Этот Зверь говорит, и говорит совсем не как полудикое создание. Его речь и даже взгляд, усмешки и жесты, хрипловатый смех и глубокий голос. То, как именно он говорит. Во всем этом виден интеллект и образованность, пусть они и похоронены за мышцами и шерстью, за диким образом жизни, но Эрик явно не просто говорящее животное. В нем куда больше человеческого. А значит, он может понять, может дать шанс… Да. Чарльз и так думал об этом. Наладить контакт.

Но до чего же это чертовски сложно! Почти невозможна одна мысль о светской беседе, когда на него смотрят хищные глаза, а в спину упираются рога. Когда его одной рукой, словно пушинку, отрывают от пола, а рычащий голос все произносит как угрозу или приказ. Как с ним спорить? Как завоевать расположение, когда за что бы Чарльз не брался, он просто не может быть в этом достаточно хорош…

— Черт, — беспомощно выдохнул Ксавьер и прикусил губу, стараясь сдержать новый прилив страха, готовый накрыть душу. Сделать, он должен что-нибудь сделать.

Чарльз принялся открывать ящики, просто потому что они попадались под руку, но оттуда неизменно доносился запах затхлости и вырывалась спавшая годами пыль. Хотя, когда он дернул дверцу напольного шкафчика для посуды, оттуда с испуганным писком выбежала внушительных размеров крыса и поспешила скрыться во мраке. Не кухня, а какой-то полупустой склад мебели. Как, впрочем, и многое в этом крыле жилища Зверя. Еще бы, Эрик сам говорил, что не живет здесь, так откуда бы взяться сносной посуде или приправам?

Чарльз мотнул головой, отгоняя мрачные мысли, и вернулся к рыбе, принялся ее очищать, понимая, что одной только рыбы для супа недостаточно, а просто жарка… Он может пожарить рыбу. Более того, ему больше ничего не оставалось.

Прекрасно! «Поваренок» Зверю не нужен, а Чарльз не только не может ничего годного приготовить, но и ни на что другое не годится. Такими темпами… Нужно найти еще что-то. Другое. Должно же быть что-то, способное заинтересовать Эрика. Он ведь так давно живет в этом лесу. Чарльз о нем с самого детства страшилки слышал. Правда, все они заканчивались страшной смертью несчастного путника, встретившего Монстра в лесу, и ни в одной из сказок не говорилось о том, как можно было бы его приручить или расположить к себе. Нужно хотя бы попытаться с ним поговорить.

Чарльз мысленно повторял это себе, занимаясь готовкой и, хотя он ждал Эрика, все равно вздрогнул, когда услышал тихое эхо от цокота копыт, доносившееся из мрачного коридора. Обернулся, лишь услышав шумный тяжелый вздох Зверя, стоящего позади него.

Чарльз нервно сглотнул, чувствуя, как дернулся его кадык, а затем медленно выдохнул и осторожно повернулся.

— Я… Я приготовил на двоих и… Я счел бы за честь, если бы Вы присоединились ко мне, — Чарльз проговаривал эту фразу мысленно не один десяток раз, прежде чем произнести ее вслух в присутствии Зверя, но все равно голос дрогнул, а сердце забилось, как сумасшедшее, тяжело ударяясь о ребра изнутри. И то, что Эрик не спешил с ответом, только ухудшало положение, а оценивающий взгляд его зеленых глаз пугал все сильнее.

— Ты предлагаешь нам… — хрипловато и тихо начал было Монстр, и в его голосе впервые послышались нотки удивления, — есть вместе?

— Если Вы не против, — торопливо подтвердил Чарльз, почувствовав себя немного увереннее, и вытер руки о свои и без того запачканные штаны. — Я не нашел специй или… масла, но смог еще раз пожарить остатки рыбы.

— Это? — Эрик в несколько шагов пересек кухню и оказался у стола, на котором стояло большое блюдо с неровными, но аккуратно обжаренными кусочками рыбы, и с легким недоверием принюхался к еде, будто не доверяя ей.

— Ну, я не лучший повар…

— Пробуй, — перебил его Монстр и, когда Чарльз удивленно вскинул брови, грубо схватил юношу за руку и притянул к столу, отпустив еще до того, как Чарльз успел бы испуганно вскрикнуть или осознать боль, пронзившую его руку от сильной жесткой хватки.

