как же Вы оказались в публичном доме? — поинтересовался Рэнфилд, и его бледные глаза странно блеснули в темноте. Джеймс удивленно приподнял бровь. — Хозяин упоминал о том, где нашел Вас.

— Я там не работаю, — жестко предупредил Джеймс, чтобы этот странный мужчина не думал и дальше так оценивающе его рассматривать. — Я просто живу там.

— Значит, хозяин просто Вам понравился?

— Что-то вроде того, — Джеймс скрестил руки на груди и перевел взгляд в окно. Туман казался еще более густым, чем час назад, и вдалеке уже сверкали первые вспышки молний. — Может, отложим наш поход в бар? — задумчиво предложил Джеймс, глядя на неспокойное небо.