-- А, что насчёт них? Когда заканчивали ВКК, строить свой корабль было модно. Все хотели иметь свой корабль, находить что-то, а потом везти на станцию. Однако, когда Земли не стало, на станцию прекратили пускать всех. Требовалось либо принести что-нибудь очень ценное, либо доказать, что ты можешь принести пользу.
-- И что в этом такого?
-- А то, что большинство не могли ни того, ни другого. И так и остались болтаться в космосе. Потом появились осколки, и те, кто был быстрее, разбили на них свои дома.
-- А как они смогли?
-- Собирали космический мусор, остатки спутников.
-- А мусорщики?
-- О, это было позже. Когда столкнулись с такой проблемой, как избыток мусора.
-- А что случилось с Землёй?
-- О, это неизвестно. У нас говорят, что она просто исчезла. Не было ни взрыва, ни хлопка, ни чего подобного. Она просто исчезла.
-- Странно всё это...
-- И не говори.
-- Так, а теперь...
Их разговор прервал стук в дверь. Хозяин пошёл открывать, задав традиционный вопрос: "Кто там?"
-- Откройте, служба порядка.
Дверь отворилась
-- Чем могу служить, офицер?
-- Вы обвиняетесь в попытке создания мятежной организации.
-- Помилуйте, я? Да что вы такое несёте? Как я могу?
-- Вы позволите осмотреть ваш дом?
Говоривший махнул рукой, и двое зашли в дом.
-- Да пожалуйста.
-- Кто эти молодые люди?
-- Они пришли разбавить моё одиночество. Я ведь совсем один. Мне не на кого...
-- Довольно! Больно они не похожи на местных.
-- Ну да, они прилетели с пиратского корабля.
-- Крайний срок пребывания здесь без работы -- один день.
-- Я знаю, они сегодня прилетели. Улетят вечером.
Двое вернулись и встали между хозяином дома и офицером.
-- Спасибо за понимание.
Дверь закрылась. Хозяин выдохнул.
-- Вам огромное спасибо. Если бы не вы, нам пришлось несладко.
-- Да что вы, нас...
-- Скажите, вы знаете, что творит местная власть? Зачем ей столько металла? -- Перебил Ланс.
-- Да, конечно. Мы же всё-таки сопротивление. Они готовят вторжение на ВКК.
-- Что вы сказали?! -- В какой раз, дом затрясло от возгласов.
-- Да, вы не ослышались, они собираются штурмовать станцию. Для этого им нужен флот. А для этого металл.
-- Мы можем его задержать?
-- Мы можем. Но нам кое-что нужно...
-- Возвращение домой
Через шесть часов они вылетели из города, под шум творящегося хаоса в городе. Они вновь вырвались на просторы открытого космоса и с предельной скоростью помчались к родной станции.
Габриэла уже привыкла к скорости и смотрела в мониторы, на которых передавалось изображение с камер. Она видела, как проносятся совсем крохотные камушки и не очень маленькие булыжники. Всё было так тихо и мирно, что с её знаниями казалось затишьем перед бурей.
План бунтарей удался лишь отчасти, потому как некоторые корабли всё ещё двигались в сторону станции. Однако продвигались они медленно, и маленькое судно проскочило между ними, как искра между двумя контактами.
Но не замеченными они не остались. На кораблях начали вспыхивать огоньки. Габриэла это отчётливо видела. Их было не счесть, они загорались и тухли и вновь загорались, и вновь тухли. Где-то появились электрические молнии. Их точно посадили на цепь, и они вились вокруг корабля, подобно змеям, поедающим свою добычу.
Корабль резко крутануло вправо, и Габриэла еле удержалась в кресле. Рядом летящий осколок чего-то крупного взорвался, обратившись в пыль.
-- Что это было?!
-- Рельсовая пушка... Не думал, что всё так серьёзно.
-- Что что?
-- Забудь. Главное -- мы влипли. Если эта штуковина в нас попадёт, нам крышка.
И Ланс полностью сосредоточился на приборах. Габриэла не понимала их назначения ровно так же, как и не понимала каким образом по ним вообще можно лететь. Ведь не видно же цели. Да и карты нет.
