7.1 Солярные божества.
Как показали раскопки, в неандертальских по╛гребе╛ниях тела умерших преимущественно ориенти╛рованы в направле╛нии восток-запад (головой на запад, - туда, где ежедневно исчезали Солнце и Луна (где находился вход в подземнй мир)). Подобным же образом располагали своих по╛койников, в частности, древние египтяне, жители Ханаана и библей╛ские евреи. Сушествует мнение (105.), что "символика уми╛рающего и возрождающегося Солнца" была из╛вестна неандертальцам: и "они, умирая, уходили вме╛сте с солнцем из этого мира, чтобы по╛добно солнцу же, в урочное время вновь воссиять на востоке" (возродиться к новой земной жизни). Несомненно, что неандертальцам не менее хорошо была знакома и небесная до╛рога другого "умирающего и возрождающегося" светила - Луны (возможно, все эти наблюдения и ини╛циировали (по аналогии) появление концепции посмертного возрождения к новой земной жизни). По╛каза╛тельно, что в одном из древ╛нейших мифов, отголоски которого сохранились в легендах разных народов, расска-зывается о том, что боже╛ство преисподней (недр земли) регулярно по╛является на востоке небосвода, а затем ухо╛дит в свою обитель на западе (57.), т.е. фабула, ви╛димо, соотнесена с Солнцем и/или с Луной, вероятно, как с одним из немногих проявле╛ний палеолитического Единого бога. Так, представление о том, что Солнце и луна - дети Земли (богини Mari или Мадди), куда (к своей матери-земле) они оба возвращаются после пребывания в небе, встречается в мифологии басков.
Уместно упомянуть, что уми╛рающими и возрождающимися были не только Солнце или Луна, - проявления Великой матери как владычицы их жизни (существования) и смерти ещё в неолите (как и земная растительность), но и планета Венера, соотносящаяся с богиней Не-ба. Таким образом, первым (хронологически) уми╛рающим и возрождающимся божеством являлась женская ипостась Единого бога.
По-видимому, помимо входа в потусторонний мир через "гору заката" на западе, у некоторых, живших у моря этносов, существовало представление о входе в преисподнюю и где-то в глубинах моря или за морем на западе (ибо Солнце постепенно опускалось в море (уходило за линию горизонта)). Так, в литовской песне говорится: "Дочь солнца [вошла и] идёт в море, и видна лишь (её) макушка" (Л. Шредер. 1923). Представляется, что подобные воззрения вполне моли инициировать возникновение таких погребальных обрядов, как захоронение в лодке, отправляемой в открытое море; погребение с лодкой (сжигание в ладье (Н.Н. Воронин. 1948)) или сооружение надгробья в виде лодки (А.Д. Анучин "Сани, ладья и кони как принадлежность похоронного обряда". 1890).
В армянской мифологии (существует мнение, что армяне - автохтоны Каппадокии, т.е. исконные анатолийцы (изначально прахатто-хур. этнос)) сохранился миф о брате и сестре: божествах Солнца "Арэв (Арэгак)" и Луны - "Лусин" (подмечено, что чаще всего в мифах Арэв - сестра, а Лусин - брат). И в этом мифе повествуется о том, что в конце дня, вечером, усталая Арэв возвращается во дворец (на краю света) к своей матери (заход Солнца по-армянски - "майрамут", что значит "вход к матери"; заметим, что в термине "майра-мут" др.-егип. "мут" означает "мать" (т.е, этот термин вполне может быть анатолийским)), которая (любящая и заботливая) купает утомлённую Арэв, укладывает (девочку) в постель и кормит грудью. Утром, отдохнувшая Арэв снова пускается в долгий путь по небосводу.
