– А что.… А что если, – она боролась собой, стараясь не зарыдать во весь голос. – А что если я стану такой же, как ты? – Лилит взглянула ему в глаза.

Он посмотрел на неё, нахмурил брови и сделал серьёзное лицо. В воздухе повисла жуткая пауза. Было почти слышно, как стучит сердце Лилит.

Наконец Левиафан шевельнулся. Он наклонился к её лицу так близко, что Лилит могла почувствовать его дыхание.

– Лилит. Я так боялся этой просьбы, я знал, что она рано или поздно вылезет из недр твоего мозга наружу. Помнишь, я сказал тебе о том, что если вдруг у тебя возникает план, то ты должна хорошенько его продумать, чтобы не получился глупый итог? – спросил Левиафан, сохраняя серьезность на лице.

– Помню, – тихо прошептала Лилит.

– Ну, так вот, ты игнорируешь мои советы! Лилит, это глупый план! И знаешь почему? Если ты не хочешь думать, то позволь, я подумаю за тебя! Ты знаешь, что такое вечность? Вечность – это не время, это не одна жизнь, Лилит, это не секунда и не мгновение. Вечность.… Вдумайся в это слово, Лилит! Вы, глупые люди! Вы не мертвецов бояться должны, не войны и не смерти, вы вечности должны бояться! Глупцы! Я сбился, какая ты по счёту женщина, которая просит меня «одарить» её вечностью. Лилит бойся.… Бойся быть вечно живой! Поверь мне, одиночество – это фигня по сравнению с тем, что ты испытаешь после хотя бы ста лет жизни, когда от тебя уйдут все твои близкие и друзья. Жить вечно – это значит, что ты больше не подчиняешься времени, у тебя больше нет ничего, нет начала, нет конца, нет продолжения, и раз за разом ты это начинаешь понимать, но уже слишком поздно… Лилит, подумай! И забудь об этом!

Лилит молчала и смотрела на Левиафана глазами полными слёз. Он мог только попытаться отговорить её и больше ничего. Левиафан отвёл глаза и закатил их.

– Да, ну и дела. Я одного не могу понять, за пятьсот лет моего существования и всех остальных существ, только вампиры имеют свойство умнеть? Люди в каждом веке всегда будут такими бестолковыми?

– Левиафан! – крикнула Лилит, – но что если я хочу провести с тобой эту вечность. Что мне тогда делать? Сказать, что это глупая мысль и просто выкинуть её из головы?

– Да. Лилит, это было бы идеально, если бы ты так сделала. Ты со мной не продержишься и ста лет.… А дальше? А дальше, тебе придется существовать самой.… Одной! Лилит, пойми ты смысл и суть слова «Вечность» и сопоставь это с тем, на что ты действительно способна!

Левиафан вскочил и исчез, точнее он вылетел словно пуля из квартиры со скоростью света. Лилит осталась одна. Делать ей было нечего, кроме, как разразиться истерикой.

Левиафан стоял под дверью её квартиры. Он слышал каждую падающую слезинку, он слышал каждый вздох и каждый стук сердца. Он чувствовал её боль, он понимал её состояние. Он ушёл, чтобы не видеть, но остался, чтобы слышать и чувствовать, что с ней всё будет в порядке, что если вдруг какая-нибудь очередная глупость взбредет ей в голову, то он успеет её вытряхнуть оттуда, не дав обосноваться там. Лицо Левиафана исказилось от горя и сожаления, от злости на себя, на свою беспомощность.

16

Когда Лилит уснула, Левиафан вернулся в квартиру. Он сел на край кровати и уставился на спящую девушку.