Между тем маленькие кусочки были разбиты астероидами, которые разломали залпы корабельных орудий. Но корабль был пиратский, и скорость легко превосходила скорость обычных пороховых снарядов. А вот электрическое оружие или рельсовая пушка, снаряд метала куда быстрей.
Ещё раза три они так крутились, и, наконец, Ланс сказал, что они вышли из зоны прицельного огня. А так же, что у них будет где-то час до начала штурма.
С этими расчётами, корабль начал тормозить, и вскоре (довольно грубо, но ведь спешили) пристыковался к станции. Габриэла вздохнула. Она наконец была дома.
-- Театр боевых действий
Ворвавшись на станцию, они разделились. Ланс помчался к кадетам, а Габриэла к своей матери, которая, как она узнала у постового при стыковке, сегодня выступала с речью: "О великой утрате".
Ланс почти распахнул дверь в когда-то принадлежавший ему дом. Нет, он не бежал к начальству. Ланс знал: пока оно будет вникать, что к чему, всё уже закончится. Он бежал туда, где был когда-то. В рубку для оповещения.
Надо сказать, добрался он туда без труда. У кадетов хоть и был неофициальный выходной вследствие отсутствия всякого руководителя, но покинуть корпус они не могли. Ланс говорил минут пять. Передавать его речь не имеет смысла. Всё равно её не передать полностью, так как говорил он.
В своей речи Ланс точно сказал, какова награда их ждёт и что будет, если они потерпят поражение или одержат победу. Сам сказал, что пойдёт в любом случае, а если есть те, кто хочет разделить его участь, какой бы она не была, пусть собираются у выхода из корпуса.
Когда же он вышел из рубки, направляясь к выходу, Ланс услышал странный гам. Выйдя уже ко входу он понял: все кадеты собрались вместе, выстроившись в колонну, и ждали его.
С радостным возгласом, который он старался подавить, что не удалось до конца, и который в таком шуме никто не услышал, Ланс, сказав ещё пару напутственных слов, повёл свой маленький отряд к Габриэле Тиркфорд и её матери исполнять долг кадета.
Габриэла, тем временем, добралась до зала, в котором выступала её мать. Со всех ног она бежала в зал и громко распахнула двери. Они с грохотом открылись, однако на неё лишь зашипела пара людей, призывая соблюдать тишину.
-- ... Мы все очень скорбим по утрате моей дорогой дочери. Больше всех скорблю я...
У Габриэлы не было времени прорываться сквозь толпу и охрану, она собралась, вдохнула родного воздуху и изо всех сил закричала сквозь голос своей матери.
-- Мама, не слишком ли быстро ты меня хоронить собралась?
Сказать, что даже мухи замерли бы в воздухе от такой атмосферы, значит не сказать ничего. Толпа, повинуясь атмосфере, начала расступаться, образуя коридор. И замерло всё. Мать, улыбаясь, смотрела на дочь. Дочь на мать, тоже улыбаясь. А толпа разрывалась в желании посмотреть и на дочь, и на мать в одно время, но все одинаково с удивлением.
Но резкий, как хлыст, голос оборвал эту атмосферу воссоединения.
-- Чудно, Габриэла, чудно. И как ты умудрилась выжить? Да ещё и сюда заявилась.
-- Мой телохранитель воистину волшебник.
-- Понятно... Ланс значит... Знал я, что от него будут проблемы.
-- Как вас понимать, генерал?
-- Что не понятного, мама? Это он устроил диверсию. И благодаря ему, я полетала в открытом космосе.
-- Что?! Генерал, это правда?
-- Сущая, мама, хотя не понятное всё же есть. Зачем вам это, генерал?
-- Да, ваше Величество, это правда. Это мои люди устроили диверсию. Зачем? Справедливый вопрос. Позвольте пролить свет и на сей предмет, как говорится.
Он взмахнул рукой, чертя в воздухе, не понятный никому из видящих, знак. Двери для актёров распахнулись, и на сцену ступила... Габриэла Тиркфорд. Ещё одна.
-- Ты пришла как нельзя не удачно. Через час благодаря мне и моим поисковым отрядам все бы узнали о возвращении принцессы.
-- Зачем вам всё это?
-- Вы ещё не поняли, ваше Величество?
