Энакин двинулся было за сыном, но его остановила рука, стальной хваткой сжавшая плечо.

-Не надо. Я сам. – тихо сказал Император, и пошел вслед за младшим Скайуокером, а старший спустился с трапа и замер неподвижно, прислушиваясь к Силе. В голове все еще звучали слова сына: «Я тебя, ненавижу».

Палпатин подошел к мальчику и молча встал за его спиной. Тот никак на это не отреагировал. Просто сидел и молчал, продолжая сжимать голову.

Император вздохнул, помолчал, снова вздохнул, и сел рядом.

-Ну, и что ты так разобиделся? Может, объяснишь?

Люк покосился на непрошенного собеседника, видимо раздумывая, отвечать ему или не отвечать… Но выговориться хотелось, пусть и перед незнакомым человеком. Поколебавшись, он все-таки ответил:

-Вам - то что? …Он лгал мне.

-Не лгал. А умалчивал. Это разные вещи.

-Пусть и разные. – Мальчик равнодушно пожал плечами, - вы просто не понимаете. Я все ждал, что придет Дарт Вейдер, и начнет выворачивать мне мозги. А его казнит, за укрывательство. А он все это время в тишине потешался над моими страхами.

-Так что тебя беспокоит, я не понял, - старик с интересом посмотрел на собеседника, - то, что потешался, или то, что мозги так и не вывернул?

Люк задумался. Действительно. Что? И кажется, отцу смешно не было. По крайней мере, сейчас. И тогда, когда они ночью разговаривали.

Он убивал моих друзей, - выдвинул он следующий аргумент.

-Но ведь и ты убивал его. Ты об этом не задумывался? – Люк с удивлением посмотрел на старичка. Он как – то все так переиначивал, что Люк начинал чувствовать себя виноватым. Ему это не понравилось. Он уже настроился на то, что отец с ним подло поступил, но надо было быть честным.

-Нет, - признал он. Помолчал, опустив голову на сложенные руки. – Да дело даже не в этом. Я уже не знаю теперь, кому верить. Кто есть кто. – Люк усмехнулся и покачал головой. – Мой отец Дарт Вейдер…. Так глядишь, что и вы окажетесь Исанне Айсард.

Дарт Сидиус усмехнулся.

-Да нет, конечно, не Айсард. Всего лишь Император Палпатин. - Люк некоторое время осознавал, что сказал ему собеседник, затем резко повернулся к нему всем телом. Сила подсказывала ему, что этот дед говорит правду, но разум отказывался верить.

-Этого не может быть.

-Почему? – искренне удивился Палпатин.

Вы не похожи на Императора.

-Да? – снова удивился Палпатин, - И как же, по-твоему, должен выглядеть, Император?

Люк растерялся. И ляпнул первое, что пришло на ум:

-Ну не знаю…он в балахоне всегда.

Палпатин поперхнулся: «Балахон! Балахон!!»

-Этот балахон, мальчик, называется мантия, и ее расшивали лучшие мастера Галактики. Вручную! И стоит она как хороший разрушитель! Да… я вижу досадные пробелы в твоем воспитании. – Палпатин раздраженно отвернулся. Эти Скайуокеры! Отсутствие художественного чутья – наследственное.

В продолжении всей речи Люк растерянно хлопал глазами, забыв на время обиду на отца. Потом смущенно отвернулся.

-Твой отец ее тоже балахоном называет. Тайком. – Услышал он неожиданно.

Мимолетная улыбка пробежала по губам юноши. Было приятно, когда кто-то другой, говорит: «Твой отец». И тут же погасла. «Твой отец»….

Император почувствовал смену настроения его и вздохнул.

-Ты можешь лететь, если хочешь..

-А отец?

-Отец не помешает.. Я его попрошу. Он должен понять…Только ответь себе на один вопрос: сможешь ли ты в бою стрелять в своего отца? Вы ведь обязательно встретитесь в бою.

Люк молчал некоторое время. Потом встряхнул головой и решительно обернулся к Палпатину:

-Так я могу идти?

-Можешь, - подтвердил Император, а в голове билась тревожная мысль: «Неужели уйдет? Энакин мне не простит. И я себе не прощу». Вслух же сказал, – Возьми идентификационные карточки.

Люк протянул руку забрать карточки и на негнущихся ногах пошел к шатлу. Неподалеку от шатла стоял отец. Лорд Вейдер. Люк обошел его по большой дуге, стараясь не смотреть в глаза. Он чувствовал, если сейчас их глаза встретятся, то вся его решимость пропадет. Только бы не встретиться взглядом. Только бы…Сердце отчаянно билось, и он понимал, что вот сейчас, в этот момент, он теряет самого близкого ему человека….

