— Ах ты, сука! — взревел шофер. — А ну пошла! — и крепыш легким движением стряхнул Ольгу со своей руки. Тем не менее машина, дернувшись на месте, остановилась.
Разом наступила тишина. Было слышно, как в лесу капает с деревьев дождевая вода и где-то вдалеке щебечут птицы. Синеглазый шофер потянулся, расправил плечи, поежился и сказал:
— Ну, вот здесь я тебя и вы…у.
Непристойное слово прозвучало в его устах так буднично, как будто он целыми днями только и делал, что собирал на дороге голосующих девушек и завозил их в лес, чтобы с ними побаловаться. Ольге стало по-настоящему страшно. Но, может быть, именно этот липкий животный страх и прибавил ей смелости.
— Послушайте! — каким-то внутренним чутьем Ольга поняла, что нельзя поддаваться на провокацию и переходить с ним на «ты». — Вы за кого меня принимаете! Немедленно выпустите меня отсюда, вы — грязная скотина!
— О-о-о! — глумливо ухмыльнулся синеглазый. — Да мы еще и разговаривать умеем!
— Негодяй! Развратник! Подлец! — И Ольга выдала ему весь арсенал известных ей литературных ругательств.
Она произносила каждое слово таким тоном, будто она как минимум королевская дочь, которая по воле случая оказалась в отчаянном положении. Почему она это делала, она не смогла бы объяснить. Наверное, подсознательно она понимала, что нужно держать между собой и этим негодяем дистанцию, тогда он не посмеет обращаться с ней, как с простой шлюхой.
Тем не менее блондин схватил ее левую руку и зажал в самом неудобном для Ольги положении. Правой рукой, в которой она мертвой хваткой сжимала сумку, Ольга отчаянно пыталась одолеть тугую ручку двери. И наконец — о чудо! — ей это удалось. Дверь распахнулась, и в душную кабину грузовика ворвалась лесная прохлада и сырость. Теперь нужно было освободить левую руку…
— Ну ладно тебе, глупая, — осклабился вдруг шофер, похлопав Ольгу по руке, — я же пошутил. Давай лучше по-хорошему, полюбовно… В машине у меня тепло, сиденья мягкие и бензином почти не воняет…
— Отпустите меня! — Ольга не прекращала вырываться и даже попыталась его укусить. При этом он гнусно захихикал и грубо схватил ее за волосы.
Борьба продолжалась, но левая рука Ольги все так же оставалась в плену. И вдруг ее осенило.
— Вы еще не знаете, кто у меня муж! — закричала она и посмотрела на его реакцию. Синие глазки шофера затравленно забегали, на губах появилась странная, отдаленно похожая на улыбку гримаса. Ольга продолжала выкрикивать:
— Так вот, мой муж — иностранец! Бывший чемпион по боксу! Если он узнает, что вы… В общем, можете распроститься с жизнью! — голос Ольги звенел. — Он связан с КГБ, а эти ребята вас из-под земли достанут… — в этом месте ее тирады шофер, явно не ожидавший такого поворота, выпустил руку, и Ольга, воспользовавшись его растерянностью, даже не выпрыгнула, а просто выпала из машины прямо на мокрую траву. Она видела краем глаза, как шофер тянется, чтобы открыть дверцу со своей стороны. Она вскочила на ноги и, путаясь в полах плаща, побежала по колее, оставленной машиной на мокрой от дождя земле. Из груди Ольги, помимо воли, вырвался пронзительный, звериный вопль. Ей показалось, что ее вопль пронесся над всем лесом и даже дальше — к полям, к разбросанным по округе деревням… Шофер выпрыгнул из машины и погнался за Ольгой, но потом, видимо, окончательно поняв, что затея бесполезная, махнул рукой и зашагал обратно к своему молоковозу.
А Ольга летела, не разбирая пути, через кусты — спотыкалась, падала в мокрую траву, снова вставала и продолжала бежать. Ее черный плащ был перепачкан грязью, капюшон слетел с головы и растрепавшиеся длинные волосы цеплялись за ветви… Она тяжело дышала, но не останавливалась ни на секунду. Вдруг позади себя она услышала знакомый надрывный рев мотора. «Он меня сейчас догонит!» — в ужасе подумала она и свернула с пробитой шинами колеи. Впереди среди стволов уже белело небо. Ольга выбежала на опушку леса.
