Крик ненависти и пронзительной ярости.

Смерть и разрушение, и…

Нет!!!

Люк Скайуокер метался в мучительном полубеспамятстве, пока не ударился рукой о что-то твёрдое.

Он с трудом поднял опухшие от слёз веки и, преодолевая болезненную резь в глазах, огляделся.

Ярко-синяя пустота. Гиперпространство.

Подняв живую руку к глазам, он почувствовал, что огромная гематома от ушиба покрывает половину лица.

Синяк от удара Энакина. Это не было кошмарным сном. Это было реальностью.

Пронзительный сигнал вонзился в уши, причиняя физическую боль, и Люк застонал. Отчаянно пытаясь сориентироваться, он сосредоточился, чтобы остановить головокружение и с усилием сфокусировал взгляд.

Его крестокрыл. Крестокрыл, в котором он разбился на Корусанте. И Арту в гнезде астродроида позади кабины.

Он уставился на панель расшифровки сигналов R2D2.

[Где ты был? Ты исчез!]

— Я исчез? Ты имеешь в виду — отсутствовал здесь физически или просто был без сознания?

[Ты полностью исчез. Тебя не было внутри корабля. Не думал, что это возможно для человека — перемещаться в пространстве таким образом. Материя не может передаваться аналогично информационным данным.]

Получается, он действительно отсутствовал. Взглянув на наручный хронометр люк вздохнул. Информация теперь была безнадежно устаревшей.

— Сколько времени?

[Двадцать пятое число пятого месяца двадцать второго года Нового Порядка. Четыре часа двадцать пять минут стандартного времени].

Тот же день, в который он покинул Дагобу. Люк сбросил хронометр и провел ладонью по лицу.

— Когда мы выйдем из гиперпрыжка?

[Расчетный остаток времени в гиперпространстве: один час семнадцать минут. Мастер Люк, где ты был?]

Ну разумеется. Любопытный дроид не даст ему возможности избежать объяснения.

— Я был в прошлом.

[Великолепно. Сначала ты понимаешь мой код без всяких устройств перевода, потом ты перемещаешься во времени. Что будет дальше? Неужели Си-Трипио наконец перестанет постоянно болтать?]

— Ты мне веришь? — вяло усмехнулся Люк.

[Я уже много лет знаю, что джедаи умеют вытворять странные вещи. Кроме того, я доверяю тебе, да и ты недостаточно хорошо выглядишь, чтобы шутить]

— Ха, — Люк осторожно покачал головой, чтобы не усилить головную боль резким движением. — Я собираюсь некоторое время помедитировать, если ты не возражаешь.

[Пожалуйста, на этот раз не отлучайся далеко. Я не хочу объяснять командованию Альянса, почему коммандор Скайуокер исчез из настоящего времени.]

— Я буду здесь.

Люк закрыл глаза, погружаясь в целительную медитацию.

***

Дарт Вейдер смотрел на синий шар, заполнивший иллюминатор «Исполнителя». По крайней мере, он полагал, что цвет планеты был синим. Его линзы окрашивали весь космос в оттенки красного и черного.

Он бы раздраженно вздохнул, если бы не система, тщательно регулирующая его дыхание.

Итак, мальчишка вернулся в нынешнее время. Вейдер не знал, радоваться ему или злиться. Раны, нанесенные ему сыном, так и не зажили, и он с нетерпением ждал шанса исправить ошибки мальчика. Глубоко в своей темной израненной душе Вейдер все еще жаждал Люка, хоть его тело и практически потеряло способность испытывать желание. Большая часть его плоти сгорела на Мустафаре.

Тем не менее, огонь все еще горел в нем. Он должен был подавить нечистую жажду мальчика, это даст ему возможность избавиться от собственной.

Ярость выпивала из него жизненные силы, как минок, присосавшись к силовому кабелю, ворует из него энергию. Несмотря на то, что он уничтожил Оби-Вана, мальчишка все же вернулся в прошлое. Он и понятия не имел, каким образом, но сам факт того, что его сын мог повлиять на его прошлое, безмерно мешал ему.

Сердце Люка должно быть очищено от неуместных чувств. Вейдеру необходимо спасти своего сына от нечистого, неправильного влечения.

И если для этого нужно было заставить мальчишку бояться… то так тому и быть.