«Глупая девчонка! Ты даже не знаешь, о чём просишь… Я не готов жертвовать твоей жизнью, обрекая тебя на бесконечные муки и плутания в мире, где нет ничего, кроме огромной и бесконечной пустоты. Там нет содержания, там нет цели, Лилит, там нет людей, просто заброшенность и осиротелость. Там нет ничего, только ты и этот безжалостный вакуум, который никогда больше тебя не выпустит из своих цепких объятий. А ты будешь настолько измучена, что даже не сможешь почувствовать боль от безысходности, потерю себя, как человека, страх быть опустошенной… Лилит… Ты такая дурочка! Я никогда не сделаю этого с тобой. Я не хочу, что бы к моей отчаянности и пустой вечности присоединилось ещё и чувство ответственности за то, что я с тобой сделал бы. Чувствовать ответственность, когда я услышал бы крики, обвиняющие меня в содеянном. Нет. Лилит, я так не хочу. Живи и радуйся каждому вздоху, каждому движению, всему, что окружает тебя. Мне вот, вечность не позволяет этому радоваться. Живи ради себя, ради своего будущего, а я проживу с тобой твою жизнь, а не ты со мной мою вечность. Сколько бы я не встречал вампиров в своей жизни, Лилит, у всех у них в глазах был только пепел, оставшийся от того жизненного огонька, который когда-то привлекал и вселял уверенность. А сейчас только прах, нет даже намёка на одну мельчайшую искорку, которая смогла бы снова разжечь свет в душах отрешенных. Лилит, я ничего страшнее в жизни не видел, чем то, что я видел в глазах других вампиров… » – Левиафан вздохнул, – «Ты знаешь, если бы ты мне предложила умереть вместе, вместо «жить вместе вечно», я бы подумал. Отправиться на тот свет вдвоём – этот план намного интереснее, чем отправиться в небытие. Жаль, что это мои мысли, а не твои!» Левиафан окинул взглядом спящую Лилит. «Почему же всё так не справедливо? Я пришёл любить тебя, Лилит, а не убить; А ты просишь уничтожить твою душу и оставить только тело…» – Он усмехнулся, – «Но хорошее, совершенное тело и лицо…»

Лилит завертелась в постели, её рука свалилась вниз, а лицо повернулось в сторону, где сидел на полу Левиафан, погрязший в своих мыслях. Она вздохнула, и прядь волос упала на щеку.

«Я знаю, Лилит, ты не проснёшься.… Твой сон в моей власти…», он медленно подполз к ней, аккуратно дотрагиваясь до ее руки.

Осыпая её горячую ладонь поцелуям, Левиафан оскалил клыки и нежно, почти безболезненно прокусил ее запястье. Лилит что-то пискнула во сне и поморщилась. Левиафан наслаждался её теплой кровью, которая струилась уже по его венам, обжигая его изнутри.

Внезапно его глаза налились яростью. Он встал, гордо вскинул голову, посмотрел на Лилит свысока с гневным выражением лица. Через секунду другую, он свое запястье, и одним быстрым движением рука оказалась над умиротворенно вздымающийся грудью Лилит. Он глубоко дышал, надменно смотря на девушку, начал опускаться всё ближе к ней. Едва дотронувшись до ее лица, вампир приоткрыл ей рот. Медленно он начал подносить к её рту руку, где была порвана вена.

Внезапно Левиафан остановился. Его высокомерный взгляд всё так же был направлен на лицо Лилит. «Нет!» – крикнул он про себя. Ярость полностью овладела им. Его лицо обезобразилось страшной гневной рожей.

«Я не могу! Чёрт, Лилит! Я не могу сделать этого с тобой! Это был единственный способ убедиться окончательно, что я люблю тебя и твою жизнь, больше чем свою. Я может, и хотел бы остаться с тобой на веки, но… Я ненавижу себя, я… Я ненавижу тебя… Я не могу сделать это! Лилит, я слишком люблю тебя! Я слишком люблю себя, чтобы потом винить…Я слишком боюсь».

Лилит открыла глаза. Она посмотрела вперед. Увидела руку Левиафана, из неё капала чёрная кровь ей на шею. Она перевела взгляд на его лицо и чуть не рассмеялась. Открытый рот, выпученные глаза, застывший ужас вперемешку с удивлением на лице, взъерошенные волосы, кровавый рот. «Агнец Божий прям!»

– Что здесь происходит? – спросила Лилит, – ты, что тут исполняешь? Левиафан, эй?

– Проклятье! Лилит! Тебе не спится что ль? – Левиафан не знал, как выпутаться из этого шаткого положения.

– Нет. Как, по-твоему, я должна спать? У меня вся шея в липкой крови, и кто-то открывает мне рот! Ты считаешь, что это очень способствует сну? – спросила Лилит.

Левиафан отвел глаза в сторону и сделал виноватый вид. Лилит подняла руку и увидела своё запястье. «Так, времени даром не теряешь, да, Левиафан?»

– Левиафан, как на счёт того, чтобы разъяснить мне всё, что здесь произошло и поведать о том, что ты собирался сделать? – строго спросила Лилит.

– Я… я, это, не знаю, как тебе объяснить… – заикаясь, сказал Левиафан.

– Ну, ты уж постарайся, я понятливая! – улыбнулась Лилит.