– Я хотел сделать то, о чём ты меня попросила… Но я не смог… Я не могу заставить тебя скитаться…

Лилит сурово посмотрела на него, « Очень жаль, Левиафан, что ты настолько слаб. Очень жаль! Но я не буду больше тебя об этом просить!»

– Левиафан, я больше никогда не попрошу тебя об этом. Я прошу только один раз, больше я не могу заставлять себя унижаться перед тобой и умолять. Если ты захочешь, ты придешь и сделаешь это сам. В свою очередь, я обещаю тебе, что постараюсь сделать всё возможное, чтобы ты сам захотел моей перемены. Вынудить тебя понять, что ты останешься один, как и раньше, как и всегда! Левиафан, ты останешься пуст внутри и глух снаружи без меня. И когда я умру от старости, ты вспомнишь об этом разговоре. Скажи мне, тогда, когда это случится, ты будешь винить себя за то, что ничего не сделал? Или ты встретишь другую Лилит, проведешь с ней её бурную молодость, как и со мной, а потом исчезнешь из её жизни, как собираешься исчезнуть из моей? – грустно спросила Лилит.

Она знала, что он не ответит ей честно, что скорее всего, он даже что-нибудь придумает оскорбительное, язвительное, то, что заставит Лилит прекратить этот, по сути, напрасный разговор.

– Я только что чуть не совершил ошибку, о которой я бы, конечно, забыл, но не сразу…

– Ты должен напоить меня своей кровью и потом убить, чтобы я стала такой же, как ты? Или… как это работает?

– Нет. Тебе достаточно просто выпить моей крови. Достаточно, чтобы одна капля оказалась в твоем организме.

– Так просто? – изумилась Лилит. – Тогда зачем Агата убила тебя после того, как дала тебе крови?

– Чтобы я не мучился…

– ? – Лилит не поняла, что он имеет в виду под словами «не мучиться».

– Мда, до понятливой тебе ещё далеко, Лилит! Кровь вампира – это как очень, очень опасный, смертельный вирус. Самый сильный яд не сравнится с тем, что течет у меня в венах. Когда кровяные тельца вампира попадают в кровяное русло человека, они начинают убивать его жизненно-важные клетки, в том числе эритроциты, тромбоциты, и, конечно же, ни чем не заменимые лейкоциты. Весь химический состав крови провоцирует глобальные изменения в организме. Вампирские клетки замещают мертвые человеческие своим химическим составом, и начинают свою собственную жизнь. Ну и вот, после этого человека уже нет, есть что-то новое, бессмертное и сильное…Но за то время, пока все клетки организма перерождаются, человек испытывает такие мучения, что девятый круг Данте покажется раем для него. Поэтому, по дружбе или по любви, вампиры освобождают от мучений свою игрушку, убив её.

– Левиафан! Ты вообще обнаглел? Вы считаете людей игрушками? – гнев пронзил лицо Лилит. Её аж затрясло всю от злости. – Это значит, что я всего лишь безделушка в твоих руках? – Лилит всё больше и больше злилась, – захотел поиграл, захотел выкинул, захотел обнял?

– Люди? А кто же вы есть, если не игрушки? – спросил он со стеклянным выражением лица.

– А игрушки тебя когда-нибудь били? – спросила Лилит и залепила ему пощечину.

Левиафан поднял глаза и посмотрел на неё. Она сидела на постели с гордо поднятой головой и смотрела ожидающим взглядом на него. Казалось, что она совсем его не боится, но это было не так.

После звонкой оплеухи, у Лилит чуть сердце не выскочило от страха, когда она осознала, что сделала, но виду решила не подавать. Пока ее лицо выказывало смелость и наигранную отвагу, внутри, под коленями, все сводила от страха, желудок заболел от нервов, а ладони вспотели.

Левиафан смотрел на неё, он явно был взбешён, и даже не пытался это скрыть. Он сжал губы, издал какой-то неестественный звук, напоминающий то ли вздох, то ли негодование и заговорил.

