========== 1. Подходящее время ==========

Концерт продолжался уже около двух часов.

Рок-клуб, в котором проходило мероприятие, был не похож сам на себя. Алюминиевые конструкции сцены и бортиков не отражали яркого света паров*, не крутился диско-шар под потолком, свет не был погашен до конца… На танцполе, на котором обычно отплясывала разгоряченная музыкой и алкоголем молодежь, стояли мягкие стулья, превращая его в импровизированный партер. Второй этаж клуба был неярко освещен.

Свободных мест не было. Не только «сидячих» - количество стоящего по бокам от сцены и на втором этаже народа было рекордным для «Рок-сити». Необычной была и та музыка, которая сегодня играла со сцены. Когда в городе впервые появились афиши, сообщающие о грядущем мероприятии, никто не воспринял затею всерьез. Нашлись и те, кто обвинил музыкантов в спекуляции и желании заработать на памяти. Но когда к организации подключился главный университет города, начав поиск и рассылку приглашений непосредственным участникам событий, в кассы хлынул поток людей, желающих купить билет. И тут выяснилась интересная деталь – билеты продавали только «молодежи». А те, кому будущий праздник был посвящен, получали бесплатно не только билеты, но и возможность приехать на мероприятие и уехать с него на такси.

В импровизированном партере рок-клуба, на мягких стульях сидели ветераны. Люди, прошедшие страшную войну и победившие в ней. Именно для них сибирские рокеры под покровительством истфака НГУ организовали этот концерт. Почему именно в этом зале? Да потому, что арт-директор клуба горячо разделяет идею и отдал зал на вечер безо всякой арендной платы.

Саша стояла у края лестницы, ведущей в гримерку, и смотрела то на происходящее на сцене, то на тех, кто сидел в зале. На морщинистые лица, то улыбающиеся, то поджимающие губы в одну ниточку… Такие разные. Но у них было одно общее свойство, которое она заметила не сразу. Глаза. Выцветшие от времени или наоборот, необычайно яркие – они светились. Светились силой, желанием жить и творить дальше. И радостью. И эта Сашина радость перехлестывала через край, заставляя ее кусать губы и подавлять стоящий в горле комок. Сколько же прошло это поколение? Поколение войны, поколение Победы? Сколько оно вынесло на своих плечах? Страшные бои на фронтах, три голодных года в Ленинграде, стертые с лица земли Сталинград, Киев, Минск, Харьков, Смоленск… Потерявшие в огне войны семьи, друзей, родных… Восстановивших страну из руин, в которые она была обращена нацистами. Сколько они вытерпели?

Перед глазами встал образ прабабушки – высокой, тонкой женщины с потрясающими глазами – яркими, синими, как небо. Никогда не унывающей и смотрящей на трудности свысока. Она пережила Блокаду. Что ее могло напугать в этой жизни? Риторический вопрос.

Когда она узнала об идее устроить концерт, посвященный Дню Победы, под эгидой сибирского рок-движения, то решила, что непременно будет в этом участвовать. Когда появились «защитнички памяти и скорби», Саша подключила свои рабочие связи, и недовольных быстро заткнули. И судя по тому, что она наблюдает сейчас – это было не зря.

Они долго репетировали с разными группами, пробовали разные аранжировки и исполнение военных песен, но так или иначе постоянно возвращались к оригиналу. Концерт решили проводить в два отделения, сыграв в первом военную лирику, а во второе собрав быстрые, «качающие» песни. А закончиться все должно было песней, от звучания которое сжимается горло у большинства слышащих ее людей.

- Мне кажется, порою, что солдаты… - Саша тихонько повторила строчку, и поморщилась. Вечная песня. Сильная. Но мужская. Не ее голосом это петь. Да и вообще, она не эту песню хотела исполнить… И не только она. Но большинство голосованием выбрало «Журавлей», как логичное завершение вечера. Можно, конечно, «поменять коней на переправе», благо, что выходит она под аккомпанемент «Коридора», но это будет просто некрасиво.

- Саша, наш выход, - вверх по лестнице поднимался Леха с гитарой наперевес. – Все по плану?

- Вроде да… - Саша оглянулась и внимательно посмотрела на старого друга. – Лех, я не хочу ее петь.