Оказывается, она была не так далеко от шоссе! Негодяй завез ее в лесополосу, разделявшую два больших поля. Вдоль этого леса и шла дорога, на которую они свернули. Значит, пройдет еще немного времени, и машина с этим ублюдком снова окажется здесь! И никто не сможет ей помочь… Ольга торопливо огляделась: поле, густо заросшее голубоватым высоким овсом, было совершенно пустынным. Вдалеке, размытая серой мглой, виднелась деревня или ферма. «Надо прорываться к шоссе, — решила она. — Там можно спрятаться в придорожных деревьях». И, подобрав плащ, Ольга бросилась прямо через поле в сторону шоссе. Уже через несколько секунд ноги ее в джинсах и кроссовках стали мокрыми, зато полы плаща немного очистились от грязи. Ольга бежала по полю, срезая путь по диагонали, поэтому очень быстро оказалась возле придорожных кустов, чуть впереди от того места, где от шоссе отделялась дорога, ведущая к лесополосе. Услышав позади себя громкие сигналы клаксона, Ольга пригнулась и спряталась в высоких колосьях. Сквозь стебельки ей было видно, как молоковоз медленно выплыл из гущи леса и, покачиваясь, поехал вдоль опушки. Чуть-чуть не доехав до шоссе, он остановился — и из кабины выпрыгнул шофер. Походив туда-сюда, он покрутил головой, несколько раз сплюнул и сел обратно в машину. Ольга ни жива ни мертва, сидела в мокрых колосьях овса. От страха или от холода ее била дрожь. Удары сердца отдавались во всем теле. Все, она спасена. Этот ублюдок не знает, где она спряталась. И она будет сидеть здесь хоть весь день.
Только через полчаса напуганная до смерти Ольга решилась покинуть свое убежище. Она прокралась сквозь узкую полоску придорожных деревьев и выглянула на шоссе. Молоковоза нигде не было. Сначала Ольга долго отчищала пучками мокрой травы плащ и кроссовки. Затем она достала из сумки маленькое круглое зеркальце и оглядела лицо. На правой щеке алела свежая царапина, видимо, Ольга поцарапала лицо, когда неслась по кустам. Нос и подбородок были в грязных разводах. Пришлось обтереть их смоченным в траве носовым платком. Она немного припудрила некрасивую царапину, поправила волосы, получше затянула капюшон и отряхнула плащ. Взглянула на часы — было уже одиннадцать часов. Из дома она вышла в семь часов утра…
Теперь она была готова к новым приключениям. Но больше в машину, где сидит только один шофер, она ни за что не сядет.
Ольга быстро перебежала дорогу и встала на другой стороне. Теперь она уже с опаской относилась ко всем машинам, которых к этому часу стало намного больше. Ольга стояла и выбирала. Некоторые останавливались, не дожидаясь ее поднятой руки. Но Ольга махала им рукой, чтобы проезжали дальше. Стоя на обочине, она вдруг вспомнила, какую ересь несла этому скоту. Откуда она только все это выкопала? Муж — иностранец, чемпион по боксу… Ребята из КГБ… Она плела все, что приходило ей в голову… Но, кажется, только это ее и спасло…
Наконец Ольга увидела вдалеке небольшой голубенький автобус, какие часто встречаются в сельской местности. Когда он подъехал поближе, она разглядела в нем несколько сидящих пассажиров. Она поспешно вскинула руку, и автобус осторожно, чтобы не забрызгать ее, съехал на обочину.
— Извините, вы не в Москву? — спросила Ольга и получила утвердительный ответ. — Вы не возьмете меня с собой? Если надо, я заплачу, — добавила она на всякий случай.
Молоденький шофер приветливо улыбнулся и кивнул ей:
— Да ладно, садись, так довезу!
Всю дорогу до Москвы Ольга ощущала себя на вершине блаженства. Ей было тепло, уютно и спокойно. В автобусе сидели нормальные, приличные люди, которых можно было не опасаться — какой-то седой военный, женщина с двумя детьми, несколько мужчин в рабочей одежде и девушка в яркой куртке. Она могла бы подремать до Москвы, но не решалась. Ольга смотрела в окно на безрадостный пейзаж и думала о Франции. Это уже превратилось у нее в привычку.
Наверное, в Париже сейчас, как всегда, солнечно. По улицам ходят проворные негры в костюмчиках цвета морской волны и красивыми метелками и щетками вылизывают тротуары… На бульваре Монмартр возле кафе, обклеенного купюрами, прогуливается веселый швейцар и зазывает публику выпить кофе и прилепить на стену свой «автограф»… На авеню Монтень по-прежнему пахнет красным перцем и китайскими специями… А возле домика их общежития в студенческом городке стоит комендант Жак Дюшан и строит глазки какой-нибудь очаровашке…