Император смотрел на отца и сына. Что он чувствовал в этот момент… , он предпочитал не афишировать эти чувства.

-Почему ты его отпустил? – рядом материализовалась бесплотная фигура, мерцающая синеватым светом, знакомого джедая. Оби-Ван.

Палпатин ничего не ответил. Только пожал плечами. Скайуокеров разве можно удержать?

-Думаешь, он вернется? – Не отставала фигура.

Император снова пожал плечами.

-А ты как думаешь?

Оби-Ван покачал головой.

-Не знаю.

-Вот и я не знаю….

Я стоял и смотрел, как мой сын уходит от меня. Мне казалось, что жизнь уходит от меня вместе с ним. Я как будто заледенел весь и превратился в огромную глыбу льда, не способную чувствовать и думать, как тогда, перед операционной. Я старался не встретиться с сыном глазами, потому что если бы мы взглянули в глаза друг другу, вся моя решимость его отпустить разлетелась бы на мелкие кусочки. Схватить, скрутить, посадить в самую охраняемую камеру. Да, он будет меня ненавидеть. Да, я потеряю его навсегда. Но зато он будет жив. Я буду знать, что с ним все в порядке. Тоска сковала мне сердце. Один раз я уже потерял жену. Тогда я был моложе, и я выжил. Сейчас я не знал, переживу ли я эту потерю. Я не знал…. Шатл медленно развернулся и пошел на взлет. Вот и все… Я запретил себе в Силе тянуться вслед сыну. Все….

Внезапно, меня обуял гнев, на себя и на весь белый свет. Врешь, не возьмешь! Мы еще поборемся! И мой сын будет со мной!

И все же я медлил и не мог заставить себя уйти. Пока я еще был здесь, мой ребенок еще тоже был как - будто со мной. Сила хранила отпечаток его бытия в этом месте.

Люк до последнего не был уверен, что ему позволят улететь. Но ему позволили. Он на свободе. В первый момент его охватило чувство победы… и разочарования. Он добился этого… И что дальше? Он на свободе. Но какой ценой… Настроение резко упало. Хотя и до этого оно не было замечательным.

Идентификационная карточка Императора сделала свое дело. Корабли, висящие в Космосе и блокирующие мятежников, его как будто не замечали. Люк отлетел на некоторое расстояние от «Исполнителя» и завис между двумя разрушителями классом пониже. Поставив шатл на автопилот, он положил руки на штурвал и опустил на них подбородок. Итак, он на свободе. Только что значит, эта свобода. Что теперь для него свобода. Как ни грустно это признавать, если его друзья узнают о его происхождении, ничего хорошего ожидать не приходиться. А они узнают. Рано или поздно. Он вспомнил Мадину, которого вытаскивал из этой передряги, Мон Мотму, звавшую его «Нашим джедаем», Люк попутно усмехнулся, поняв, что может делать его отец, он понял так же, что до джедая ему еще ой как долго… учиться и учиться. Да… если бы было у кого. Ах да, Оби-Ван говорил, что - то про джедая на… Дагобе, да, Дагобе. Люк вздохнул. Пора было сказать правду себе самому. Он не хотел ни у кого учиться, кроме своего отца. Он и джедаем-то хотел стать только из-за него. Сила значила для него единение с отцом.

Да, его отец был Лордом Вейдером. Страшным Лордом Вейдером. Люку вдруг пришло на память, как еле живой после ранения, под действием лекарств и обезболивающих он иногда просыпался в ту первую ночь после бакты, и видел сидящего у постели отца. Отец сидел и смотрел на него. Иногда он расхаживал по комнате, скрестив руки на груди, но все время был рядом. От присутствия отца Люку становилось лучше. Да, в том состоянии, в котором он был, ему все равно становилось лучше, потому что отец был рядом.

Конечно, Лорд Вейдер скинул на него ту каменюку. Но здесь Люк сам виноват. Он ведь закрывался в Силе. Отец не знал, что это он. А на войне все средства хороши. Люк и сам убивал имперских солдат. А теперь, если он вернется… Император был прав: готов ли он стрелять в собственного отца? «И когда только это все закончится!» - раздраженно подумал он. Люк был уже не ребенок, на войне быстро взрослеют, и понимал, что в этой борьбе все лидеры преследуют свои цели. И не всегда они благородные. Так почему он, Люк, должен терять своего отца, просто потому, что сенатор Гарм Бел Иблис или Мон Мотма решили пробиться к власти?