- Не пой. Я тоже не хочу.

Они смотрели друг на друга несколько десятков секунд, словно обмениваясь мыслями, а потом почти синхронно шагнули от лестницы к сцене. Никакого саундчека, все отрепетировали и отстроили раньше. Перед ТАКИМИ слушателями облажаться нельзя.

Стоя за колонкой, Саша одернула свое платье. Специально подбирала, темно-зеленое, строго покроя - чтобы на военную форму было похоже. Выйдя к краю сцены, она встала у микрофонной стойки и окинула взглядом зал. На нее были устремлены десятки взглядов: заинтересованных, испытующих… Саша поймала на себе взгляд сидящего в первом ряду мужчины в парадной форме. Его грудь была увешана орденами, а чуть выше, отдельно от остальных наград, светилась золотистым светом маленькая звездочка. Герой Советского Союза. Высшая награда страны. Что нужно было совершить, чтобы получить ее? Невозможное. И при этом выжить.

Увидев, что Саша тоже на него смотрит, мужчина улыбнулся и произнес: «Давай, внучка!». Саша не слышала слов, уловив значение фразы по движению губ. Комок в горле куда-то пропал, и ее охватила какая-то необъяснимая легкость и ощущение того, что она все делает правильно.

Услышав первые аккорды, она чуть отступила от микрофона, чтобы не «гвоздить» голосом зал, и запела. Голос, снова обретенный чудесным способом и усердно развиваемый, лился свободным потоком. Без ложной скромности можно было сказать, что сегодняшний тандем Саши и «Коридора» звучал на порядок, если не на два лучше, чем все остальные группы.

- А степная трава пахнет горечью, молодые ветра зелены. Просыпаемся мы — и грохочет над полночью то ли гроза, то ли эхо прошедшей войны… - Саша закончила песню и снова оглядела зал. Комок в горле снова возник из ниоткуда, мешая дышать и концентрироваться. Стоп. Она не имеет права «дать петуха».

Сыграв и спев еще три песни, музыканты увидели у сцены Терапевта – одного из организаторов, который показывал на часы. Пора закругляться – любой праздник когда-нибудь заканчивается.

- Ну что, «Журавлей»? – Славка, сидящий за клавишами, обернулся к Саше в ожидании отмашки к началу.

- Нет. Ту, что мы обсуждали в начале. – Саша почувствовала, как у нее холодеют руки. Этого ей могут не простить. Да и ладно.

- Решилась? – он понимающе ухмыляется.

- Решилась.

- Ну давай, соловей ты наш.

- Сразу после вступительного слова начинай.

- Не учи ученого!

Саша сделала шаг к стойке и сняла с нее микрофон, намотав шнур на руку. Пальцы мелко тряслись от волнения. Спеть песню, которую исполняла великая певица, женщина огромного мужества… У Саши хороший голос. Но куда ей до Анны Герман…

- Уважаемые ветераны! Дамы и господа, как принято говорить на современный лад… Товарищи! Наш концерт, к сожалению, заканчивается, и сейчас мы споем последнюю песню. Простите, крайнюю, - Саша заговорщически улыбнулась. – По плану, составленному заранее, сейчас должно прозвучать величественная и прекрасная песня о тех, кто не вернулся с полей сражений, умер в госпиталях… Но мы решили поменять программу. Потому что, кроме сражений, на этой войне была любовь. Которая давала сил, помогала верить, ждать, спасать друг друга своими песнями. Нам, тем кому сейчас двадцать-тридцать лет, так этого не хватает… Эта песня впервые прозвучала уже после окончания Великой Отечественной войны, в фильме «Судьба». Исполнила ее великая советская, польская певица Анна Герман. И я хочу закончить этот концерт именно ей. И сказать вам спасибо, дорогие наши ветераны, не только за ту победу, которую вы нам подарили, но и за любовь, которую вы смогли пронести через огонь сражений и через всю свою жизнь под завоеванным мирным небом!

Саша кивнула ребятам и, с первыми аккордами клавиш, запела.

- Покроется небо пылинками звезд, и выгнутся ветви упруго. Тебя я услышу за тысячу верст - мы эхо, мы эхо, мы долгое эхо друг друга…