***

Лее Органе было тревожно. Она проснулась на час раньше обычного, в холодном поту, едва выкарабкавшись от жуткого сна о мрачно красивом молодом мужчине и Люке.

Мужчина из ее сна обвинял Люка в том, что тот соблазнил его, а затем ударил. А потом женщина — ее лицо показалось Лее смутно знакомым — умирала, и плакали маленькие дети, и…

Огонь.

Хан вошел в каюту, когда Лея почти потеряла рассудок. Он попытался успокоить ее, но она вырывалась и кричала, чуть было не разбив ему лицо. Она не понимала, откуда взялись эти кошмары, но точно знала — ничего хорошего они не предвещали.

Она долго и безутешно рыдала в объятьях Хана, а потом вдруг резко оттолкнула его, встала и сказала, что ей просто надо прогуляться. На самом деле она нуждалась в Хане больше, чем когда бы то ни было, но она и думать не хотела о том, чтобы поделиться с ним своим кошмаром. Он будет волноваться. Хан всегда волновался за них, вне зависимости от того, мог ли он выразить это словами. Она не должна нагружать его лишними проблемами.

Ей необходимо как можно быстрее поговорить с Люком.

***

Император Палпатин откинулся на спинку своего трона на борту Звезды Смерти, наслаждаясь колебаниями Силы, вызванными страхом. Они резонировали в нем, струились сквозь его тело, пульсировали, поддерживая работу дряхлого сердца.

После всего произошедшего ему необходима была энергия, вся энергия, которую он мог получить. Страх был идеальным источником темной Силы.

Страх молодого Скайуокера был сладок, чист, нежен и наивен, но с оттенком горечи и едва пробуждающегося гнева. Да, мальчик был мощным, но диким и невинным.

Гнев Вейдера также явственно ощущался через Силу. Ледяной огонь, наполняющий Палпатина болезненным желанием. Вейдер был по-настоящему могущественным, но он уже миновал свой расцвет Силы. Возможно, он мог бы жить вечно, если бы не роковая встреча на Мустафаре с лезвием светового меча Кеноби и горячей лавовой рекой. Теперь он был лишь оболочкой из электронных микросхем и едва живой плоти.

Палпатин никогда не испытывал сожаления о сломанных им жизнях — они принадлежали ему, и он был вправе вершить судьбы. Однако он запоздало понял, что для полноценного использования Силы его ученик должен был быть здоров. Это было одинаково как для джедаев, так и для ситхов.

Но юный Скайуокер станет мощным инструментом. Вейдер исчерпал себя практически полностью. Последним, что ему предстояло совершить, было привлечение его сына на Тёмную сторону.

План Палпатина был близок к своему завершению.

***

Люк вышел из исцеляющего транса. Он всё ещё испытывал боль, но гораздо меньшую. Арту сообщил, что они приближались к выходу из гиперпрыжка около Суллуста. Они вышли из гиперпространства, и Люк окинул тоскливым взглядом скопление повстанческих кораблей.

Лея находилась на «Доме-1». Люк направил свой крестокрыл к крейсеру для стыковки, стараясь успокоить свои нервы перед встречей с людьми его времени.

Тёмная ночь заканчивалась. Кроваво-красный восход солнца заполнил сердце Люка страхом.

========== … а будущее - мечта. ==========

Лея Органа нервно шагала по своей каюте из угла в угол, с нетерпением ожидая новостей. Люк задерживался дольше, чем она предполагала. Она попросила его связаться с ней сразу после выхода из гиперпространства и очень надеялась, что его визит к Йоде не продлится слишком долго.

Хан куда-то исчез, по всей видимости, вместе с Ландо. После успешного спасения из дворца Джаббы он очень изменился, стал практически другим человеком. Лее, несомненно, нравились перемены, которые она видела в Соло. Но её пугали изменения в Люке. После происшествия на Беспине он стал холодным, отстраненным, нервным и беспокойным. Казалось, что свет, который горел в нём, каким-то образом перетёк в Хана. Отчасти перемены в характере Люка можно было объяснить потерей руки, но было еще что-то… что-то гораздо более мрачное и тяжелое.

Из болезненных раздумий её выдернул пронзительный звуковой сигнал терминала связи. Она бросилась к нему и нажала кнопку, стараясь казаться спокойной. К её огромному облегчению, на дисплее она увидела Люка.