– Лилит! Тебе крупно повезло, что я воспитан в те времена, когда женщина могла отрубить тебе яйцо, а ты, в ответ ей ничего не мог сделать, потому что, упаси Боже, если с её светлой головы упадет хоть один волосок, тебя бы сразу посчитали обесчещенным и низким мужчиной. Да и вообще мужчиной бы больше никогда и никто не назвал бы. Но сейчас другое время, женщины обнаглели. Вы боретесь за права быть ровней мужскому полу, а это значит, что мы можем вам ответить, без всяких угрызений совести. Но я не буду, я дам тебе шанс одуматься. Но я хочу тебя предупредить, ещё одна попытка повторить то, что ты сделала только что… Я тебя уверяю. Ты вряд ли захочешь меня увидеть снова после моего ответа на твою попытку! – размеренным, спокойным голосом сказал Левиафан. – А было бы ещё лучше, если бы ты извинилась за свою выходку! – настойчиво потребовал он.

– Слушай, я просто поражаюсь тебе! Ты вообще адекватен? Я не собираюсь извиняться перед тобой за то, что ты оскорбил меня, обозвав игрушкой. И знаешь что, уходи отсюда! Я тебя видеть не хочу! Иди и найди другую игрушку себе для развлечений, это ведь не проблема! А потом ты с ней придешь в какой-нибудь клуб, чтобы позлить меня! – выпалила Лилит на одном дыхании.

Левиафан наклонился, взял её за руку и поцеловал.

– Я сказала, убирайся отсюда! И не приходи ко мне до тех пор, пока ты не начнёшь считать меня живым человеком с эмоциями!

Левиафан застыл, его губы прижались к коже её руки, только глазами он посмотрел на неё. В одну секунду Лилит поняла, что её рука опускается в воздухе сама, её уже никто не держит и не целует. Он ушёл.

«Ничего, дорогой мой, я тебя больше не позову. Я знаю себе цену и называть меня игрушкой – это уже сверх наглости!»

17

«Есть один очень сильный и прекрасный метод, благодаря которому можно с легкостью вызвать все нужные эмоции. Ревность. Я заставлю тебя ревновать» – подумала Лилит. «Только на этот раз я буду с людьми, чтобы психованный Левиафан никого не прибил!»

Лилит накручивала волосы: «А что, если он не станет ревновать? Если люди для вампиров игрушки, то в таком случае, он может просто оглядеться вокруг и найти новую игрушку, ему это будет не сложно сделать, тем более с такой-то внешностью… И что тогда делать? Переломать ноги новой игрушке?»

Лилит вышла из дома и села в такси. Она собиралась в кафе. Ей срочно нужно было попить свежезаваренного кофе и насладится чизкейком.

Девушка задумчиво смотрела в окно на пролетающие мимо деревья и дома, на грязно-белые сугробики вдоль дороги, на людей, бегущих по домам, греться.

В сумке зазвонил телефон. Лилит посмотрела на номер: «Жаклин»

– Да! – ответила она на вызов.

– Дорогая, ты где? Я только что звонила тебе на городской, но никто не подошёл к трубке.

– Я еду в кафе, ужасно хочу кофе. Хочешь, подъезжай к нашему любимому месту, поболтаем. Мне сейчас друг не помешает.

– Конечно! Я как раз тебе звоню, что бы предложить встретиться, но ты меня опередила! – рассмеялась Жаклин. – У меня, кстати, к тебе будет предложение.

– Да? Интересно! Обсудим при встрече, – ответила Лилит и положила трубку.

Она убрала телефон и снова погрузилась в мысли.

«Этот человекоподобный вынуждает меня играть, и игра эта, ну очень, похожа на шахматы. Только вот что интересно, когда короля свергают на шахматной доске, его убирают в коробку и в следующей партии он снова на коне. А что если кто-то из нас проиграет? Нас же нельзя убрать в коробку и снова достать, когда захочется. Хотя в одну коробку нас точно можно положить…это – гроб. Неужели он хочет закончить игру таким исходом, как смерть? Может он, поэтому меня отталкивает, потому что боится, что я проиграю? Что я упаду и никогда больше не встану? Но если он этого боится, тогда зачем он начал эту игру? Его цель – провести весло вечность? А я ему нужна для этого самого веселья?»

– Мы приехали! – сообщил таксист.

Лилит расплатилась с ним и пошла в кафе. Официант проводил ее к столику и начал терпеливо жать поодаль, когда гостья будет готова сделать заказ.

– Решили, что будете заказывать? – спросил он её через пять минут.

– Э… Кофе, пожалуйста, и чизкейк с клубничным джемом – заказала Лилит.