— Я бы не подумал Вас травить, если Вы об этом беспокоитесь, — как можно вежливее предупредил Ксавьер и взял один из кусочков рыбы ослабшей рукой, чувствуя, как боль растекается по всем его мышцам, с ужасом понимая, что он завтра может просто не встать со своей лежанки. Эрик наблюдал за тем, как Чарльз ест очередной кусочек рыбы, но только после третьего решил присоединиться к человеку и взял с блюда результат кулинарных подвигов Чарльза.

Ксавьер так и замер в ожидании реакции его нового хозяина, а тот снова не спешил высказывать своего мнения. Да и вообще, был слишком молчалив в принципе.

После пары кусочков Эрик удовлетворенно дернул ушами и плавно опустился на пол, с его ростом только так стол был для него достаточно низок, и ему не приходилось нагибаться за рыбой, а Чарльз наконец-то смог выдохнуть, радуясь, что хоть что-то сделал правильно и начал приближаться к своей цели — наладить контакт с Эриком. Он бочком, как можно медленнее придвинулся к Зверю, хотя тот определенно это заметил, но лишь тихо хмыкнул, посмеиваясь над робостью своего слуги, но не стал ни делать замечаний, ни отгонять его от себя, позволил встать достаточно близко, чтобы при желании, Ксавьер мог бы легко его коснуться.

— Ешь, — просто приказал Эрик и слегка придвинул тарелку ближе к Чарльзу, Ксавьер едва заметно кивнул, хотя голод, который еще недавно болью сводил его желудок, успел пройти, но отказывать было бы невежливо, и он съел еще пару кусочков. Он старался не пялиться. Очень старался. Но выходило не очень хорошо.

Как можно было не рассматривать его, когда он так близко? Когда не рычит и выглядит таким спокойным, что даже трудно поверить, что он реален? Рука едва заметно дернулась, но Чарльз отогнал от себя мысль прикоснуться к огромным рогам, провести пальцами по их ребристой поверхности и почувствовать, как они зарываются в гриву спутанных, отливающих рыжиной волос, в которых все еще были запутавшиеся листья и мелкие веточки.

Чарльз почувствовал, как у него пересохло во рту, и сам не понял, как решился на это, но очень осторожно протянул руку, почти ощущая, как она проходит через золотистый луч света, пробивающийся через какую-то щель в каменной стене, и снова погружается в мягкую тень, в которой сидел Эрик.

Рука едва коснулась тонкого бархатистого уха, как Эрик дернулся и вскочил на ноги, задел Чарльза, и тот повалился на холодный пол, а Зверь издал хриплый хищный рык.

— Какого черта ты делаешь? — хриплый голос Зверя словно вибрировал, и вот уже Эрик был вновь рядом с Чарльзом, и, казалось, одно неверное движение — и он просто размажет человека по полу в кровавое месиво.

— Я… я-я-я просто, простите! Я не хотел, у Вас… Веточка, — залепетал Чарльз и попытался отползти, а Эрик вновь посмотрел на него удивленно, а весь его мимолетный гнев развеялся, угас, словно яркий сноп искр от костра, в который только что подкинули полено.

— Что? — Эрик фыркнул и непонимающе посмотрел на Чарльза, пока тот поднимался на ноги и вновь медленно, словно доказывая чистоту своих помыслов, потянул руку к Эрику, но был не в состоянии дотянуться до его головы, когда Зверь стоял во весь свой рост. Монстр недоверчиво ударил копытом по каменному полу, но затем, секунду подумав, слегка наклонился, предупреждающе глядя на Чарльза, и юноша почти слышал в своей голове «хоть одно неверное движение — и ты покойник». И пусть он сам не знал, какую угрозу он мог бы представлять для Эрика, все равно старался быть осторожным, запустив пальцы в спутанные пряди, и, ухватив застрявшую в гриве веточку, потянул ее на себя, но она слишком запуталась.

— Эм… Сейчас, — виновато произнес Чарльз и начал помогать себе второй рукой, распутывая колтун, но Эрик только рассерженно рыкнул и выпрямился так резко, что Чарльз встал на цыпочки, прежде чем успел убрать руки от гривы Зверя, а сам Монстр подошел к столу и взял с него нож, свободной рукой нашел прядь волос, в которой запуталась ветвь, и легким движением лезвия срезал ее целиком, недовольно фыркнул и дернул ушами.