Как подметил Ариэль Голан (57.), в глубокой древности "женский образ Солнца - это именно девушка, а не женщина. Она всегда представлена в образе невесты [жены] или доче-ри". Учёный реконст╛руировал один архаичный (видимо, раннеземледельче╛ский, судя по ин-триге) солярный миф (который вполне может послужить продолжением предыдущего). Приведём его краткое со╛держание (с небольшой коррек╛цией). Итак, строгий бог-отец гонится за своей в чём-то провинившейся дочерью, боги╛ней Солнца, ловит её на небосводе и в наказание отправляет (упрятывает) в подзем╛ный мир. И тогда землю ох╛ватывает лютый холод, страшно становиться людям и они, непрестанно сте╛ная, возносят мо╛литвы и жертвы, прося пощадить их. И Великий бог-отец сжалился над несчастным челове╛чеством, погибающим без солнечного тепла, и решил на время, всего лишь на день, отпускать свою дочь из пре╛исподней (параллель к мифу о похищении Персефоны Аидом). По иной версии, безжалостный Великий отец навсегда заточил свою дочь - деву-солнце в подземном мире и обрёк её тем самым на вечную печаль. Но полюбив╛ший девушку прекрасный юноша-герой, приняв образ стремительного золоторогого оленя, су╛мел отыскать и на рассвете похитить её. (при этом, как представляется согласно сакральной символике, образ юноши-оленя приняла сама мать девушки-солнца, раннеземледельческая богиня Неба (так, в Ригведе "высокая" Адити названа "матерью Солнца", а у египтян Хатхор каждое утро порождает Солнце), посчитавшая наказание чрезмерным и нарушающим установленный ею ход миропорядка). Бог-отец (в виде огненного змея) долго и упорно (меча стрелы-молнии) преследовал чу╛десного солнечного оленя, мчавшегося по небо╛своду с девой на спине, но без╛успешно.
Культ солнца, как высшего божества, хорошо сохранился и у других (патриархальных) кавказских потомков хатти. Так, одно из выражений молитвы "ашуйского" текста XIX в. до н.э. (ашуйский язык - один из диалектов хатто-хурритского праязыка, а ашуйцы - предки абхазов, абазин и убыхов), которое переведено и поэтически интерпретировано Г.Ф. Турчаниновым в значении: "рассвета молнии ловить" - т.е. "молиться" на заре (при восходе солнца ловить его первые лучи и молится им). Поклоне╛ние ашуйцев солнцу подтверждается, в частности, и трупоположением погребённых в южной камере майкопского кургана (на правом боку, головой на юг, лицом на восток, с воздетыми к восходя╛щему солнцу руками). Характерно, что инвентарь погребений майкопского кургана (особено скульптурные изображения живот╛ных) обнаружи╛вает значи╛тельное сходство с погре╛бальным инвентарём захоронений хаттских вождей XXIV-XXII вв. до н.э. (или ранее) из Али╛шара и Аладжи (К. Биттель, Э. Акургал). Подмечено (Николаева, Сафронов. 1974), что май╛копские памятники, в целом, вообще обладают "древневосточным обликом".
Хорошо известно, что хотя Солнце и соотносилось с подземным миром (и шум. Уту, и егип. Ра, и угаритская Шапаш (текст KTU 1.6) после заката посто╛янно пребывали в преис-подней, где, в частности, Уту (Шамаш) функционировал как судья; а в индоарийском небе Солнце часто принимало вид борова/вепря), тем не менее, в виде какого-либо проявления (эпифании) бога-отца, в отличие от амбивалентной Луны (которая соотносилась и с Великой матерью (священное животное Наннара - баран), и с богом-от╛цом (священное животное Наннара - телец)), Солнце никогда и нигде не воспринима╛лось (прецедент: по заданию убейдского Энки бог солнца Уту обеспечивал Дильмун водой).
Разумеется, и женское проявление Единого бога (Великая богиня), подобно богу-отцу, тоже перма╛нентно пребывало на небесах, на земле (воспроизведение флоры и фауны, воды морей) и в преисподней (порождение инотел). Так, в орфическом гимне "К Ночи" о Великой богине Никте, матери всего сущего, говорится: "Ночь... ты по природе, богиня, двусуща - то под землёй пребываешь, то снова восходишь на небо" (типичные атрибуты Ночи - сова и маки (иногда в виде венка)). Заметим, что и дом богини Неба Анат какое-то время находился в недрах земли.
Несомненно, что солнце, заря и радуга представлялись источниками огня небесного (как и молнии, и метеориты). И, по-видимому, в той же мере, что и связь огня "Геенны огненной" исключительно с культом бога-отца, небесный огонь Солнца и Зари изначально соотносился с образом Вели╛кой богини (характерно, что ни один из богов Солнца не отождествлён с каким-либо богом огня (исключение архаичный Митра, - сложное, многогранное божество, в образе которого наслоились чаяния и представления различных эпох)). Так, название месо╛по╛тамского города "Эшнунна" (возник не позднее начала III тыс. до н.э.), представленное как "Эш-н-(а)нна", буквально означает "Огонь высокой звезды (либо небесной матери)".
